Избранный (СИ) - Шер Вениамин. Страница 21

С этими словами он взял пульт – местный аналог компьютерной мышки – и, что-то щёлкнув, повернул свой монитор ко мне. На экране отобразился какой-то герб с непонятными письменами, похожими на арабский.

— Что это, отец?

— Это герб семьи казахского графа Момишулы…

Он начал говорить, а я расслабил булки. Видно, он отбросил свои подозрения, так как начал с энтузиазмом рассказывать о каком-то деле, связанном с этим гербом.

Вот только я не ожидал, что он начнёт рассказывать о «забугорных» родах…

В Казахстане графства и баронства сами по себе слух режут, – почему не ханы, халифаты всякие? – а тут ещё и фамилия, хрен выговоришь. И у них нет привычных мне нормальных казахских фамилий заканчивающихся на «ов» или «ин». Только вот такая абракадабра.

— …в каком-то роде это наши побратимы. Мы давно и плотно сотрудничаем с этой семьёй. И для нашей родной Империи очень важно международное сотрудничество… — продолжал отец, а я продолжил послушно вникать.

Короче, у данного графа в собственности небольшой комбинат по производству чистого кремния и солнечных панелей, из того же кремния и каких-то маг-накопителей. А сейчас он на стадии развёртывания производства каких-то полупроводников для электроники. Мол, кремний сам по себе всегда нужен, но вот ещё одна лаборатория по созданию чипов – это вообще атас.

С умным видом я кивал, но нихера не понимал, ни в деле каких-то «полупроводников», ни в том, зачем он вообще мне это рассказывает. Пока, собственно, не дошёл до этого:

— У Бакира год назад погиб в среднем разломе единственный наследник, — хмыкнул отец. — Как понимаешь, казахская культура до абсурда патриархальна. Не то что у нас, свободы и власти женщинам дают чересчур много… — поморщился он.

«Много?! Да ты мать затыкаешь взмахом руки!»

— Графу необходим наследник, что сможет вместе с его дочерью правильно распоряжаться активами семьи. А так как мы с ним побратимы в нашем нелёгком деле, я договорился с ним на выдающуюся свадьбу, чтобы, как говорится, расширить наше величие на оба государства, — улыбнулся он и щёлкнул на пульте кнопку.

На экране появилась фотография девушки-казашки в белоснежном платье и с цветами в руках. На вид вполне симпатичная особа. Выразительные и «не заплывшие» глаза, нормальный овал лица и пухлые губы. Возраст непонятен. Может быть как двадцать, так и тридцать.

— Знакомься. Это Алия Момишулы, наследница титула своего отца. Такая же бесталанная, как и ты. Но она не может вступить в полноправное владение, если не будет знатного мужа. Кого попало замуж Бакир её выдавать не хочет. Так что цени, нам дали честь приобщиться к этой семье… — он продолжал говорить, а я начал внутри кривиться.

То есть, меня, как разменного коня, хотят сосватать с казашкой-наследницей в другой Империи? Пофиг, что она бесталанная. Отец просто хочет лет через десять, как старик Бакир помрёт, загробастать с помощью меня заводик с лабораторией. Нет, невеста, конечно, симпатичная. И я считаю реально можно «стерпеться-слюбиться»… Но у меня, мазафака, планы стать доктором Стрэнджем, как минимум! В них точно не входит брак по расчёту, а уж тем более с казашкой, хоть и красавицей!

— Отец… — выдохнул я, перебивая поток его слов. — Мне ведь всего шестнадцать. Какая… свадьба?

— Это не проблема, — отмахнулся он. — Через месяц тебе семнадцать. Это минимально разрешённый возраст для женитьбы, а в твоём случае ты сразу становишься совершеннолетним. К тому же, ты уже вымахал в видного мужчину, так что одни плюсы, как ни крути. Не всё же служанок мять в туалетах или охмурять в собственных имениях. Пора уже остепенится, сын, — усмехнулся отец, явно намекая на то, что он знает о моей интрижке с Марико.

Я со скепсисом глядел на него некоторое время, и всё же решился выдать свои планы:

— Отец… я хочу поступить в Институт магии имени Покровского. Я подготовился к поступлению и… — не успел я договорить, как отец заржал.

Пришлось заткнуться, так как рассказывать дальше бесполезно.

— Интересный юмор… — посмеиваясь, выдал он. — Ты хочешь пренебречь семьёй и поступить на учёбу к жалким фокусникам?! — посерьёзнел он лицом.

— Они не фокусники, а маги. У них огромный потенциал, который признаёт даже император, — не согласился я.

— Бесталанный идиот! — прошипел он и стукнул по столу. — Ты думаешь, я с тобой возиться буду, как с мелким?! Ещё слово, и полетишь на вольные хлеба!

Его глаза в прямом смысле слова вспыхнули огнём, а его костюм на секунду зашевелился, словно из-под него пыхнуло горячим воздухом. Меня это впечатлило, но не настолько, чтобы испугаться отцовского гнева.

— Но почему нельзя как-нибудь… повременить со свадьбой? — осторожно спросил я. — Я ведь не отказываюсь.

— Потому что такие дела не требуют отлагательств! Или ты думаешь, что за такой красавицей не бегают видные женихи?

— Но я очень хочу поступить в институт.

— Мало ли, чего ты хочешь! Есть такое слово, как «надо»! — процедил он. — Я не одобрю это, даже не надейся.

Факинг щет… Ну вот… Копия моего отца не только внешне. Его любимая присказка «хоти по-тихому и делай что надо». Ладно… Надо проявить упёртость.

— Значит, как ты сказал, я могу жить отдельно и попытаюсь поступить самостоятельно, — пожал я плечами.

Отец поглядел на меня, как на идиота, и поморщился.

— Что за глупости ты себе в голову вбил за год? Ты подумал, где ты возьмёшь неподъёмную сумму для поступления к шарлатанам?

— Если ты отречёшься от меня, я стану свободным простолюдином и автоматически совершеннолетним, так как у простолюдинов совершеннолетие начинается с шестнадцати. Я как-нибудь найду способ заработать денег. Я ведь твой сын.

Видимо, отца не устроил этот ответ и моё чересчур спокойное лицо, которое он посчитал проявлением наглости. На его лбу вздулись вены, а глаза стали беспрерывно пылать пламенем. Он вскочил с кресла, и от него пыхнул сильный жар.

Вот теперь я не на шутку перес… пугался!

— Значит, подкачался, немного посидел за книжками, теперь всё можно?! Много ты о себе возомнил, Андрей! Исчез с глаз моих! Сейчас же! — прорычал он и долбанул кулаком об стол, в том месте вспыхнуло пламя, слегка опаляя дерево.

Ничего не говоря, я вскочил и вышел из его кабинета, успокаивая колошматящее сердце.

Да уж… Отец впечатляет в своём гневе… Хотя у него довольно знакомая вспыльчивость. Темпераментом он точь-в-точь как мой родной отец. Разве что говор чуть отличается.

Сразу за дверью меня ждала обеспокоенная мама. Ничего не говоря, она под руку повела меня вниз, в мою комнату на третьем этаже. После того, как мы вошли в очередные хоромы, – такое же расположение, как в имении – она закрыла дверь и стала сыпать вопросами:

— Почему он кричал? Что ты ему сказал, сынок? И что вообще случилось?

Конечно же, пришлось практически слово в слово ей всё пересказать. И я сразу обозначил свою позицию, что я ни при каких обстоятельствах не соглашусь на эту аферу. Уж лучше с голой жопой, Дедпулом на свободе, чем плясать по инструкции отца и закатать себя в золотой поводок.

После этого мама заперла меня в комнате, и сказала, что ни в коем случае не выпустит, пока не попытается всё решить. Вернулась она только вечером со слугой, который катил тележку с едой.

— Как всё прошло? — спросил я, когда мы уселись за стол и я стал есть.

— Я пока уговорила его не подписывать указ об изгнании… — вздохнула мама. — Но… тебе нужно покинуть дом…

С этими словами она достала из декольте чёрную карточку и положила рядом со мной. Это была банковская карта с золотым гербом семьи.

— Это карта с моими сбережениями. Там в районе ста пятидесяти тысяч. Лучше пользоваться ей напрямую, так как твой счёт могут заблокировать. Квартиру я тебе подготовила… Поешь… и нужно будет туда отправляться, — с печалью закончила она.

— Спасибо… мам, — улыбнулся я, взяв её за руку.

После ужина мы вышли и сели в подъехавший автомобиль. Он повёз нас в южную часть города. Мама сняла мне квартиру в приличной части города в красивой трёхэтажке на втором этаже.