Читатель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 3

— Сынок, мама была бы очень рада, если бы ты нашёл себе девушку… — раздался умильный и вкрадчивый голос матери, дождавшейся, пока я спущусь вниз, — Посмотри, каким красавцем ты вырос! В тебя будут влюбляться напропалую!

— Как только вы научитесь самостоятельно выходить на утреннюю пробежку, я займусь этим вопросом, ока-сан. Пора будить младших, кстати. Я ушёл.

Ацуко тут же скисла. Именно этого они, все четверо, и добиваются… чтобы у меня было меньше времени на семью. Как всегда — тщетно. Утренние пробежки есть неотъемлемая часть семьи Кирью.

— Счастливого пути… — простонали мне вслед.

С изрядно улучшившимся настроением я пошёл в школу. У меня нет и не было ни малейшего опыта в понимании, какой должна быть обычная человеческая семья, но и у моих родителей точно такая же проблема. То, что получилось из наших попыток, устраивало всех и каждого. За исключением небольших, совершенно неважных нюансов. Вроде пробежек.

На улице я извлек из нагрудного кармана узкие очки без диоптрий, надел их, а затем достал свою книжку, принимаясь работать с ней на ходу. Не читать, именно работать. В небольшой толстой книжице, которую можно было легко удерживать одной рукой, одновременно листая страницы большим пальцем, не содержалось ни единого слова или предложения. Она больше чем на треть была заполнена комбинациями букв и цифр, идущими рядами. Заполнена мной.

Шифр? Нет, наименования мнемонических блоков.

Я прибыл в этот мир, чтобы научиться всему, что может дать мне цивилизация без магии. Именно такой же, полностью лишенной эфира, станет моя планета, когда исполнится План, задуманный мной давным-давно. Только вот моя родина уже лишена большей части полезных ископаемых, она уже не обладает ресурсами и временем, чтобы самостоятельно пройти весь цикл прогресса. Поэтому его нужно сократить как можно сильнее.

Все пятнадцать лет я непрерывно учусь, а когда это делать затруднительно, то упражняюсь со своей книгой, жонглируя ментальными блоками, упражняюсь с ними, запоминая на уровне неотторжимости с оболочками души. Точные науки, история, литература, программирование… я поглощаю всё. Моя память, содержавшая ранее сонм знаний о магии, теперь свободна, идёт её заполнение заново. Каждое утро я смотрю на старинный бронзовый канделябр, единственную знакомую мне из обоих миров вещь, и его вид запускает мнемонический процесс, позволяя мне не потерять себя старого и себя нового.

Шебадд Меритт, Узурпатор Эфира и Кирью Акира, две личности в одном теле. Одна собирает знания, вторая занимается их сортировкой и усвоением. Хотя это не более, чем шизофрения. Старый, властный и беспощадный колдун не умеет адаптироваться к новому.

— Кого я вижу! Неужели это сам Кирью-доно! — доносится до меня громкий и насмешливый голос, — Как обычно, идёт и читает, не видя ничего вокруг!

— Именно поэтому ты орёшь издалека, Рио, — морщусь я при виде излишне веселого друга, — Я бы заметил тебя, если бы ты был ближе…

— Ой, хватит тебе! — скалясь, как буйнопомешанный енот, пристраивается тот рядом, — Мы не виделись все каникулы, а ты сходу начинаешь душить меня своим занудством!

Мы с Рио одной комплекции и роста, только тот не носит очки, имеет цвет волос, который я называю «грязно-блондинистым», а еще он, если верить тем сотням девушек-подростков, которым он отказал, очень красив. Что неудивительно — его семья заведует одним из самых успешных модельных агентств Токио, а сам Рио частенько выполняет роль охотника за свежими талантами. Его внешность эксплуатируется уже два года по полной. Кроме того, он сообразителен, лицемерен, капризен и жесток, но, в отличие от большинства людей, честно признает в себе эти недостатки. А заодно получает от них удовольствие.

Самое главное — он не пропускает утреннюю разминку.

— Старшая школа Аракава… — спустя минуту неспешной ходьбы задумчиво протянул он, — Акира, ты же понимаешь, что будут проблемы? И я не про наши обычные проблемы с детишками, я про серьезные дела говорю! Ко мне неделю назад подходили насчет тебя! Сказать кто?

— Не говори, — равнодушно откликаюсь я, — Мне без разницы.

— Повтори это, когда тебя сунут в машину с затемненными окнами и увезут куда-нибудь за город, — бурчит он, подставляя утреннему солнцу лицо.

— Некоторые проблемы нужно решать по мере их поступления. К тому же, это наша общая проблема, — говорю я, вновь открывая свою книжку. Рио лишь печально вздыхает.

«Великое экономическое чудо Японии» оказалось пузырем, который уже лопнул. По инерции общество жило несколько лет, ничего не замечая, но отсутствие инвестиций, ранее лившихся на этот архипелаг золотым потоком, начинает ощущаться все острее и острее. Компании банкротятся одна за другой, преступность поднимает голову, правительство судорожно ищет выходы, погрязая в займах.

…как будто они есть. Тем не менее, поиск привёл к тому, что вся страна увлеклась охотой за гениями. Они пытаются возложить поиск выхода из положения на молодежь, уповая на то, что юные умы способны адаптироваться куда лучше. Эту же моду подхватила и организованная преступность, всячески стимулируя такое явление как «школьные войны». Банды малолетних идиотов, радостно лупцующие друг друга вместо того, чтобы учить уроки, проходят полевую подготовку в бойцы якудза, не стоя последним и йены. Наоборот, принося их самостоятельно.

Нас с Рио, правда, волнуют совершенно другие люди, носящие обычно черные костюмы и папки с «крайне заманчивыми» предложениями. Эти люди бывают чрезмерно настойчивы, хотя, Рио верно подметил — не обладай мы с ним определенной протекцией, то нас бы давно усадили за стол переговоров с подписанными заранее контрактами, несмотря на то что мы только-только перешли в старшую школу. Слава «гениев».

— О, началось, — хмуро говорит Рио, привлекая моё внимание, — На нас пялятся.

Мы уже недалеко от школы, вокруг видны идущие туда молодые японцы и японки в такой же форме, как и мы. Некоторая их часть, преимущественно женского пола, уже вовсю пялилась на Рио. Кое-кто даже спотыкался или останавливался. Идущие парами тут же начинали шептаться.

Я вздохнул. Всё как всегда. Японцы считаются одной из самых тактичных и вежливых наций на этой планете, но школьникам об этом рассказать не успели. Эгоистичные, ревнивые, ленивые и болтливые дети, только и ждущие момента, чтобы выпросить или вытребовать себе внимания. Нужно будет постараться, чтобы воссоздать ту атмосферу отчуждения, что была у нас в средней школе.

— О, Акира, смотри, — остановившись, пихнул меня в бок Рио, — Смотри какая.

Из автомобиля представительского класса, затормозившего неподалеку от входа в школу, вышла девушка. Высокая, лишь чуть ниже меня, в неплохой физической форме, не по годам развитая, с длинными темными волосами. Разумеется, одетая в форму нашей новой школы.

— И? — потребовал я уточнений интереса друга, — На что смотреть?

— Она высокая, красивая и хорошо развитая, — с ухмылкой поведал мне друг, — Поверь мне, как эксперту. Ты не видишь, что она практически твоя копия, да? Ну, только другого пола.

— Допустим. А ради чего мы остановились?

— Всё, забей, — закатил глаза «грязный блондин», — Ты безнадежен. Знаменитый взгляд Акиры «как на кусок мяса». Чем ты занимался всё лето?

— Учился, тренировался, заставлял учиться младших.

— Это были каникулы, Акира… а ты заставлял их учиться?

— Они должны вырасти достойными людьми, а не бездарными лентяями как все остальные.

— Я одновременно жалею их, считаю тебя демоном и… хочу отдать тебе Мичико на следующие каникулы, — выразил свои мечты Рио, входя в ворота школы.

— Не буду тратить время на твою сестру. Это невыгодно, и она безнадежна.

— А в лицо ей это скажешь? Она ведь где-то здесь. Хотя, о чем это я? Конечно скажешь. Демон.

— Говорит человек с прозвищем «Миллион отказов».

— Говорю человеку, которого даже директор Такаяма как-то раз назвал «Королем грубиянов».

— Он был плохо воспитанный директор.