Эй, Всевышний! Я научился ценить. Том III (СИ) - Нетт Евгений. Страница 28

— Наша кровь, время… и жертва.

Жертва, значит. По счастливому стечению обстоятельств, под нами целый зоопарк, так что есть, из кого выбирать. Главное чтобы этот ритуал не оказался из категории запретных, требующих убивать разумных существ.

— Насколько сильным должен быть монстр?

— Нет. Не монстр. — Девушка вся сжалась, словно решаясь что-то сказать, а мгновением позже низко поклонилась, чиркнув навершием посоха по каменному полу. — Прости! Это должен быть кто-то, обладающий разумом, и достаточно сильный для того, чтобы обеспечить ритуал маной. Маг хотя бы уровня эксперта… И ритуал может помочь только в течении нескольких часов. Времени никак не хватит…

— Не хватит?.. — Я цокнул языком. Делай добрые дела, бросай их в воду — и замечай, что ты к этим делам привязан верёвкой только в тот момент, когда тебя уже поглотила пучина. — Я, конечно, повторяюсь, но мы, по крайней мере, живы.

— Ты не понимаешь, да?

— А тут есть то, что непременно нужно понимать? Я чувствую твои эмоции, ты — мои. Это не такая уж и проблема. Вот была бы ты человеком, или мы бы были врагами, тогда другой разговор.

— Но ведь эмоции — это очень личное… Я благодарна за спасение своей жизни, но, может, тебе будет проще меня убить?

Я молча подошёл к Гессе и, чуть наклонившись, опустил ладонь на её лоб. Жара не было. Что ж её тогда так глючит?

— У всех свои тараканы в голове, конечно, но у тебя там что — целая колония? Какое убийство? Это просто эмоции. Тем более, резонанс крови не работает на более-менее приличном расстоянии. — По крайней мере, его боевая версия, о которой мне было известно. Техника высшего ранга, достичь которого мне никогда не светит. — Я, конечно, не отличаюсь особой душевной добротой, но до убийства товарищей никогда… — Покривим душой и представим, что Валок не был моим союзником. — … не опускался. Так что выбрасывай такие глупости из головы и живи, как жила.

— Ты не альц, ты не способен понять, что для нас значат эмоции. — Гесса подняла на меня поблескивающие в свете летающих под потолком магических светильников глаза. — Но если ты так говоришь, то я постараюсь… жить, как жила.

Альц. Что ж, одного только названия расы мне достаточно для того, чтобы узнать об их заморочках, чем я и решился заняться, когда будет время. Сейчас же нам очень желательно выбраться из западни живыми и, по возможности, здоровыми.

К слову о здоровье…

— Ты так и не рассказала, откуда в тебе было столько яда.

— Ошибка молодости. — Молодости… Это лет восемьдесят назад, да? Или всё-таки больше? — Мне, тогда ещё сопливой ученице, и ещё нескольким кандидатам выпал шанс овладеть уникальной ядовитой магией, и я ухватилась за него обеими руками. Надеялась стать кем-то большим, нежели просто очередной альц, медленно осваивающей магию. Но, как и все остальные претенденты, провалилась. К этому дню выжила только я, не без помощи гильдии сумев совладать с ядом в теле.

— Ты уже тогда жила в царстве людей?

— Нет, конечно. Сначала я держалась на своих силах, изолировав яд в одном месте. После использовала печати, прибегая к опасным комплексным заклинаниям и всё глубже погружаясь в изучение защитных чар. Лишь дойдя в своих изысканиях до артефактов, я решила отправиться к тем, кто сам по себе слаб, но стремится компенсировать эту слабость магическими предметами…

К людям. Логичное и обоснованное решение, если принять во внимание тот факт, что короткоживущие сильнее заинтересованы в артефакторике как таковой. Демонам может помочь не всякий артефакт, ведь мы, по большей части, изначально обладаем и силой, и возможностью её быстро нарастить, а отмеренный нам срок как минимум в два с половиной раза превосходит таковой у людей.

На адамантит человечество разве что не молится, признавая в этом металле великолепный материал для создания артефактов, в то время как демоны относятся к нему слегка иначе.

Есть адамантит? Хорошо, пусть будет.

Нет адамантита? Ну, не больно-то и хотелось.

Чего уж о том говорить, если среди нескольких тысяч вампиров, обитающих в их главном гнезде, «клуб артефакторов» состоял, в сумме, из девяти кровососов? Пятеро молодых, четверо постарше — вот и все представители огромного и удивительного направления, позволяющего воплощать в жизнь такое, что обычной магии и не снилось.

Живая Гесса — явный тому пример.

— Уже здесь я в поисках знаний вступила в гильдию магов и предложила результаты своих исследований в обмен на поддержку с их стороны. Встретилась с Седриком, взявшимся мне помогать, с Тайроном, с Мишель… — Демонесса невесело ухмыльнулась: — Я думала, что яд удалось стабилизировать, но надёжность этой защиты при появлении новой порции отравы мы не проверили. Скорее всего, мои амулеты среагировали на пришедший яд извне, попытавшись изолировать и его, что привело к разрушению всей системы.

Девушка медленно закатала рукав мантии — и с видимой радостью на лице отщёлкнула пытающийся казаться изящным браслет, упавший на каменный пол. Следом пошёл его брат-близнец с другой руки, ещё парочка, сковывающая стопы, и амулет на тонкой цепочке, скрытый под одеждой. Избавившись ото всего этого, Гесса согнула одну ногу в колене и чуть подпрыгнула, будто бы ожидая одной ей известной реакции. Но — ничего не произошло, так как яд более не находился в её хрупком теле.

— Я так давно мечтала это сделать…

— Поздравляю с чудодейственным исцелением!

— Ты вообще бываешь серьезным?

— Только на грани смерти. В остальное время я стараюсь быть оптимистом. Как оцениваешь свою готовность к действиям по шкале от одного до десяти?

— На максимум. Так хорошо я себя ещё никогда не чувствовала… — Девушка вскинула посох, направив его в мою стену, но заклинание не создала — просто позволила манне свободно перетечь в древко и вернуться обратно. Интересная у неё игрушка, от которой ни один маг не отказался бы. — Ты знаешь заклинания, нейтрализующие действие яда?

— Нет, но они мне и не требуются. Меня очень сложно отравить.

— Тогда — пойдём?

— Пойдём. Держись рядом и не лезь вперёд. Чувство всемогущества — оно такое же зыбкое, как и кажущаяся надёжной болотистая почва. Не провались в неё с головой.

— Ты кого учить решил, Золан?

— Мага, крайне редко выходящего из лаборатории? — Я хмыкнул. — Не обижайся, но так оно и есть, и в сражениях я понимаю поболее тебя…

И так, перебрасываясь чаще ничего не значащими фразами, мы выдвинулись вперёд…

Или вернее будет сказать — вниз?

Часть III.

Чем дальше мы заходили, тем отчётливее понимали, что сама затея с вытравливанием монстров была обречена на провал.

Ни огонь, если он вообще был, ни смертельный яд не принесли желаемого результата, и если у поверхности мы ещё натыкались на трупы порождений подземелья, то через час быстрой ходьбы нас встречали исключительно живые и озлобленные твари А– и В-рангов, с которыми мы с Гессой расправлялись совместными усилиями.

На то, чтобы я самостоятельно уничтожал всю эту погань она не согласилась, так как ей не терпелось как следует разойтись после освобождения от сковывающего её яда.

По словам самой Гессы, она добилась бы куда большего прогресса за эти годы, если бы не необходимость постоянно бороться с ядом и его последствиями, но мне в это не очень-то верилось. Ведь нет ничего более мотивирующего, чем угроза собственной жизни, а целый век под таким давлением — это совсем не шутки.

В объёме и качестве своих познаний демонесса могла поспорить с Седриком, но если тот больше работал над артефактами общего пользования, то её исследования преследовали вполне определённую цель.

Изучение и противодействие ядам, худший из которых образовался в её теле из-за неудачной инициации в качестве адепта этой искусственной стихии. Редкий, на самом деле, талант, но почему-то я был совсем не удивлён. Мало кто даже ради силы согласиться буквально делать яд частью себя.