Краткая история Бразилии (СИ) - Фаусту Борис. Страница 22

Международная обстановка отразилась и на отношениях португальской монархии со своей самой большой колонией. В середине XVIII в. Португалия превращается в отсталую страну по сравнению с ведущими европейскими державами. Она зависела от Великобритании, которая обеспечивала ей защиту от Испании и Франции. Даже при этом португальская корона стремилась сохранить колониальную систему и ограничить растущее английское присутствие в Бразилии.

Важной вехой данного периода стало восшествие на престол в 1750 г. короля Жозе I. Это событие имеет значение не столько из-за самого короля, сколько из-за его министра Себастьяна Жозе де Карвалью-э-Мела, будущего маркиза де Помбала. До назначения министром в возрасте более пятидесяти лет карьера Помбала проходила в сравнительной безвестности: он был представителем Португалии в Англии и дипломатом при австрийском дворе. Его деятельность на министерском посту на протяжении долгих лет (1750–1777) — это огромные усилия, направленные на повышение эффективности португальской администрации и на изменение в отношениях метрополии и колонии. Преобразования Помба-ла станут причудливой смесью старого и нового, что объяснялось особенностями развития Португалии, сочетавшей просвещенный абсолютизм с попытками последовательно воплощать в жизнь доктрины меркантилизма. Эта общая формула нашла отражение в серии конкретных мер. Рассмотрим их, уделяя особое внимание тем инициативам, которые относятся к Бразилии.

Вооружившись принципами меркантилизма, Помбал создал две привилегированные торговые компании: Генеральную торговую компанию Гран-Пара и Мараньяна (1755) и Генеральную компанию Пернамбуку и Параибы (1759). В задачу первой компании входило развитие северных территорий Бразилии путем установления привлекательных цен на производившиеся там товары (какао, гвоздика, корица и — уже тогда — хлопок и рис), которые вывозились оттуда для потребления в Европе исключительно на кораблях компании. Она также ввозила в регион африканских рабов, однако из-за бедности этих областей невольников в большинстве своем реэкспортировали в Мату-Гроссу на рудники. Вторая компания стремилась подобным же образом оживить экономическую жизнь Северо- Востока.

Политика Помбала нанесла ущерб бразильским купцам, оказавшимся в неравном положении по отношению к привилегированным компаниям, однако целью ее не было наступление на колониальную элиту. Напротив, Помбал назначал ее представителей в административные и налоговые органы правительства, в суды и в армию.

Экономическая программа Помбала во многом потерпела неудачу, поскольку с середины XVIII в. в колонии началась экономическая депрессия, продлившаяся до конца 1770-х гг. Основными ее причинами был кризис сахарного производства и, начиная с 1760 г., — падение добычи золота. В то же самое время, когда доходы короны падали, возросли ее внеочередные затраты на восстановление Лиссабона, разрушенного землетрясением 1755 г., и на ведение войны с Испанией за контроль над обширными территориями к югу от Сан-Паулу до Рио-де-Ла-Плата.

Помбал стремился обуздать контрабанду золота и алмазов и улучшить налогообложение. В Минас-Жерайсе подушное обложение было заменено старинной пятиной с требованием отдавать в королевскую казну не менее 100 арроб [46] золота в год. После серии неудач корона взяла на себя прямое управление добычей алмазов (1771). В то же время она попыталась уменьшить зависимость Португалии от импорта промышленных товаров и стала поощрять устройство собственных мануфактур в метрополии и даже в Бразилии [47].

Одной из наиболее противоречивых мер администрации Помба-ла стало изгнание иезуитов из Португалии и ее колоний (1759) с конфискацией имущества ордена. Такое решение можно объяснить стремлением централизовать управление и воспрепятствовать проведению религиозными орденами, чьи цели отличались от целей монархии, собственной автономной политики. Помимо иезуитов, эта мера коснулась и мерседариев, занимавших второе место после иезуитов в Амазонии; в середине 1760-х гг. их изгнали из региона и конфисковали их имущество. Однако основной мишенью были все же иезуиты, обвиненные в создании «государства в государстве».

Укрепление португальского господства на севере и на юге Бразилии, по мысли Помбала, должно было обеспечиваться путем интеграции индейцев в португальскую культуру. Если бы не то население, которое родилось в Бразилии и отождествлялось с целями португальской политики, было бы невозможно обеспечить контроль над обширными и малолюдными областями. Отсюда ряд мер, касавшихся индейцев. Их рабство было отменено в 1757 г.; многие индейские деревни в Амазонии, находившиеся ранее под опекой религиозных орденов, были преобразованы в поселения со светским управлением; были приняты законы, поощрявшие смешанные браки между белыми и индейцами. Подобная политика ассимиляции сталкивалась с патернализмом иезуитов, что было ключевой причиной конфликта.

В это же время испанских иезуитов обвинили в подстрекательстве индейцев к восстанию в регионе под названием «Восточные миссии» [48], направленному против передачи этой территории португальцам. Так называемая «война гуарани» длилась с 1754 по 1756 г. Нельзя также забывать, что обширные земельные владения иезуитов разжигали алчность как представителей колониальной элиты, так и самой португальской короны.

Большинство этих владений как в городе, так и в сельской местности после конфискации были куплены на торгах крупными фазендейро и коммерсантами. Основные церкви иезуитов перешли в управление епископов, не принадлежавших к религиозным орденам. Многие здания иезуитских училищ-коллегий превратились во дворцы губернаторов или военные госпитали. В целом же конфискация привела к значительным утратам, особенно касавшимся культурных ценностей, (таких, например, как библиотеки, которые не считались ценным имуществом).

Изгнание иезуитов нанесло удар по и без того скромному образованию в Бразилии. В отличие от испанской монархии, королевская власть в Португалии опасалась появления в собственной колонии прослойки образованной элиты. Уже в XVI в. Испания создала в Америке несколько университетов: университет в Санто-Доминго в 1538 г., университет Св. Марка в Лиме и университет в Мехико в 1551 г. За весь колониальный период в португальской Америке не было создано ничего подобного. Так же обстояли дела и с печатью: в основных городах испанской Америки она появилась в XVI в.; в Бразилии же, за исключением типографии, открытой в 1747 г. в Рио-де-Жанейро, а затем закрытой по королевскому приказу, печать появится только в XIX в. с приездом в страну из Португалии короля Жуана VI.

Чтобы смягчить ситуацию, сложившуюся в сфере образования после изгнания иезуитов, португальская монархия предприняла ряд мер. Был введен особый налог, дословно называвшийся «литературной субсидией», для развития образования, предоставляемого государством. Епископ Пернамбуку создал в Олинде семинарию, частично занявшуюся преподаванием естественных наук и математики. В Рио-де-Жанейро и Байе возникли небольшие кружки интеллектуалов.

Меры, предпринятые Помбалом против религиозных орденов, были частью проводившейся в Португалии политики подчинения церкви государству. При этом оно стремилось избежать прямых конфликтов с папой римским. В свою очередь, церковь согласилась с изгнанием иезуитов. Более того, в 1773 г. папа Климент XIV распустил орден иезуитов, будучи убежденным в том, что проблем от него было больше, чем выгод. Орден был воссоздан лишь в 1814 г.

Острая дискуссия в португальской историографии в защиту Помбала или против него породила представление о глубоком разрыве между эпохой Помбала и последовавшим периодом правления королевы Марии I. Само определение «поворот», используемое для характеристики эпохи после смерти короля Жозе I в 1797 г. и падения Помбала, свидетельствует о подобном представлении. Произошло много изменений: торговые компании были распущены, в колонии было запрещено устраивать фабрики или мануфактуры, за исключением производства грубых хлопчатобумажных тканей для рабов. Это обстоятельство, а также преследование участников заговора под названием «Инконфиденсия минейра», о котором речь пойдет ниже, привело к крайне негативной оценке бразильской историографией периода, последовавшего за правлением Помбала.