Оборотень с границы (СИ) - Прядеев Евгений. Страница 33

На улице счастливый обладатель смертоносного оружия из плохонького металла, больше напоминающего пластик, немного протрезвел и понял, что если потащит это чудо домой, то рискует огрести от Наташки, причем огрести нехило и, возможно, этой же самой алебардой. Поэтому было решено отвезти опасное оружие ко мне домой, где совершенно случайно нашлась бутылка коньяка, и мы обмыли приобретение.

И вот тут у Мирона проснулась фантазия, как он этой алебардой будет крушить ворогов страшных… Мне было как-то лень его успокаивать, поэтому на разборки явился Степан. Мирон появлению домового не удивился, наоборот он сначала начал допытываться, будет ли это чудо мелкое употреблять алкоголь в компании столь уважаемых граждан, а потом предложил проверить смертоносность алебарды на хранителе дома.

Так я узнал, что у Мирона неплохой удар с левой, а Степан прилично колдует и довольно мстителен. Домовой потом месяц со мной общаться отказывался. А Мироха недели две не разговаривал вовсе, не только со мной, но и с кем бы то ни было, спустив кучу денег в лавке Моси на лечебные зелья. Причем, мой напарник очень злился, что в этой ситуации он чувствовал себя абсолютно беспомощным. Как прикажете жене объяснять, что случилось? А Мося вообще целый цирк устроил, пока выяснял, где это товарища так угораздило… В общем, история получилась очень запоминающейся.

На пороге действительно оказался Мирон. Хмурый, помятый, в жеваных джинсах, гавайской рубашке навыпуск и с необъятной сумкой в руках напарник был явно выбит из колеи какими-то собственными невзгодами, поэтому даже не обратил внимания на мой болезненный внешний вид.

— Можно я у тебя поживу? — не то спросил, не то констатировал он, проходя в квартиру.

— Вот еще новости, — вылез из-за угла Степан. — У нас что, своих проблем не хватает?

— Не рычи, малой, — проворчал Мироха. — Лучше штаны переодень на что-то более приличное. Меня Натаха выгнала. Вернее, я сам ушел, пока она не успокоится. А то прибьет и не заметишь. Она у меня девушка горячая, долго думать не будет.

— И правильно сделала, — Степан старался держать безопасное расстояние от моего друга, но случая поиздеваться не упустил. — Зачем приличной девушке жить с неадекватным алкоголиком? Без тебя ей всяко лучше будет…

Реакция оказалась хорошей у обоих. Я не успел заметить, в какой момент Мироха швырнул в Степана книгу, лежавшую на столе, но домовой успел убрать голову, поэтому снаряд цели не достиг.

— Я тебе шею сверну, поганец мелкий, — пригрозил расстроенный Мирон. — Не лезь в мою семейную жизнь со своими шуточками.

— Что случилось? — прохрипел я, пытаясь найти положение тела, при котором боль внутри казалась поменьше. — Вы же в отпуске были.

— Были, — досадливо протянул мой напарник. — Андрюха, в отпуске всегда хорошо. А уж в этом-то… Море, солнце, коктейли, песок… Я реально расслабился и переключился, прилетели вчера довольными, полными сил. В общем, красота!

— Ну и что тогда не так? — удивился я. — Ты же давно хотел отдохнуть.

— Да Натаха… Прилететь не успели, начала мне мозг канифолить, что надо шкаф на кухне починить. Я ей говорю, вызови мастера, а она в ответ, а ты мне зачем? Ну вот, слово за слово.

Аааа, ну это мелочи. Мирон характер показывает или просто реально Наташку боится. Скорее фифти-фифти. Жена у него девчонка хоть куда, любому в гневе навалять может.

— А у тебя самого-то чего вид такой нездоровый? — спохватился мой друг. — Андрюха, на тебе реально лица нет.

— Очухался, — раздался язвительный смешок с кухни. — А я-то уж подумал, грешным делом, что все, ослеп добрый молодец. Но нет, проблески разума в глазах проявляются.

— Ну знаешь ли, — взвился Мирон. — Андрюха, я сейчас пришибу эту мелкую заразу! Он долго еще тут стебаться надо мной будет?

— Оставь его, он меня ночью с того света достал, — и я, с передышками на стоны, вкратце рассказал Мирохе все произошедшие со мной злоключения.

— Ничего себе, — напарник смотрел на нас со Степаном широко распахнутыми глазами. — Стоило оставить тебя без присмотра ненадолго, как ты сразу вляпался в какую-то ж… Историю.

Я молча развел руками. Возразить особо было нечего, да и разговаривать совсем не хотелось. Мне по-прежнему было больно. Хотя надо признать, что сейчас мне стало гораздо легче, чем было ночью. То ли кольцо понемногу начинало успокаиваться, то ли все-таки подействовал отвар Степана. Он смешивал настойки против сглазов и проклятий с какими-то травами, но, по-моему, не сильно рассматривая, что именно бросает в кастрюлю.

— Я-то думал, что домовые умеют бороться с ведьмовским злом, — пробурчал Мирон.

— С чего бы это? Это вообще не наша епархия, — недоуменно посмотрел на моего напарника Степан. — Мы вообще ни с кем не боремся. Мы бережем дом. От воды и от пожаров, от дурных соседей. Людей от сглазов, порчи и проклятий материнских. Но, повторю, мы ни с кем не боремся, и не собираемся.

— У тебя в доме человек умирает, — не отступал Мироха. — И ты ничего не можешь сделать?

— Во-первых, не человек, — сплюнул Степан и направился в сторону кухни. — А, во-вторых, я и так сделал больше, чем должен был. Хватит того, что он тут ночью чуть превращаться не начал.

— Я же уже сказал спасибо, — пробурчал я. Мне в очередной раз становилось легче, поэтому мысли в голове становились все более осмысленными.

— А, в-третьих, — продолжал тем временем кричать домовой уже с кухни. — Ему надо искать того, кто способен вытащить из него кольцо.

— Пойди туда, не знаю куда, — задумчиво потер шею Мирон. — Слушай, может в больничку. Найдем хирурга толкового, дадим денег, он эту дрянь и достанет.

— Ага, а с хирургом потом что делать будем? — вопросом на вопрос ответил я. — После того, как он кольцо увидит. Хотя нет, это еще ладно. После того, как он мои внутренности увидит и очень сильно удивится.

— Это да, — опечалился мой напарник. — Это проблема.

— Да и не получится ничего, — вновь появился в комнате домовой. — Эта штучка просто так в руки уже никому не дастся. Артефакт активирован, значит владеть им может лишь тот, кого он признает своим хозяином.

— Ну не может быть, чтобы не было выхода, — упрямо набычился Мирон. — Не бывает нерешаемых проблем, есть только отложенные во времени.

— А я и не говорю, что нет выхода, — развел лапками Степан. — Я о том, что я ее решить не могу.

Дверной звонок раздался, как всегда, неожиданно.

— Степа, глянь пожалуйста, кто там? — попросил я у домового.

— Делать мне больше нечего, — фыркнул тот. — Лень вставать, найми дворецкого. А я тебе в слуги не нанимался.

— Может быть, это Эдик, лекарство привез, — с надеждой попытался воззвать я к совести этой вредины.

— Тем более, лекарство же не мне, а тебе, — раздалось в ответ.

— Вот же зараза мелкая, — выругался, поднимаясь, Мирон. — Сейчас гляну.

Он протопал к двери и посмотрел в глазок.

— Ох, ни х… себе, — раздалось из прихожей, затем щелчки отпираемого замка и рев моего напарника. — Какая встреча!

Короткий шум борьбы, пара шлепков, очень напоминающая удары по чему-то мягкому и тишина. Да что ж там происходит?

Я кое-как поднялся и поковылял в сторону входной двери. Натюрморт в прихожей был вполне мною ожидаем. На полу лежало тело какого-то гражданина без сознания, а напарник с довольной рожей потирал костяшки на правой руке.

— Ну и? — безэмоционально спросил я. — Кто это?

— Прикинь, тварь какая, — Мирон выглянул наружу, убедился, что все спокойно, и захлопнул входную дверь. — Думал, наверное, что я его не узнаю.

— Кого не узнаешь? — Субъект на полу был мне решительно не знаком.

— Да это Стеблов, урод конченный, — объяснил Мирон. — Он из «шурупов», у нас в отряде особистом был. Это из-за него мне дело шили за наличие неучтенного оружия на заставе.

«Шурупами» среди пограничников обычно называли представителей Министерства обороны, следствие старого лозунга «Пограничники — щит России, а все остальные вкручивают в него шурупы», но все прочее понятнее не стало.