Избранный (СИ) - Шер Вениамин. Страница 58

— Вот как? Очень интересный у тебя наставник… был, — без эмоций говорит девочка. — Ты же его упокоил?

— Верно, госпожа.

— Превосходно, — кивает она. — Хаос и правда есть основа Смерти, а она ответвление эманации Посмертия. Погибшие миры пропитываются им, чтобы созреть к энергии созидания. Я и мои подданные играем роль закваски в винной бочке, и спустя полтысячи лет… нашу бочку наконец открыли. Но… очень необычно видеть живого, владеющего не свойственной ему энергией. Интересно посмотреть, что вы можете все вместе, — закончила она.

Нифига не сходится! После моего посещения обители Герна я стал более глубоко изучать феномен разломов и обнаружил странность: примерно пятая часть «мёртвых» червоточин не имеют внутри проявление «некротической» энергии. То есть, зомби, умертвия, мутанты – исключительно «биологические», без всякой магии, словно осколки миров из зомбиапокалипсиса. Как они там «бродят» без Хаоса? А «живые» разломы? Там и в помине нет Хаоса!

Пока я задумался, спорить с ней или нет, Альтушка подняла руки кверху и сделала три изящных маленьких хлопка по ладони. Трупы воинов вокруг стали шевелиться, а затем, лязгая металлом, подниматься на ноги. После того, как они встали, обернулись к нам и припали на колено, прижав кулак к груди, выдавая почести владычице.

«Вот ведь! Надо срочно выручать мужиков и принцесску!»

— Госпожа… — вымолвил я. — Прошу, отпустите моих друзей, — кивнул я себе за спину.

— Зачем мне это делать? — и её лицо стало угрожающе серьёзным. — Я собираюсь развлечься впервые за пять сотен лет.

— Но… зачем вам эти ничтожные дышащие? — чуть улыбнулся я. — Забавы от них вы не получите. Зато я кое-что могу…

Альтушка не отреагировала, но продолжила смотреть на меня своими жуткими провалами. Взыгравший адреналин от затянутости момента помог мне встать. Я упёр клинок в пол и, усилив концентрацию Пустоты, включил Тень – щупальце сразу же ослабило свою хватку и погрузилось мне в шею, словно я стал бестелесным. Я тут же поднялся на ноги и, заведя за спину мечи, низко поклонился.

— Я один могу показать вам бой, госпожа Алианариш… — добавил я, не разгибаясь, но про себя подумал:

«А ещё могу потянуть время, до тех пор, пока сюда не явятся те, кто сможет отшлёпать тебя по заднице».

— Сними эту глупую маску, — холодным тоном велела она.

Я без колебаний отзываю её в инвентарь. Искрящийся эффект её исчезновения заставляет владычицу чуть приподнять брови. И она ещё более пронзительно уставилась в моё лицо, что аж мурашки как тараканы проскочили по спине.

— Пространственный карман? Хм… талантлив… в неожиданных местах. Что же… Ты меня убедил, дышащий, — улыбаясь краешками губ, сказала она и, подняв руку, крутанула кистью.

Барьер, что не выпускал ребят, стал полупрозрачным. Кто-то из магов сразу же ломанулся на выход. Чел в бордовом и Илья подхватили с двух сторон принцесску, что была в полубессознательном состоянии и тоже ломанулись.

Хорошо, что брат мог хоть немного соображать от «ауры ужаса» и взял себя в руки, не ударив в грязь лицом. Он даже оглянулся. Увидев девочку, чуть не споткнулся, но задержался, глядя на меня. Я быстро замахал ему кистью, мол: «А ну брысь отсюда нах!» – он, поджав губы,кивнул, и скрылся за барьером.

Интересно, кем девочка-владычица представляется в воспалённом страхом мозгу? Надо будет у брата спросить, как закончится «веселье». В том, что я сегодня умру, не сомневаюсь. Но надеюсь, моё тело до семи утра не уничтожат, а то мои дэдпуловские начинания бесславно канут в Лету.

— Я хочу посмотреть на твой бой с моими подданными, — добавила Альтушка и на щупальцах теней поднялась в воздух, на метр от пола. — Начинайте, — повелительно махнула она рукой.

«Подкрепление, ну давайте быстрее!» — взмолился я.

Толпа неупокоенных монстров единовременно кинулась на меня в атаку. Лучников нисколько не останавливало, что попадут по своим, потому они единовременно запустили в меня десятки стрел.

Отбившись от трёх ударов и уклонившись от стрел, я разогнался, на пределе возможностей допрыгнул до стены и отключил тень. После недавнего боя у меня осталась половина резерва маны, а с включением тени я опустошил свой резерв ещё на четыре единицы. Сама по себе одна аура лишь замедляла регенерацию маны, но использование дополнительных скилов давало хорошую просадку. Их больше нежелательно использовать, поэтому лучше побегать.

Но одной беготнёй сыт не будешь. Как только я забрался на противоположный балкон, – от тех где был наш стол – меня ударом чёрного щупальца скинули с него. Извернувшись котом, приземлился на сцену на четыре конечности. Руки и ноги вполне сносно выдержали нагрузку падения с пятнадцати метров.

— Показывай мне бой, дышащий. Не испытывай моего терпения, — прозвучал в голове сухой приказ.

В этот момент воины окружили сцену и стали запрыгивать по пять человек. Одновременно каждую секунду в меня летели стрелы. Рассечением я не пользовался во имя экономии маны, поэтому пришлось, как и в начале, уклоняться, вертеться и производить смертельные тычки в прорези для глаз. Иногда приходилось мощным пинком в грудь скидывать воинов со сцены, чтобы иметь возможность мимолётной передышки с двумя или тремя противниками.

Но это были лишь брыкания. В меня вонзилось уже три стрелы, а порезов на теле не счесть. За пять минут боя я успел завалить только двадцать противников из сотни.

Повелительница скуфов, тем временем, сидела на чёрном облачке ровно, как школьница, и внимательно наблюдала за мной. Она явно контролировала поток своих подданных, так как на сцене единовременно оказывались не более восьми противников за раз. Так бы меня давно задавили толпой.

Я получил уже тридцать девятый уровень и на ходу вкинул восемь очков пополам в выносливость и ловкость. Маны катастрофично не хватало, приходилось пользоваться рассечением лишь раз в две минуты. Боль в теле от перенапряжения мышц стала намного отчётливей. Даже обломанные стрелы в груди так не болели.

Вы повысили уровень!

Вы повысили выносливость на 1 единицу!

Мозги скрепят, и мне просто не хватает ни моральных сил, ни желания распределить жалких четыре очка за сороковой уровень. Осталось ещё порядка тридцати воинов и десятка лучников.

Один из копейщиков насаживает меня на пику со спины, но я успеваю умертвить рыцаря перед собой и, извернувшись обезьяной, перерубаю древко пики рассечением и выдёргиваю её с другой стороны. Прыжок – оказываюсь позади троих противников. На одной лишь голой силе протыкаю металлический шлем одного и бью с колена другого. Третьему обернувшемуся я не попадаю в забрало, так как он успевает выставить щит.

Пляска продолжается, но темп явно замедлился, а спустя десяток трупов меня вообще проткнули мечом и чуть не снесли голову. Уже не говорю, что со спины от стрел я стал как дикобраз. Остаётся десять воинов, которые единовременно кидаются на меня, но я сигаю со сцены и несусь к лучникам. Они защищены слабее, но до этого я не мог с ними разобраться, так как толпы воинов кидались на меня всей гурьбой, если пытался покинуть сцену.

Первый лучник, второй, третий. Я ловлю в себя ещё четыре стрелы, но каждую из них я выдёргиваю и рублю голову следующему лучнику. Последнего я не успеваю добить – сил практически не осталось.

Какой бы я ни был выносливый и юркий, но десятки несовместимых с жизнью ран сказываются даже под аурой. Я пропускаю удар копейщика, и меня протыкают опять в положение со спины – не могу извернуться. Меня зажимают щитами и вонзают сразу четыре меча – в глазах темнеет. Ещё один клинок летит мне чётко в лоб, а другой рубит шею.

«Ну всё… мну хана…» — за мгновение до смерти думаю я.

Чавкающий звук одновременно с темнотой…

* * *