Парный танец (СИ) - "Tau Mirta". Страница 5

- А ты?

Они стояли молча, и ни один не отводил глаз. Люциус улыбался, но взгляд его был серьёзен. Гарри же хмурился, но смотрел весело и азартно. Кажется, навстречу друг другу они шагнули одновременно. Гарри привычно – уже привычно! – запрокинул голову и на этот раз не стал зажмуриваться. Люциус потянулся к нему…

- Мистер Поттер? – раздался откуда-то издали задыхающийся от восторга голос. Огромным усилием воли он отвёл взгляд от губ Люциуса и обернулся. Ну конечно. Типичная, как Гермиона не скажет, «поттероманка»(4). Девочка лет пятнадцати в очках – копии его собственных, но, скоре всего, без диоптрий; на запястье браслет с эмблемой Даров Смерти, в глазах – вся чушь, что только писали в газетах. Обычно Гарри бывал с ними приветлив и даже ласков – как с больными детьми, например. Но сейчас… Он ещё раз обвёл толпу опытным взглядом и мгновенно вычислил группку таких же застывших соляными столбами девочек, которые взирали на него с безмолвным обожанием. Вот зараза, да она с подругами. Над ухом раздался низкий смешок.

- Я пойду, пожалуй.

Люциус незаметно взял его за руку. Большой палец погладил чувствительный (как оказалось) участок в центре ладони, скользнул выше, по холму Луны(5), тронул запястье – и всё за какие-то две-три секунды. А потом Люциус шепнул: «До встречи» и аппарировал, бросив его на растерзание малолетним фанаткам. Гарри глубоко вдохнул и повернулся к девочке.

- Добрый вечер, мисс. Чем могу помочь?

Следующие полчаса он раздавал автографы и позировал с каждой из девчонок для колдографий. И на этот раз (редкий случай!) его улыбка была искренней. Люциус сказал «До встречи». Опять.

На вопрос девочек, почему же он не носит очки, Гарри загадочно улыбнулся и ответил, что так ему нравится больше.

(1) – то бишь закуска

(2) – названия сыров

(3) – различные закуски

(4) – прастити мерлина ради, не удержалась!

(5) – бугорок под большим пальцем по версии хиромантов

====== Глава 3 ======

Следующие несколько дней Гарри был очень занят. Сначала он попытался поселить Элоизу в университетской совятне, но та быстро и доходчиво объяснила ему, что ей в этой клоаке не место. Клетка тоже была с негодованием отвергнута. Потирая потрёпанные уши, Гарри оборудовал для капризной красотки уголок в собственной комнате; заодно устроил генеральную уборку – нашёл много интересного.

От Люциуса вестей не было.

Отгремели бурные празднования по случаю окончания сессии, однокурсники Гарри расползлись по домам. Последней отбыла Гермиона – её до последнего не отпускала университетская библиотека.

- Но мы с родителями едем в Квебек, – вдохновенно рассказывала она, – и там есть замечательная библиотека: в ней можно найти даже…

- Лучше б ты себе мужика нашла, – пробурчала Кей, и Гарри мысленно с ней согласился. Гермиона по-прежнему переживала разрыв с Роном – по-своему переживала, по-гермионовски: количество поглощаемых ею книг выросло вдвое, а еда и сон, кажется, были объявлены уделом слабаков.

- Я провожу вас до камина, – вызвался он.

Кей звонко чмокнула каждого из них в нос, порекомендовала почаще «мочить панк-рок» и прыгнула в зелёное пламя первой. Гермиона несмело улыбнулась Гарри.

- А ты… собираешься куда-нибудь?

Два года назад, когда они наконец-то вынырнули из поствоенного загула, Гарри сбежал: набил карманы галеонами, оставил записку и махнул на море. Впервые. Один. И до сих пор считал, что те десять дней прогулок по пляжу и бездумного покачивания на тёплых волнах были самыми счастливыми в его жизни, хотя и не мог избавиться от лёгкого чувства вины: друзья беспокоились, присылали сов, а он не хотел писать в ответ – лишь вкладывал в конверты сорванный цветок, пёстрый камешек или горстку тонкого белого песка. Тогда он решил, что обязательно повторит путешествие, но всё прошлое лето пришлось посвятить ремонту в доме на Гриммо. А в этом был Люциус, который после их похода в «Медитерану» как в воду канул. Гарри вздохнул.

- Наверно, съезжу на море. А с тобой, надеюсь, увидимся на Ламмас (1) в Норе.

Гермиона нерешительно глянула в ответ.

- Думаешь, стоит?

- Гермиона! – он взял её за плечи и легонько встряхнул. – Молли простит тебе расставание с Роном, но если пропустишь Ламмас…

- … то она запечёт меня в пирог и подаст к столу, – рассмеялась та. – Ладно, всё нормально. Я приеду.

- Точно?

- Точно, – она клюнула его в щёку и шагнула в камин. А Гарри остался наедине со своими терзаниями. Почему же он не пишет? Мог хотя бы поблагодарить за обед, а то невежливо. Долго, что ли, письмо написать? Или ему просто некогда?

В общем, к моменту получения письма Гарри уже основательно промариновался. Филин из Мэнора прилетел рано утром, и пока Элоиза буравила нового знакомого зловещим взглядом, сонный Гарри пытался вникнуть в смысл короткого послания. Если он всё правильно понял, Люциус приглашал его погулять в парке. Погулять в парке. С ума сойти.

- Может, он ещё попросит понести мой портфель? – пробормотал Гарри, но внутри поднималось знакомое тёплое чувство, вроде щекотки: что бы Люциус не задумал, скучно не будет. Кроме того, Гарри не собирался позволять ему водить себя за ручку. В конце-концов, он и сам взрослый человек и знает, чего хочет. По крайней мере, на прошлой неделе, когда они так внезапно расстались на площади, он знал, о да. Но необходимы кое-какие приготовления. Гарри вновь заглянул в письмо. Встреча через два дня. Как раз.

- Элоиза, прекрати выщипывать ему перья, он уже осознал свою ошибку.

Кое-как растащив дерущихся птиц, Гарри, почёсывая полученные царапины, аппарировал в маггловский Лондон.

В глубине маленького пропылённого магазина он отыскал стеллаж, заваленный порножурналами и принялся рыться в тех из них, что были посвящены гей-сексу. И надо сказать, зрелище не показалось ему привлекательным. Накачанные тела (в особо запущенных случаях – смазанные маслом) вызывали лишь одно желание: потыкать пальцем и проверить, а не резиновые ли они. Некоторые из актёров были зататуированы так, что вызывали ассоциации с осквернёнными памятниками. При взгляде на картинные позы, которые они принимали, мышцы тоскливо ныли, а выражения лиц заслуживали отдельного упоминания. Особенно забавно смотрелись исполнители минетов. Почему-то все они напряжённо косились в камеру, словно спрашивая: ну как я смотрюсь, ничего? Так и хотелось ободряюще потрепать их по макушке. Гарри понимал, что ржать над порнухой – не самое интеллектуальное занятие, да и не за этим он сюда пришёл, но не мог сдержаться. Лишь одна картинка привлекла его внимание. Она даже не была порнографической – так, лёгкая эротика: худощавый блондин нависал над невысоким темноволосым парнем, упираясь руками в стену – поймал в ловушку, а тот, завороженно глядя ему в глаза, вслепую тянулся к пряжке его ремня. Почти невинное фото вызвало вполне однозначную реакцию: Гарри пялился до тех пор, пока его не окликнул развязный тощий продавец:

- Эй, мистер! Здесь вам не выставка. Брать будете?

Гарри ещё раз глянул на понравившуюся картинку и покачал головой.

- Нет. Мне это не нужно, – он небрежно забросил журнал в общую кучу и вышел, игнорируя бурчание продавца: «Ну конечно, все так говорят…»

А Гарри неторопливо побрёл по улице, довольный. По крайней мере, он окончательно прояснил для себя, что хотел не кого-то вообще, а именно Люциуса. А раз так, то нужно продумать детали – и вперёд, Гриффиндор!

Собственно процесс Гарри представлял: ему доводилось пробовать анальный секс со своими подругами. И он его терпеть не мог. Почему-то девушки считали это высшим пилотажем постельных игрищ и ложились в кровать, как на жертвенный алтарь. При одном взгляде на их напряжённые лица у Гарри сводило скулы и вовсе не от желания. После длительной подготовки, сопровождаемой обычно ойканьем или зубовным скрежетом любовницы, ему уже ничего не хотелось. Но у мужчин, кажется, всё по-другому – они способны получить удовольствие. Ещё раз припомнив своих мучениц, Гарри пообещал себе, что попытается расслабиться, когда Люциус будет его…