Товарищ "Чума" 2 (СИ) - "lanpirot". Страница 8
«А вот как наоборот, — неожиданно подумал я, — если он ненароком сдохнет? Не придется ли мне тоже ласты склеить?»
Вот об этом-то я напрямую и спросил горбатого уродца.
— Нет, х-хос-сяин, не с-сдох-хнеш-ш-ш, — честно ответил Лихорук, а под магической клятвой он по-другому ответить и не мог. — Однос-стороняя она. Но бес-с-с неё я бы уш-ше с-скоро…
— Понял, — не стал я дослушивать злыдня. Нужно было что-то срочно решать с приближающимися к дому карателями. Сейчас высовываться я бы не рискнул, хоть и очень хотелось еще немного уменьшить чертово поголовье захватчиков. Ну, ничего, будет у меня еще достаточно возможностей посчитаться с ними.
А вот не запустить ли мне в их стан моего злобного горбуна? Кстати, я придумал, как буду его звать — Горбатый! Как погоняло у воровского авторитета из фильма «Место встречи изменить нельзя», неподражаемо сыгранного Джигарханяном.
А я все думал, на кого Лихорук смахивает? Да он просто гротескный шарж Кукрыниксов на злобного Джигарханяна в роли Горбатого! Просто один в один! Только раскормиться немного. Я бы еще злыдня и Карпухой кликал, но так звали и товарища политрука. Как бы потом не перепутать в запаре, а то еще неправильно поймет.
— Горбатый! — поддав в голос хрипотцы Высоцкого, произнес я. — Я сказал, Горбатый!
— Это ты мне, х-хос-сяин? — безо всякой обиды откликнулся Лихорук.
— Не против, если я тебя Горбатым звать буду? — спросил я на всякий случай. Мало ли чего…
— Так это я и ес-сть. — Словно само собой разумеющееся пожал своими костлявыми плечами злыдень. — Х-хорбатый, кос-сматый, одноглас-сый, тош-ший… — принялся перечислять свои «достоинства» Лихорук. — С-соф-фи х-хоть х-хорш-шком, только в пеш-шку не с-стаф-ф!
— Договорились! — Я вытянул руку и хлопнул его по плечу. — А теперь, Горбатый, слушай мою команду — можешь пойти, и поиграться с этими утырками в свои любимые игры. Я надеюсь, есть у тебя такие?
— Праф-фда мош-шно, х-хос-сяин? — В единственном глазу злыдня блеснуло настоящее предвкушение.
Было очень заметно, что Лихорук очень долго ждал этого момента. Несколько сотен лет — точно, даже к бабке ходить не нужно. И я понял, что кое-кому сейчас очень сильно непоздоровится.
— Выполняй! — отдал я окончательную команду, и Лихорук буквально размазался в воздухе — так ему хотелось поиграть «с едой». — Только это, Горбатый, показывать мне не забывай!
«Х-хорош-шо, х-хос-яин!» — отдалось у меня в голове, хотя злыдень был уже далеко, и слышать его я никак не мог.
«Это что, так тоже можно было?» — ошарашенно подумал я, и тут же получил оперативный ответ:
«Мош-шно, х-хос-сяин! Мы с-с-с тобой ош-шень крепко повяс-саны теперь!»
Так я с ним еще и переговариваться могу? Вот это номер! Такого царского подарка я даже и не мечтал заполучить. Так у меня теперь, выходит, видеокамера с дистанционным управлением имеется, да еще и со звуком… Блин, прямо настоящее 4D[1]-кино поучается — полное погружение в реальность. Вот тебе и запечный Лихорук. Ай да молодца, ай да сукин сын! Ну, теперь мы с ним таких дел наворотим, хрена лысого фрицы когда разгребут!
Пока я незаметно пробирался в летнюю кухню, в которой был расположен зачарованный вход в алхимическую лабораторию, злыдень долетел до первых оккупантов, постепенно бравших нашу стоявшую на отшибе избу в плотное кольцо.
Лихорук остановился в непосредственной близости от фрица, осторожно пробирающегося к заданной точке по не слишком густому подлеску. Мне, как человеку, обученному двигаться по лесу, было очевидно, что немец явно тоже имеет подобный опыт.
Мне не понадобилось много времени, чтобы догадаться, что это — не простой пехотинец, а один из бойцов контрпартизанского подразделения — ягдкоманды. Да и облачен он был не в обычную полевую форму вермахта, а в особую камуфляжную амуницию. Сразу становилось понятно, что это однозначно спецподразделение, заточенное для работы в лесных массивах.
«Не спеши сразу набрасываться, — телеграфировал я злыдню, — пробеги вдоль строя, растяни удовольствие».
«Х-хорош-шо, х-хос-сяин!» — даже мысленный голос нежити источал такое предвкушение будущей «жратвой», что даже меня проняло!
Я постарался побыстрее «закрыться», поставить какой-нибудь «мысленный блок», чтобы отсечь эти пагубные желания причинять как можно больше боли и страданий, абсолютно мне несвойственные. Да, я хотел уничтожить захватчиков любым способом, но обрекать их на муки я не желал.
Лихорук тем временем стремительно заскользил вдоль отряда «охотников», транслируя мне полную картину. Да, это были именно ягды, теперь я в этом уже абсолютно не сомневался. То, как они себя вели, как двигались и обменивались явно давно отработанными условными знаками, не позволяло в этом усомниться. Да еще и наличие нескольких собак только подтверждало эту догадку.
Только вот как они так быстро очухались? Ответа на этот вопрос у меня так и не появилось. Но это уже и не важно. Меня с Акулиной и Глафирой Митрофановной им не сыскать в потайной лаборатории, а партизаны, надеюсь, придумали, как сбить немцев со следа и нейтрализовать розыскных собак.
«А ну-ка стой!» — скомандовал я злыдню, неожиданно вычленив в средине цепочки истребителей знакомое лицо.
Ба! Да это же знакомый мне обер-лейтенант, которого мне «посчастливилось» встретить в самые первые минуты моего существования в сорок втором году. Благодаря бабкиному мороку он меня не заметил. В этом ему очень сильно повезло, как, впрочем, и мне — ведь я влегкую мог подорваться гранатой вместе с ним.
Так же я припомнил, что появился он в доме Глафиры Митрофановны не просто так — его интересовала деревенская ведьма. Которая, увы и ах, к этому моменту умерла. И именно он выжил после моего проклятия, уничтожившего весь гарнизон фрицев в Тарасовке?
Х-м, занятное совпадение… Или не совпадение вовсе. Либо он невероятный счастливчик, всё время ходящий от смерти, как колобок от бабки с дедкой, либо здесь не всё так просто…
Сейчас обер-лейтенат, единственный из всех солдат облаченный в обычную форму цвета фельдграу, неуклюже двигался по лесу, напряженно сжимая в руке взведенный пистолет. Бок о бок с ним, вальяжно, и даже с некой грацией матерого хищника, знающего себе цену, плавно скользил незнакомый майор.
Судя по той же камуфляжной форме, как и у остальных бойцов, именно он и являлся командиром этой команды «охотников за партизанами». В отличие от обер-лейтенанта, никакого напряжения в его поведении не было. Да он даже ствол не достал! Шел по лесу и непринужденно трепался с «коллегой» по службе, словно находился не в лесу на враждебной и оккупированной территории, а неспешно прогуливался перед обедом в каком-нибудь ухоженном баварском парке.
«Поближе подойди к этим двоим», — распорядился я, и Лихорук послушно выполнил это требование, хотя у него внутри все трепетало от предвкушения.
Наша с ним связь была настолько сильна, что у меня во рту даже слюна начала выделяться и заурчало в животе. Хотя я не думаю, что его «питание» происходит через рот.
Ведь, как я понял, основным блюдом для таких существ является человеческие страх, боль, страдания и болезни. А «мясные блюда» для него как сладенький десерт — просто порадовать «вкусовые сосочки». Хотя, если даже мельком взглянуть на внушительный набор зубов, можно подумать совершенно иначе.
Едва только Лихорук пристроился за спинами майора и обер-лейтената, мне стало отлично слышно, о чем они говорят. Да я прямо нарадоваться не могу от таких потрясающих возможностей! С ними я превратился в настоящего неуловимого шпиона.
— Willst du also sagen, Helmut, dass die Dorfhexe bereits tot war? — по-немецки спросил своего спутника ягдмайор.
[Так ты утверждаешь, Хельмут, что деревенская ведьма уже была мертвой? (нем.)]
Ну, вот с чем с чем, а с немецким языком у меня проблем никогда не было. И я его прекрасно понял. Причем разговор велся в опасном для меня направлении, и я к нему внимательно прислушивался, отдав распоряжение Лихоруку продолжать нагуливать аппетит. Похоже, что эти ублюдки в камуфляже вышли на охоту именно за мной.