Сладкая добыча. 15 лет спустя (СИ) - Другая Елена. Страница 46

Что касается Кристиана, он жестоко мучился от того, что с нечеловеческой неистовостью хотел сырого мяса. Да, только его, и ничего больше! Иногда желание вгрызться зубами в сочный ломоть свежей говядины его охватывало с такой силой, что он был готов просто встать, пойти и начать убивать всех подряд голыми руками!

Ани и Лоренс в свое время предупреждали его, что так будет, поэтому он совсем не удивлялся. Это его дети, зачатые от оборотня, настойчиво требовали нормального для себя питания. Но, где взять сырое мясо там, где еду выставляли в уже готовом виде прямо на стол, и не было никакого доступа к сырым продуктам на кухне?

Пару недель Кристиан еще промучился, пока не решил, что ему необходимо срочно выбираться из этой швейной мастерской, где он, к слову, уже добился немалых успехов, однако, выходило, что совершенно зря. Ему необходимо было получить возможность свободно ходить по всему их корпусу и посещать кухню.

Стыдно сказать, но именно сейчас, в эти дни, он оказался одержим не столько планами сбежать, сколько вдоволь нажраться любого, пусть даже совсем несвежего, но, сырого мяса!!!

Некоторое время он ломал голову над тем, как это сделать, пока не помогли в этом его природная сообразительность и удачный случай. Дело в том, что данное заведение, в целях жесткой экономии, не содержало штатных уборщиков. Все их обязанности должны были выполнять беременные омеги. Существовал даже определенный график дежурных по этажам. В обязанности дежурного входило помыть коридор, все жилые помещения, туалет и лестничный пролет.

Основная проблема состояла в том, что омеги дружно протестовали против такого несправедливого, на их взгляд, расклада! У них, получалось, отбирали новорожденных, они здесь шили-вышивали, так еще и были вынуждены грязь выгребать! Некоторые омеги, с наступлением, дня их дежурства, впадали в самую настоящую истерику.

Из таких оказался и новоявленный приятель Кристиана, Милан. Кристи, к тому времени, несколько уже разобрался в их отношениях, поэтому не считал этого омегу за друга. Он понял, что Милан прилипал к каждому новенькому и уговаривал его помочь ему сбежать, но сам для осуществления побега, несмотря на то, что жил тут уже пять месяцев, знал все ходы и выходы, ровным счетом ничего для этого не предпринимал. Он лишь без конца ныл, страдал и конфликтовал со всеми – и с персоналом, и со своими собратьями по несчастью.

И вот однажды, Кристи застал Милана безутешно рыдающим на подоконнике в туалете на их этаже.

- Я не могу мыть унитазы! – заливался слезами он. – Меня тошнит!

- Да уймись же ты, возьми себя в руки! – строго прикрикнул на него омежка. – Что такого? Насыпь в толчок хлорки и проверни пару раз ежиком, и все дела!

- Я не собираюсь работать на них! – истерично взвился Милан, размазывая по щекам крупные слезы. – Это не люди, а настоящие убийцы! Ты думаешь, что твоих детей усыновят? Как бы не так! Наивная душа! Их сразу же расчленят и продадут на органы, чтобы исцелить богатых детей миллиардеров! Я сам давно здесь и не раз видел, как в микроавтобусы вооруженные альфы вносили железные контейнеры! Так же, я уверен, что на органы расчленяют и самих рожеников, особенно тех из них, кто помоложе! Так, что, готовься, Кристи! Живым ты отсюда не выйдешь!

Кристи, глубоко опечаленный, присел рядом с ним. Он уже знал, что Милан имел здесь самую скандальную репутацию бунтовщика и почти полностью помешанного.

Альфа его, как говорили, погиб, разбившись на мотоцикле. Милан в тот момент ехал вместе с ним, однако, каким-то невероятным образом, умудрился вылететь на обочину в густые кусты, что смягчили удар и помогли не только уцелеть, но и даже сохранить беременность.

Очнулся омежка уже здесь, после чего Милан был абсолютно уверен, что давно занесен в списки мертвых, а теперь живодеры только и поджидали его родов, чтобы украсть ребеночка, а, так, терять ему больше уже было нечего... Кроме этого ребенка, который единственной тонкой нитью пока еще связывал его с этой реальностью, в которой он был никому не нужен...

Кристи не очень вдавался в подробности, стоило ли верить Милану на счет всех этих контейнеров, убийств омег и детей, и расчленения их на органы. Сейчас, первым делом, его интересовали исключительно свои собственные проблемы.

- Ладно, не рыдай, – примирительно сказал он, подталкивая друга локтем в бок. – Давай уж, я вымою туалеты, раз тебе так противно!

Он за несколько минут быстро прошелся ершиком по всем пяти унитазам, а потом, продолжая в половину уха слушать стенания и причитания Милана, вдруг породил в голове свой собственный план...

Спустя пару дней после этого, он заявился прямо в кабинет главного врача и директора пансионата, господина Дристиана.

- Я хочу стать постоянным уборщиком, – скромно опустив ресницы, самым твердым тоном оповестил он.

- Нет, не пойдет, – категорически отказал ему Дристи. – Ты ведь у нас носишь тройню, и мы, наоборот, на днях собирались совсем освободить тебя от всех видов работ!

- Но я великолепно себя чувствую! – вежливо запротестовал Кристиан. – И, потом, я привык постоянно двигаться! Ведь я вырос в тайге, на заимке лесника, где мы жили собственным, натуральным хозяйством! Вычистить загон от помета – для меня обычное дело. Я совершенно не брезглив к этому, господин главный врач! Подумайте, какая вам будет от этого выгода, если вы уберете график дежурств и назначите уборщиком корпуса меня одного! Другие омежки сразу же перестанут бунтовать и чинить вам неприятности! А для меня подмести или промахнуть шваброй пол – это сущая мелочь! Ведь с детства я привык пахать, как ломовая лошадь! А сейчас, в моем состоянии, мне почему-то с особенно хочется активно двигаться. Сидеть в мастерской, в общем, я больше не могу ...

Самое поразительное было в том, что Кристи совершенно при этом не лицемерил, а говорил абсолютную правду. И главный врач глубоко призадумался над этими его словами.

- Ну, что же, – наконец, медленно произнес он. – Давай попробуем, раз ты так хочешь... Но, при малейшем недомогании, смотри, сразу же прибегай ко мне!

- Спасибо! – расцвел благодарной улыбкой Кристиан. – Я буду очень стараться!

И с того дня он обрел официальный статус уборщика. Конечно, его совершенно не интересовал их жилой корпус. Ему скорее не терпелось выбраться на улицу, туда, где располагалась кухня, находились центральные ворота, хозяйственный блок, гараж и склад.

Очень быстро он приспособился к своей новой работе, и ни один вооруженный охранник не смел останавливать его, когда Кристи, держа перед собой наперевес веник или же просто несвежую тряпку, выпятив еще при этом и свой округлый, аккуратный животик, семенящей, утиной походкой, стремительно несся по коридору, попутно постоянно при этом постоянно наклоняясь и, бормоча незатейливые ругательства, подбирал с пола мелкие соринки.

- Свиньи! – как правило, яростно, высказывался при этом Кристиан. – Неужели так трудно соблюдать элементарную чистоту? Ведь я расставил урны на каждом углу! Почему надо непременно плюнуть на пол! Чтоб вы провалились!

Никого из охранников-альф уже не удивляло, что этот пузатый омежка почти каждый день бегал на склад, где брал моющие средства и туалетную бумагу.

А Кристи, к своей великой радости, получил, наконец, тайный доступ к кухонным холодильникам! Конечно, действовал он весьма и весьма осторожно, украдкой отрезая лишь тонкие ломтики с огромных шматов филе и пожирая их с такой жадностью, что, если бы увидел, кто из посторонних, то точно бы испугался!

Вскоре он признал один печальный факт. Вся реальная власть здесь находилась в руках у альф-охранников. Ведь именно они просиживали сутками у камер круглосуточного слежения и имели пластиковые карточки, отпирающие тут все ходы и выходы!

Каждую ночь, глядя в потолок, он беззвучно призывал к себе своего оборотня. Ведь, по идее, раз они были истинными, должна была существовать между ними связь!

- Приди, Роберт, приди! – мысленно молил Кристиан, но все это было бесполезно.