Ключ к вечности. На солнце! (СИ) - Бодров Максим. Страница 17

– Так в банке на рецепшене они тоже вроде как бонусные!– не удержался от шпильки,– Посетил офис, можешь на халяву из прозрачной чаши выбрать себе миниатюрный приз. Или два. Или три. Кто-то и всей пятерней лезет, зачерпывая. Кто понахальнее.

– Может и так. Мелкие буковки не разглядеть, не стал спорить Паша.

– Куда идем, на север? – я сверился с девайсом. Тот нынче старательно изображал из себя классический компас. Стрелка, как и положено, указывала на север. Ну, на условный север, скорее всего. Если уж тут с солнцем на небе непонятки такие, то от магнитных полюсов вообще можно ожидать полной анархии.

– Предлагаю навестить дальнего ключника. Шаман с компанией обзавелись, чую, неплохими артефактами. Где-то же они их надыбали, так?

– Может, за выполнение квестов?

– Напомни мне, что каждый из нас получил по завершении задания?

– Плюшки,– тут же нашелся с ответом я, вспомнив нужное слово.

– Да, но в чем они заключались? В улучшении уже имеющихся атрибутов, не так ли?

Я бегло сопоставил факты.

– Так.

– Ну вот и проверим гипотезу на практике. Дорогу я помню. КТ неподалеку имеется. Вечером ты сможешь открыть сундук. А утром очередь Алисы. Посмотрим, чем нас порадуют. И сразу после двинем на север.

– Похоже на план.

– Раз возражений нет, выступаем!

Это был самый длинный переход за все время пребывания в этом странном месте. Даже пить захотелось. Рощицы сменялись умеренно густым лесом, разбавленным полянами или чем-то похожим на просеки. Тропинок я не приметил ни одной, как ни напрягал зрение. Изредка Паша останавливался и делал зарубку на дереве. Сможет ли обнаружить знаки наши криминальная братия шамана Афони, его, судя по всему, волновало мало. В конце концов свою часть договора мы выполняем. Во-всяком случае, формально. Впрочем, имея в команде человека со специализацией «разведка», шаман вряд ли потеряет нас из виду. Непонятно только, зачем ему эта игра в паровозик.

От канала мы удалились. Так что бутылка с питьевой водой оказалась кстати. Честно разделил ее на ходу с друзьями, хоть и досталось каждому едва ли не по глотку. Хорошо, что организм в новых условиях не капризничал и многого не требовал. Бережливо убрал опустевшую тару в карман. Трижды прав Паша, вещами разбрасывается в походе только клинический идиот. Задумался как много у меня было в той, обыденной и уже далекой жизни. Вода, тепло, свет. Электрические приборы, мобильная связь и интернет. Воспринималось все как должное. Осознание, что мне повезло со стартовой точкой рядом с источником питьевой воды пришло позже.

Стрелка на компасе упрямо звала сменить курс. Я ее столь же упрямо игнорировал. Жена сказала к маме,– значит к маме. Бугор сказал к ключнику,– значит к ключнику! От нечего делать я задумался. Вот как распределяются роли в коллективе? В семье, в компании, в государстве. Каждый может стать лидером? Поднабраться жизненного опыта, пополнить багаж анекдотов и поучительных историй, поднатореть в психологическом давлении и плетении интриг, и ты– царь-император? Ну или в наших политических реалиях президент. Или же для того, чтобы стать лидером нужно нечто особенное? Природное, врожденное качество. Харизма. Да, харизма. Опять-таки и она, пресловутая харизма, у всех же разная. Один снег эскимосам продаст. Другой даже ледяную королеву влюбить в себя способен. Вокруг третьего собираются те, кто слабее и преданно, по-собачьи, заглядывают ему в глаза, ожидая высочайшего решения. Собственно, лидерство противоречит демократии, получается. При демократии решения принимаются большинством. А лидер рулит рукой-владыкой. Самодержавие. Самому... держать...

– О чем задумался, проводник? – Паша толкнул меня кулаком в бок, сбивая с шага.

– Да так, о космосе. И какой из меня проводник. В лучшем случае полупроводник,– отшутился я.

– Ладно. Привал.

Мы расположились отдохнуть на небольшом взгорке. Стайка птиц дружной ватагой спикировала на ближайшую рябину. Пернатые с азартом принялись оклевывать плоды. Странно. Рябина же по осени созревает. Пойти попробовать тоже что-ли вкусить от щедрот природы? Вдруг невежинская, сладкая, которую мы в детстве по наивности переименовали в неженскую?

– Постой минутку!– мягкая рука Алисы поймала мое запястье, останавливая.

– Что?

– Эксперимент хочу провести!

И девушка принялась старательно чертить в воздухе уже знакомую магическую вязь.

Я проследил направление ее взгляда и определился с объектом научно-волшебного исследования. Темная птица помельче собратьев, подросток наверное, увлеченно обрабатывала нижнюю ветку на отшибе.

Дважды узоры в воздухе Алисе пришлось раздосадованно перечеркивать наперстком-когтем. То есть я-то и не видел никаких завитушек, просто следил за музыкальными, дирижерскими пассами ее гибкого запястья. Наконец, на третий раз у начертательницы получилось. Я это понял по удовлетворенному выражению лица. И по капельке пота, сорвавшейся с кончика милого носика.

– Теперь иди. Шугни их.

Я рванул к дереву, картинно вздымая руки. Птицы всполошились, снялись. И дружной эскадрильей упорхнули в чащу. Замыкал кавалькаду тот самый подросток, махая крыльями так, будто только недавно освоил искусство полета. И, правда, у Алиски получилось! Наложила свое графическое заклинание дистанционно!

Вернулся к группе с веточкой рябины. Протянул начинающей волшебнице гроздь, перевернув на манер букета:

– Поздравляю с успехом!

– Да баловство это все! – откликнулась фея, но дар приняла, отправив ягоду в рот.

И тут же совершенно не эстетично выплюнула, скривившись.

– Ну и гадость! Горькая же!

– Да? А на вид аппетитная,– невпопад пытаясь перевести все в шутку, парировал я. Ожидаемо, не встретив взаимопонимания. Алиса надулась. Весь путь до заветной поляны проделали, так и не проронив ни слова.

Ключник оказался практически арт-объектом. На этот раз поляна не напоминала языческое капище. Скорее, учебную площадку начинающего садовника. В центе возвышалась главная фигура композиции из переплетенных ветвей кустарников. Ветви тянулись вверх, стремясь к форме свечи. Но пила, ножницы, и, возможно, руки неведомого мастера с некоторым успехом придали растению сходство с очертаниями человеческой фигуры. Листья шелестели на ветру, творя иллюзию маскировочного плаща, накинутого на плечи молчаливого часового. Окружали живую скульптуру растения помельче, с менее заметными, но все же угадываемыми признаками искусственного вмешательства в природу. Зато сундук остался точной копией предыдущего. Только нажимная пластина для ладони расположилась не на истукане, а на срезе небольшого пня непосредственно перед ящиком.

Касание. Ожог. Тату ключа. Зачем нужна формальность с появляющимся и тут же исчезающим ключом? Непонятно. Ящик я открыл с замиранием сердце. Как Шредингер, которому не терпелось выяснить, жив кот в коробке или уже нет.

Хех! Уже знакомые блистеры с пилюлями! На полигоне мы же уже их использовали. И даже остались они у нас. А тут еще две пластины. Оп! Поторопился с выводами. Выпуклые ячейки второго блистера заполняют не ярко-голубые, а насыщенно-оранжевые капсулы. Что еще? Кубик. Похоже, брат-близнец того, что вертит всю дорогу в пальцах Павел. Не дает ему покоя вещица явно. Не терпится пустить ее в ход, ускорив ту самую «прокачку», о которой он вещал первые пару часов пути. Ого! А на гранях этого кубика точек три! То есть он круче первого. Следуя законам математики, ровно в полтора раза. Я не могу сдержать улыбки. Так, что еще? Клочок бересты со словом «подкормка» по нижней комке. В центре бересты крестик. Его окружают восемь букв «Р». Сложив в уме два и два, уясняю,– под крестиком следует понимать идола. Под буквами,– окружающие его кустарники-недоросли. А почему именно «Р»? Да хрен его знает! Может у тех, кто этот квест выдумал на картах так схематически посадки обозначаются? Только вот чем, собственно удобрять? Последним подарком на дне сундучка обнаруживаю нечто схожее с кристаллом, размером с грецкий орех. Кристалл аккуратно упакован. Серебристая жесткая подложка, мягкий синтепон, скрадывающий острые грани, Вся конструкция обтянута толстым, весьма прочным на вид, полиэтиленом. Прозрачная пленка натянута туго, словно при запайке использовали то ли термоусадку, то ли вакуум. От кристалла я не могу оторвать взгляд. Гранатовые грани завораживают, зовут, не отпускают.