Товарищ "Чума" 2 (СИ) - "lanpirot". Страница 35

А сейчас что же получается? Мое сознание на скорости взлетающего самолета покинуло волчью черепушку (вообще-то, черепушка моя, только видоизмененная) и спокойненько пребывает вне тела, не испытывая ни малейшего дискомфорта? Собственно, выходит, сейчас я бестелесный сгусток сознания (поди ж ты, не врала поповская братия!) этакий дух?

Вот это номер. У меня даже дух захватило от открывающихся перспектив в диверсионном деле! И главное, ни одна вражеская собака меня в таком виде не почует, ну разве только иной колдун, у которого в башке стоит прошаренный радар на обнаружение бестелесных сущностей.

Однако, этот случайный эксперимент не был завершен — мне еще как-то нужно было обратно заскочить. И как, скажите, мне теперь возвращаться? Да и вообще, как мне теперь двигаться-то? Никаких приспособлений у меня для этого не имелось. Ну, разве что «мысленно», просто пожелать. Насколько мне доводилось слышать, главным движителем бестелесной сущности являлся именно разум.

И, вуаля, мне легко удалось приземлится перед волком на траву. Из его (моей) распахнутой пасти вывалился мокрый язычище, бока вздымались как кузнечные меха, но в светящихся глазах не было даже проблеска жизни, либо сознания. Ни дать, ни взять, остановленная на обочине машина с работающим двигателем, водитель которой на минутку вышел.

Я с опаской «прикоснулся» к огромной лобастой башке, явственно ощущая густую и жесткую, словно щетина, звериную шерсть. Вот и очередная задачка нарисовалась: а чем же я мог их ощущать, если у меня ни рук, ни ног, ни даже лап на данный момент не было? Однако, я все прекрасно ощущал и осознавал. Видимо у тонкого тела, по общей аналогии, имелись все пять органов чувств, да еще и куча других обнаружилась в придачу.

И в тот же момент «фокус зрения», сознания, души, называйте как хотите, изменился — и я снова смотрел на «светлый» ночной лес волчьими глазами. Для первого раза ощущений было, ну, просто завались! Пора поворачивать обратно, пока мазь еще действует. Полученный опыт стоило еще «переварить». Да и не хотелось бы с голым задом по темному ночному лесу шариться — приятного маловато.

Я уже развернулся к дому, но «тропка» по которой бежало моё стремительное волчье тело, неожиданно исчезла. Вот прямо так, только что была, а теперь нет. Даже ни следа, ни запаха от неё не осталось. А обоняние у меня сейчас, я вам скажу, просто охренительное!

Я такие нюансы лесных ароматов «научился» распознавать, что даже с закрытыми глазами, наверное, в лесу ориентироваться смог бы. Но, видимо, что не сейчас. Сейчас меня со всех сторон обступили толстые деревья и колючие кустарники. Вот только что этого ничего не было — лес, как лес.

И вдруг я словно в клетку попал, откуда вырваться — ну, никаких шансов. Проломить переплетение зеленых растений, ощетинившихся такими шипами, что мои теперешние когти — тьфу, плюнуть и растереть, нечего было и думать. Пусть и шкура у меня «антивандальная» с очень жестким волосом и густым подшерстком, но эти «нежные вьюночки» вмиг меня на ремни располосуют.

— А я думаю, кто это в моём лесу безобразничает? Что это за дикого оборотня в мои владения занесло? — раздался за моей спиной знакомый скрипучий голос. — Ночной покой порушил, зверье распугал… Пойду, думаю, взгляну на этого возмутителя спокойствия. А это, оказывается, мой знакомый ведьмачок.

Я резко обернулся, только собственный хвост перед глазами мелькнул, успев заметить, как межу волшебным образом раздвинувшимися деревьями к месту моего заключения степенно и неторопливо, как и подобает владыке, прошел небольшой бородатый старикашка.

Ну, да — леший собственной персоной. А кто еще в его вотчине на подобную «волшбу» способен. Возможно, в мире еще остались какие-нибудь волхвы, либо друиды, которые вот так же запросто могут с растительностью управляться. Но в этом лесу имелся свой господин-хозяин-барин — леший.

И именно он сейчас и стоял передо мной в образе неказистого крестьянина-лапотника. Лапотником, это я к слову — на ногах у лешего были добротные кожаные сапоги, хоть, и на мой взгляд, несколько великоваты ему по размеру, да надеты не на те ноги.

— Гой еси тебе, товарищ мой Чума! — степенно поприветствовал меня лесной хозяин.

А я вдруг неожиданно вспомнил, как еще в школе «пытал» свою молоденькую учительницу русского языка: что это еще за «гой еси» такой, что его чуть не в каждой сказке добрым словом поминают. И она так и не смогла мне пояснить смысл этого туманного понятия. Зато смог историк, сумевший разжевать любопытной Варваре, что «еси» — это устаревшая форма настоящего времени второго лица единственного числа глагола «быть».

Так, дескать, написано в словаре по древнерусскому языку. То есть, если буквально перевести на современный, получится «ты есть». А «гой» — произошло от древнерусского «гоить» со значением жить. Так же в старинных текстах слово «гой» зафиксировано и со значениями «мир» и «покой». Получается, что «гой еси» — это «мир тебе». Вполне разумное приветствие, не правда ли?

— И тебе мира, лесной владыка! — прохрипел я видоизмененным горлом, но леший меня прекрасно понял. — Извини, что так вышло — не хотел тебя беспокоить…

— Ерунда! — отмахнулся старичок. — А ты, я гляжу, весьма в ведовской науке преуспел, — верно подметил Леший, — уже и волком-оборотнем быстроногим по лесу моему сигаешь. А всего несколько дней, как дар от Степаниды получил.

Хм, он уже и это знает? А ведь я на этот счет в прошлый раз и намека не дал.

— Да ты не тушуйся, товарищ мой Чума, — словно прочитал мои мысли лешак. — Я опосля нашего знакомства задумался крепко, откуда ведьмаку в наших краях взяться? И припомнил, что ведьма с Гнилого угла на днях преставилась, — пояснил он ход своих мыслей. — А из её родни никто ведьмовской промысел так в наследство и не получил. Вот и прикинул пестик к тычинке, что это ты дар у семейки Афанасия умыкнул…

— Де, не умыкнул, — недовольно рыкнул я, неосознанно наморщив нос и оскалив зубы, — Степанида сама его отдала. Я вообще до этого ни в ведьм, ни в леших, даже в чёрта лысого не верил!

— Хочешь сказать, — лукаво прищурил один глаз лесной владыка, — надула старая карга?

— Нет! — Мотнул я лобастой головой. — Честь по чести всё было. Сдох бы я уже без дара ведовского. Да, в общем-то, и не жалею, что согласился.

— А вот это правильно! — одобрил моё решение леший. — Ты это, заходи когда-никогда в гости, — неожиданно предложил он. — Только в человечьем обличье. Я тебя такой медовухой угощу — даже меня временами пробирает! — Хохотнул он, взмахнув руками. — Посидим, покалякаем за жизнь, товарищ мой Чума. А то временами такая скука заедает, — признался он, — что хочется лет на сто в спячку залечь.

Повинуясь его жесту, деревья, что незыблемой стеной стояли вокруг меня, неожиданно расступились, а колючая зелень вмиг исчезла, как её и не было. Дорога домой была свободна.

— Благодарствую за предложение, лесной владыка! — Я вытянул перед собой передние лапы, изобразив этакий полупоклон. — Обязательно заскочу!

— Ты меня кликни, как созреешь, — произнес леший, — я тебе тропинку к моей берлоге открою, чтобы не плутал. Сейчас-то дорогу домой найдёшь?

— С таким-то носом? — Я фыркнул и оскалился, пытаясь изобразить смех в волчьей ипостаси. Но, волк — не гиена, что постоянно мерзко смеётся, поэтому, вышло только так. — Да я эту дорогу теперь даже с закрытыми глазами найду! Если ты, дедко, мешать не будешь, — добавил я с ехидством через некоторое время.

— Беги уж, не буду! — Большак расплылся в добродушной улыбке. — И это, как соберешься, закуски нормальной прихватить не забудь! Особенно хлебушка свежего, да побольше. Я, страсть, как по душистой выпечке соскучился.

Точно, я же читал в сказках, что леший любит принимать подношения от лесных путников, да от грибников-ягодников особенно хлебом и молоком.

— Я тебе еще и молочка прихвачу, дедко Большак, — пообещал я. — А теперь, звиняй, побегу, пока действие мази оборотной не закончилось.