Милая Шарлотта (СИ) - Логинова Анастасия. Страница 30

Только после того, как надел кольцо - это была большая жемчужина в обрамлении бриллиантов - Шарль поднялся и поцеловал ее:

- Это кольцо моей матери. Отец берег его как зеницу ока и завещал мне сохранить его даже в самые тяжелые времена. Я хочу, чтобы оно было у вас.

Он снова поцеловал Жоржетту, а она, упиваясь своим счастьем, думала о том, что теперь-то точно дает Шарлотте сто очков вперед.

Глава 24. В ПАРИЖ

Барон де Виньи покинул Бордо неделю назад. В день отъезда он навестил замок д’Эффель и долго говорил с Шарлоттой в беседке на берегу пруда с лебедями. Он настойчиво и терпеливо просил ее уехать с ним - даже не в качестве невесты, а как дочь его друга. Лишь бы ему не терять надежды, что Шарлотта когда-нибудь согласится. Обещал снять для нее с батюшкой особняк в Париже и ждать ее ответа, сколько придется.

- Я уже не так молод, Чарли, чтобы размениваться чувствами, - сжимая ее руку, говорил он. - После стольких лет вы одна смогли меня тронуть, и я не собираюсь оставлять вас, в призрачной надежде испытать подобные чувства вновь. Быть может, вы измените свое решение и поедете со мной? Прошу вас.

Шарлотте в этот момент казалось, что и правда нет никаких причин ей отказывать барону: он великодушный человек и позволит ей жить в Париже, не связывая себя обязательствами, сколько угодно времени. Так соблазнительно было согласиться ехать… Но она тут же одергивала себя, понимая, что пользоваться его добротой совершенно безнравственно. К тому же, учитывая то, что она замужем.

Снова возвращаясь к мысли о своем замужестве, Шарлотта, до боли впиваясь ногтями в ладони, резко встала и повернулась спиной, не желая показывать эмоции.

- Я не могу с вами уехать, - как можно безразличнее сказала она, надеясь, что, чем холоднее будет звучать ее голос, тем скорее барон оставит и забудет ее. Для его же блага.

Де Виньи ничего не ответил. Когда Шарлотта обернулась, она увидела лишь его спину: он спешно шел к карете. Верно, теперь он и правда постарается ее забыть и никогда не появится здесь. От осознания этого, Шарлотта едва сдержалась, чтобы не броситься за ним и, забыв обо всех нормах морали, согласиться ехать.

Как-то так вышло, что за тот месяц, что барон пробыл в Бордо, она успела привязаться к этому человеку. Ей нравилось, как он слушал ее игру на клавесине с легкой улыбкой на губах, и как увлажнялись его глаза, когда смотрел на нее, поющую арии в дуэте с Госкаром. Как предусмотрителен и нежен он с нею был. И особенно любила, делая вид, что читает, слушать его беседы с папенькой. Папенька не был военным человеком и мало смыслил в политике, а вот барон много где побывал и многое видел. Говорил он сухо, без прикрас и, порой, даже слишком жестко - не для девичьих ушек. Но эти его рассказы стали увлекательнее для Шарлотты, чем сюжет любой книги.

Проследив взглядом, как отъезжает карета, Шарлотта неспешно вернулась под своды замка, а после поднялась в свою комнату. Девушка села у окна и, не отрывая глаз от дороги, по которой совсем еще недавно проехал барон, и где еще клубилась пыль, почувствовала, как из глаз ее снова закапали слезы. Шарлотта теперь часто плакала - стоило ей наткнуться взглядом на шкатулку с письмами де Руана, или на розу, которую он некогда ей дарил, или хоть на платья, в которых она ходила на свидания в церковь… Брижит, прежде слышавшая от барышни лишь легкомысленный щебет и разговоры о моде, верно, уже устала быть жилеткой для слез.

А теперь еще и барон уехал.

Шарлотта думала, что очень обидела его, но оказалось, что это не так - уже на следующее утро посыльный доставил бутылку отличного вина для батюшки, отрез на платье для Шарлотты, а также письмо - лично ей. В письме барон просил простить его за то, что не попрощался, снова выразил надежду, что Шарлотта с папенькой навестят его в Париже, и что, если у господ д’Эффель возникнут затруднения, они всегда могут обратиться к его секретарю, мсье Госкару, который еще на месяц задержит в Бордо по делам.

В этом Шарлотта угадала прямой намек на то, что, ежели она решится ехать в Париж, мсье Госкар будет ее сопровождать. И Шарлотта снова засомневалась. Все чаще она стала ловить себя на мысли, что если чего-то и хочет еще, то увидеть Париж. Хоть бы одним глазком взглянуть на Его Величество Луи XIV. Говорят, он очень хорош собою - интересно, это правда?

Но снова она спускалась с небес на землю и вспоминала, что замужем.

- Брижит, что мне делать? - спросила как-то вечером Шарлотта у своей служанки. Она уже забралась в постель и взяла в руки роман с намерением читать, пока не сморит сон. - С этим подлецом де Руаном… я в таком отчаянии, а главное даже рассказать никому не могу. Ты не представляешь, как это изводит меня.

Она не ждала от служанки действительно мудрого совета, но молчать тоже была не в состоянии. Брижит, которая в это время убирала в сундук платья барышни, пожала плечами и простодушно вздохнула:

- Чего уж тут поделаешь. Мсье де Руан дурно поступил, но вы с ним повенчаны перед Богом, а значит, связаны на веки. - И, повернувшись к барышне, попыталась убедить: - Рассказали бы вы все папеньке, а он уж нашел бы управу, чтобы мсье де Руан вас к себе забрал.

Но Шарлотта даже обсуждать это не стала:

- Нет-нет, ты не ведаешь, о чем говоришь. Я не желаю даже видеть де Руана, не то чтобы быть ему женой. И папеньке рассказать ничего не могу. И, потом - да, мы обвенчаны, но наш брак недействителен до тех пор, пока мы не подпишем брачный контракт в присутствии нотариуса.

- Глупости! - фыркнула Брижит. - Мои родители никаких контрактов не составляли, а прожили в мире и согласии семнадцать лет… упокой, Господь, их души.

Брижит затушила последнюю свечу в спальне и, пожелав доброй ночи, удалилась, уверенная в своей правоте.

Шарлотта же, пряча под подушку так и не раскрытую книгу, напротив, была уверена, что это не глупости, а очень важный момент. Она и этот мерзавец не женаты! Да, священник их обвенчал и сделал запись в церковной книге, еще и имеются свидетели, которых привел Шарль - какие-то оборванцы с дороги. Но по закону-то они не женаты! Как же Шарлотта раньше об этом не подумала, ведь это просто чудесно!

А с Богом и собственной совестью она как-нибудь договорится.

Пришедшая вчера вечером мысль вовсе не побудила Шарлотту немедленно сообщать барону о своем согласии, но зародила в ней надежду, что историю со свадьбой еще можно отыграть назад.

К полудню к ним приехал Оливье Госкар, секретарь барона, и после уговоров батюшки остался на обед.

Как и подозревала Шарлотта, за столом каждое слова Госкара было посвящено тому, какой чудесный город Париж, и как бы господам д'Эффель было удобно и весело там.

- И Его Милость смог бы устроит нам аудиенцию у Его Величества? - уже в который раз спросил папенька.

Он задавал этот вопрос в различных вариациях и самому барону, и его секретарю и, получая утвердительный ответ, сиял, как начищенный таз, и многозначительно подмигивал дочери.

Аудиенция у короля, во время которой он сможет озвучить свою просьбу относительно титула, это все, что нужно было папеньке. Иногда Шарлотте казалось, что отец выдал бы ее замуж хоть за самого черта, лишь бы получить эту аудиенцию. Сама же Шарлотта, которая все еще была сердита на папеньку за позорную сцену на балу, отвечала ему теперь лишь холодным взглядом.

Когда же после сытного обеда батюшка задремал в своем кресле, Госкар вполголоса предложил Шарлотте прогуляться по саду.

- По-видимому, вы не переменили своего решения? - поинтересовался он.

- Нет, мсье Госкар, - помедлив, ответила она.

- Я не могу понять, почему, сударыня? Ведь барон теперь даже не настаивает на вашем согласии стать его женой - просит быть в Париже вас и вашего папеньку, как друзей.

- Да, я понимаю… но не могу принять его предложение.

Госкар помолчал.

- Вы даже не объясняете причин. Мой господин привык считать вас беззаботной девицей, но, быть может, вам мешают какие-то действительно серьезные обстоятельства? Вы можете рассказать мне, сударыня.