Спаси меня от меня самого (ЛП) - Уэлч Брайан Филипп. Страница 10

Также я сделал бамбуковую перегородку снаружи, чтобы иметь немного больше свободного пространства для комнаты, и в этой перегородке, я сделал небольшой дверной проём, чтобы это было похоже на вход. Если бы вы шли в квартиру, то вы бы увидели эту большую бамбуковую перегородку, прямо позади кушетки, с небольшим дверным проёмом, который вёл в мою комнату. Внутри был платяной шкаф, который остался от съехавшей отсюда компании, где я повесил всю свою одежду.

Джеймс жил внизу улицы со своей подругой, Бриджет, и он ездил на вечеринки с нами. К тому времени Реджи женился, поэтому мы видели его только на репетициях группы. После приблизительно года в той квартире с Дэнни и Дэвидом, моя жизнь начала становиться опять такой же рутинной, какой она была, когда я работал тестируя драм-машины: Работа. Слушать как репетируют парни. Вечеринка. Сон.

В 1992-ом, в возрасте двадцати двух лет, я решил покончить с рутинной жизнью.

Опять, я поддался алкоголизму и был в депрессии всё время, и опять я решил вернуться в Bako.

И снова я попросил у своего отца помощи.

— Пап, я больше не хочу так жить. Я должен что-то делать со своей жизнью, и я буду рад, если я смогу работать на одной из твоих станций Chevron и может даже поступлю в институт.

— Хорошо Брайан. Но только если ты подстрижешь свои волосы.

— Хорошо.

Вот настолько я был в отчаянии. Я отращивал свои волосы в течение нескольких лет, и я должен был состричь их, чтобы пойти изучать семейный бизнес. Это выглядело настолько фантастическим для меня. Как Kramer из Seinfeld [25]. Жаль что здесь не было Яны [26]. Она сделала бы всё как надо. Я не вернулся в Bakersfield сразу же, я только наметил дату переезда и подготовился к переезду. Но в этот момент случилось кое-что по настоящему сумасшедшее. Всего за четыре дня до того, как я собирался переехать, Дэвид спросил меня, не хотел бы я прослушиваться с Creep перед тем как я уеду.

— Приезжай, поиграй с нами и посмотрим, будет ли круто с двумя гитарами, — сказал он, — может быть это именно то звучание, которое мы бы хотели.

Это застигло врасплох меня сначала. Дэвид не знал, что, но это по секрету, что я хотел этого всё время. Я начинал играть на инструментах с этими парнями, когда мы были моложе, но впоследствии я всерьёз избегал играть с ними. Теперь они снова приглашали меня играть с ними, и я был настолько взволнован, даже не могу передать вам, насколько. Это было великолепное ощущение.

Джеймс, однако, не разделял этого ощущения. Он настолько привык к тому, чтобы быть единственным гитаристом, что он просто не хотел отдавать половину контроля над игрой гитары. Дэвид, в конечном счёте, сказал ему, что если бы это не было к лучшему, то мы бы так не поступили.

Вечером, когда мы, наконец, приехали в их студию для репетиции, я сильно нервничал. Более того, я запустил свою игру на гитаре, потому что не играл долгое время, но я не хотел разочаровать их. Они были единственными моими друзьями, и у меня был страх, что ничего не получиться. Если они откажутся от меня, это полностью разрушит меня.

Список причин моей нервозности продолжал расти: Джеймс играл на семиструнной Ibanez, а я никогда прежде не играл на таких гитарах. Мой единственный опыт состоял в игре на шестиструнной гитаре, которая не подходила для их звука. Я позаимствовал одну из гитар Джеймса для нашей репетиции, и хотя потребовалось какое-то время, чтобы я привык к ней, приспособился я достаточно быстро.

Когда мы, в конечном счёте, сыграли, это было просто дико. Потрясный, просто потрясающий звук, который унёс нас всех далеко. Это было просто невероятно.

И все согласились с этим, даже Джеймс.

Они попросили меня, чтобы я присоединился к группе, и я согласился. Я был взволнован по очень многим причинам. Я играл хорошо, мои друзья были счастливы, я снова играл музыку со своими друзьями — это было просто невероятно. Точно так же, как в хорошие времена в Bako. Все мы чувствовали, что у меня был хороший музыкальный слух, в котором они нуждались, чтобы перейти на следующий музыкальный уровень.

Первая вещь, которую я сделал после этого — это звонок своему отцу. Я сказал ему:

— Спасибо за работу, но я думаю остаться здесь и снова попробовать с музыкой.

Несмотря на неуверенность в своей жизни в Лос-Анджелесе, я знал, что решение остаться было правильным. Во мне была пустота, неудовлетворённость, которая пожирала меня изнутри, но я был уверен, что если я мог бы стать успешным музыкантом, то пустота во мне будет наконец заполнена. Я даже не представлял насколько я был разбитым вплоть до того момента. Музыка была в моём сердце; это было то, чем только я хочу заниматься и жизнь без этой мечты была убийством для меня. Теперь, когда я снова играл со своими друзьями, внезапно у моей жизни снова появился смысл.

Глава 3

Последняя часть

За несколько месяцев до того, как я присоединился к Creep, они встретили продюсера Росса Робинсона, который был на нескольких их выступлениях и ему действительно нравилась их музыка. Росс хотел помочь им, потому что он видел в них большой потенциал, поэтому он познакомил их с менеджером по имени Ларри.

Вместе, Росс и Ларри сделали всё, что они смогли, чтобы Creep смогли показать себя, даже заплатили за их демо для рекорд-лейблов. В первый раз, когда они вошли в студию, чтобы записать демо, я ходил по пятам, пил пиво, смотрел, и даже участвовал немного, напевая бэк-вокал на демо. К тому времени, когда я присоединился к группе, Росс и Ларри уже разослали демо нескольким рекорд-лейблам.

Через некоторое время после того, как они пригласили меня в группу, я отыграл своё первое выступление с ними в Лос-Анджелесе, и это было по настоящему взрывное выступление. Это был третье живое выступление, которое я когда-либо играл, и, точно так же, как я увлекался алкоголем, я увлекался игрой вживую. Мы играли в этом небольшом клубе и в нём было достаточно много народу. Конечно, среди толпы было много наших друзей, которых мы привели с собой.

Мы отыграли всего шесть песен, но я по настоящему почувствовал, что мы сыграли их также хорошо, как мы могли сыграть. Хотя я держал это при себе, но живые выступления подняли одну из главных проблем с группой: фронтмен, певец Corey. В то время как я был взволнован игрой со своими друзьями, у меня были проблемы с Corey — главным образом, потому что, хотя он и был хорошим вокалистом, у него абсолютно не было своего собственного стиля или собственной уникальной вещи. Я знал, что пока фронтменом нашей группы является Corey, мы никогда не выйдем за границы выступлений в клубах. Сам Corey так же совсем не работал над собой. Отношения всегда были его большой проблемой, так как он легко приходил в ярость, если ему сделать какое-то замечание или дать совет. Этот его запал мешать работать с ним.

Всё это выплеснулось в тот день после нашего первого показа, в котором я играл с Creep. Мой сосед по комнате, Дэнни, хорошо разбирался в записи видео, а мы всерьёз беспокоились о своих живых выступлениях, столь же трудных, насколько они только могли быть, поэтому мы попросили, чтобы Дэнни пришёл на наше выступление и снял его на видео. После выступления, Дэвид, Джеймс и я пошли домой смотреть получившееся видео. Это было так круто, смотреть на нас, играющих на сцене; я был похож на большую, пульсирующую груду одежды с головой на вершине и гитарой, висящей по середине. Но умудрённые опытом, мы понимали, что не были теми, кем мы должны были быть. Дэвид резюмировал это для нас всех:

— Мы полный отстой.

Мы посмотрели ещё немного, затем Дэвид сказал:

— Мы что-то упускаем. Мы должны взять нового вокалиста?

Я сказал «Да» прежде чем ещё Дэвид успел произнести слово «нового». Мы позвали Реджи и рассказали ему о том, что мы думали, и, побеседовав, все мы согласились, что Corey должен уйти. Спустя короткое время, Дэвид позвонил ему и сообщил плохие новости. Corey был угнетён и чувствовал себя плохо, но мы знали, что мы должны были поступить так, если собирались идти дальше.