Петр 2. Петербург (СИ) - Канаев Илья Владимирович. Страница 27

   (30/01/15)

  Сегодня мне исполнилось двенадцать лет. Хотя, если суммировать с годами Игоря Семёнова, то мне уже под сорок. Для этих времён почти старость. Мой дед дожил до 53 лет, а императрица Екатерина только до сорока пяти. Это в XXI веке доктора и лекарства всякие удлинили жизнь лет на тридцать, ну да чего уж об этом жалеть! Так что я мальчик с душою старика. Ощущаю себя таким, да и слухи обо мне похожие бродят. Ушаков на каждой еженедельной встрече мне рассказывает разные байки о новом государе. Слава богу, говорят в основном пока хорошее.

  День Рождения царя уже лет пятьдесят как входит в число основных государственных торжеств. А праздники отмечаются достаточно однотипно: молебен, пиршество, фейерверк. Иногда перед попойкой устраивается военный парад или другое какое действие с участием гвардии. Сегодня я решил устроить большое шоу под названием 'Его Императорское Величество Царь и Самодержец всероссийский Пётр II совершает вариоляцию от оспы с помощью недавно изобретённой лейб-медиком Лаврентием Блюментростом вакцины'. Действо сие проходит на Царицыном лугу. Хотя луга как такового нет. Трава тут давно уже вытоптана постоянными строевыми упражнениями гвардейцев. Позже это место назовут не только Марсовым полем, но и Петербургской Сахарой. Слава Богу, что осенние дожди не превратили утоптанную землю в непролазную грязь. Царицын луг представляет собой четырёхгранный остров, ограниченный Невой, Мойкой, Лебяжьей и Красной канавками с перекинутыми через них деревянными разводными мостами. Строения есть только вдоль Невы - дворцовая галерея и бассейн, в котором я уже не рискую купаться по холодному осеннему времени года. С востока и юга, за Лебяжьей канавкой и Мойкой расположены 1-й, 2-й и 3-й Летние сады. Тот, что третий, находится за Мойкой и позже будет переименован в Михайловский сад. На западе, за Красной канавкой какие-то строения прикрывают вид на Аптекарские огороды. У Невы - здание Почтамта и Зверовой двор со Слоновым амбаром. Слон давно сдох и в амбаре хранили здоровенный Готторпский глобус. Но и его в прошлом году перевезли в Кунсткамеру. По периметру луга размечена трасса ипподрома. Здесь проходят скачки, ставшие с моей легкой руки популярным развлечением горожан. Ещё у Мойки выделено место для Манежа, где опытные учителя обучают верховой езде всех желающих.

  Оба гвардейских полка, лейб-регимент, рота кавалергардов и собственный ЕИВ конвой выстроились в шеренги поперёк площади. Напротив стоим я, моя свита и гренадёрская рота первого батальона Преображенского полка, которая изъявила добровольное и единодушное желание сделать вариоляцию вместе со своим царем. Честь для них большая, так как желающих было гораздо больше. Мы с Остерманом даже поспорили немного на тему, что лучше - выбрать самых знатных для совместной вариоляции или простых гвардейцев?

  - Андрей Иванович, генералы итак меня видят каждый день, а вот солдаты почаще должны чувствовать моё внимание. Это уникальный случай, когда я могу не просто походя по-братски похлопать кого-то по плечу, но продемонстрировать всем, что император такой же солдат, как и они.

  Разумеется, мне и в голову не пришло назвать это пиаром. В этом времени такого слова нет даже в английском языке. Несмотря на множество чужеродных слов у меня в голове есть какие-то неведомые механизмы, которые препятствуют мне свободно пользоваться лексикой чужеродной этому веку. Всё же я действительно больше мальчик Петя, чтобы я там не думал по поводу своей старческой мудрости и векового исторического опыта.

  Именно гренадёров я выбрал потому, что хотел снизить накал их соперничества с новыми егерскими ротами. Вон егеря стоят напротив в своей невзрачной форме на фоне великолепных нарядов остальных воинов. Важность маскировки пока понятно только немногим, поэтому расфуфыренные представители других родов войск к 'простым' одеждам новомодных внестроевых частей относятся в лучшем случае снисходительно. То, что экипировка егеря в разы дороже оснащения тех же гренадёров как-то забывается.

  Чуть в сторонке стоит пара недавно заражённых коровьей оспой жеребят - инкубаторы вакцины. Ради шоу я настоял на замене телят на более благородный вариант с использованием лошадей.

  После торжественного молебна Блюментрост вскрыл одну из пустул жеребёнка и собрал гной в пробирку. Я не спеша скинул камзол. Сюртук и рубашку и старался не ёжиться голым торсом на прохладном осеннем воздухе. Стыдиться мне нечего. Постоянные физические упражнения и высокий для своего возраста рост помогли мне сформировать за последние месяцы хорошую мускулистую фигуру. Хотя на фоне двухметровых атлетов-гренадёров я всё равно выгляжу слабовато. Не знаю точно, какие мысли бродят в голове у тысяч зрителей от лицезрения своего императора и полковника с голым торсом, совершающего сомнительную медицинскую процедуру. Надеюсь, это уважение, сочувствие и сопричастность.

  Подойдя ко мне, Блюментрост макнул ланцет в пробирку с вакциной:

  - Ваше Величество?

  Он был немного бледен. Похоже, сам не до конца уверен в своем изобретении. Полсотни благополучных случаев вакцинации на одной стороне весов. И возможная ошибка с летальным исходом для царя на другой половине весов. Если я умру - ему тоже не позавидуешь. Так было уже в параллельной истории, когда после моей смерти лейб-медик надолго потерял своё влияние.

  Я кивнул, и Лаврентий Лаврентиевич сделал аккуратный надрез заражённым лезвием на моём левом плече. Если всё пройдёт удачно у меня на этом месте останется небольшой шрам, как и у всех гренадёр первой роты. Ещё один знак содружества. Думаю, через десятилетия гвардейцы станут показывать эту отметину внукам и рассказывать о сегодняшнем дне. Использованный инструмент Блюментрост бросал в кастрюлю с кипящей водой над небольшой горелкой. Возможно, этот сосуд покажется кому-то предметом богопротивного колдовства. О таких позаботятся жандармы, подразделения которых уже появились в каждом полку. Кому-то объяснят 'политику партии', кого-то накажут. На самом деле это ещё один акт пропаганды стерилизации медицинских инструментов. Использование таких стерилизаторов стало обязательным для всех медиков в стране, как и мытьё рук с мылом перед операцией. Резиновых перчаток я, к сожалению пока не изобрёл. Перевязав ранку небольшой опять же стерильной тряпицей, я с помощью Вани Долгорукова оделся. Невозмутимо вместе с толпой придворных поглядывал, как понемногу уменьшается очередь на прививание вакцины. Стоявшая рядом Натали участливо спросила:

  - Как это? Не больно?

  - Совсем не больно! Чик и готово! Теперь меня полихорадит недельку и я смогу не бояться больше смерти от оспы.

  - Мне тоже нужно будет сделать вариоляцию?

  - Разумеется. Как выздоровею я - настанет твоя очередь.

  На самом деле, прививание вакциной станет массовым. Сегодня я и сотня гренадёр. Затем остальные военные, расквартированные в Петербурге. Далее всё население города. Потом оспопрививание распространится и в других губерниях. Через несколько лет останется только поддерживать прививку всем детям лет с десяти. Думаю, в других странах тоже станут делать вариоляцию по нашей методике в отличии от той, что последние годы проповедует английская путешественница и писательница Мери Монтегю в своих 'Турецких письмах'.

  А Блюментроста следует поощрить. С тех пор, как я запретил раздачу государственных крестьян помещикам, вопрос награждения стоит остро. Поэтому на коронацию стоит наградить первых кавалеров орденов Георгия (за военные заслуги) и Владимира (за заслуги на гражданском поприще). Для начала четвертой степени. Думаю, для военной награды найдутся герои на незатихающей персидской войне. Нужно их вызвать в Москву во главе с командующим князем Василием Долгоруковым. Наверное, и солдатские георгиевские медали можно будет сразу вручить. Одними побрякушками на грудь конечно не обойтись. Под каждый орден нужен будет ежегодный денежный пансион. Возможно, это станет слабой заменой раздаче поместий, но если не разбрасываться наградами направо и налево государственный бюджет должен выдержать такие расходы.