Наследник. Том 3. Проклятая судьба. Страница 6

– Ты чего? – удивился обеспокоенный призрак, тот самый, что рассказывал ему о внутреннем устройстве крепости-тюрьмы.

– Я только пыль сдую… – произнес парень, нервно хихикнул и ударил, стараясь, чтобы его воздушный молот пробил сверхзвуковую скорость.

Бам!

И Всеволод полетел спиной вперед, отброшенный ударной волной назад. И хорошо так отброшен. Еще бы немного – и улетел бы в Черную бездну, вылетев с площадки.

Когда он очухался и осмотрелся, то наваждение, отвращающее его приближаться к оку, прошло. Да и само око выглядело совсем не так, как раньше. Оно треснуло и больше не вызывало ощущения божественного присутствия.

– Невероятно, – прошептал один из призраков. – Ты смог разбить божественный артефакт!

– Ладно. Рассказывайте, зачем вам нужно, чтобы я вытолкал ваши саркофаги. Я полагаю, в Черную бездну?

– Мы станем свободны! – воскликнул один из призраков.

– Относительно, – возразил другой.

– Наши души привязаны к костям, а медальоны защищают от развоплощения…

– Да. Если наши кости сбросить туда, то они окажутся уничтожены и наша привязка пропадет.

– А печать, едва коснувшись жертвенника, рассыплется прахом.

– Ясно. И что мне с того?

– Мы тебе помогли!

– Мы тебе рассказали!

– Мы тебе показали!

– Вы помогли себе. А я если задержусь, то могу оказаться в ловушке, – возразил парень.

– Их смена придет только завтра!

– Ты ее тоже сможешь легко убить!

– Они не ждут подвоха!

– Мы покажем…

Всеволод не любил вести переговоры с нежитью. Он не чувствовал их эмоций, а значит, и не мог сказать – врут они или нет. Но, немного побеседовав, пришел к выводу, что лжи в их словах скорее нет, чем есть. Во всяком случае, в показаниях они не путались и все очень стройно вещали. Так что, тяжело вздохнув, он занялся тяжелым трудом – выкатыванием саркофагов, которые, к счастью, все имели колесики.

Камень, кстати, этот самый жертвенник не принимал.

К тому моменту, как Всеволод закончил, из черной бездны торчали фрагменты саркофагов, сумевшие заполнить эту жижу и даже образовать некое подобие островка. К пущему неудовольствию некоторых призраков.

– Ну прошу, ударь, как ты уже бил. Разметай саркофаги, – умоляли Всеволода несколько призраков. – Нужно, чтобы кости полностью оказались уничтожены…

Тем временем в далеком мире на ровно срезанной катаклизмом вершине башни стоял Аэноран с Ар’дарой.

– Не могу поверить, что все это натворил мой сын.

– Тринадцать богов потеряли воплощение. Еще два отправлены за черту. Плюс один стал снова смертным.

– И сотни тысяч погибших… Эленаран никогда бы на такое не пошел.

– Миллиарды, – произнесла Ласселинда, подходя сзади.

– Что? – не поняв, переспросил Аэноран, оборачиваясь.

– Многие сотни или даже тысячи миллиардов разумных погибли. Не только в этом мире. Шар раскинула свои сети очень широко. И когда из нее стали тянуть силы, она, в свою очередь, забирала ее у тех, кого поразила. Не всю. Лишь пропорционально степени поражения, но многих это убило. Синдар почти вымерли сразу после возрождения. Альдар почти вымерли. Ну вы это и так знаете. В том мире, куда ушли синдар при Великом исходе, осталось едва десятая часть населения. Темных эльфов, моих подопечных, я насчитала всего сорок семь. Никогда бы не подумала, что Шар так глубоко пустила корни среди них. Исподволь. И так во всех мирах, куда ступала нога Шар.

– Чудовищно… Эленаран никогда бы так не поступил… – голосом полным печали произнес Аэноран.

– Эленаран давно умер, – спокойно возразила Ласселинда. – В сражении с Вечным легионом. Старейшина Майрон пытался захватить его душу. И вырвал приличный кусок. Из-за этого он и сумел скрыться, переродившись человеком в тех мирах, где нет свободной маны. Там ведь его точно не стали бы искать.

– Это ничего не объясняет, – покачал головой Аэноран. – Мой сын… Он никогда не был таким жестоким. Эленаран…

– Всеволод. Его лучше теперь называть Всеволод. Это имя намного точнее отражает его природу.

– А что оно означает?

– Владеющий всем.

– Какое страшное имя…

– А мне нравится, – возразила Ар’дара.

– Главное, – заметила Ласселинда, – это не имя, а те изменения, которые в нем шли и продолжают идти. Рана, нанесенная Майроном, как-то сказалась на нем, как и долгая жизнь простым человеком. Столкнувшись со смертельной угрозой, он сразу начал действовать. Энергично, решительно, безжалостно, как и полагалось истинному эльфу. Но намного ярче. Это удивило меня. Ведь он был готов бросить вызов всему миру. Я поначалу думала, что это следствие непонимания. Что он просто еще не осознал, с чем столкнулся. Но нет. Я ошибалась. В нем пробуждается что-то…

– Принц Некехары? – спросила Лауриэль, также подошедшая к этому очередному диспуту.

– Это началось намного раньше, – покачала головой Ласселинда. – Он, еще будучи человеком, повел себя не так, как должен, и завоевал уважение эр’ардар. Говорят, что Майрон нахваливал Всеволода и ставил в пример. Дескать, если бы все синдар стали такими, то у демонов бы ни было ни единого шанса в той войне. Как вы понимаете, такое уважение в глазах эр’ардар не мог завоевать обычный синдар. Всеволод слишком пылал. Слишком рычал. А во время нападения на него жрецов Дол-Гула, незадолго до взрыва, у него из носа шел дым.

– Ты уверена? – переспросил Аэноран.

– Он направил в свою кровь ману и изменился. Стал быстр. Глаза ярко светились, как и меч в его руках. А из носа шел дым, словно он какое-то огнедышащее создание. Когда бой закончился – упал без сознания. Потом же, очнувшись, набросился на сырой кусок мяса и… спокойно откусывал от него, глотал не жуя.

– Боюсь, я не готов к такому сыну…

– Ты дурак? – с состраданием в голосе спросила Ар’дара. – Он вытащил тебя. Спас меня. Он сделал невозможное! И ты отказываешься от него? Это мой лучший потомок! Я о таком не могла и мечтать!

– Он… Я не понимаю его. Это какое-то безумие! Синдар не мог так поступить! Просто не мог! Даже отец Ласселинды и тот старался избегать лишних жертв. И в своем стремлении уничтожить всех, кто не пожелает стать рабом, предлагал не убить их, а лишить возможности иметь детей и дать спокойной умереть своей смертью. А мой сын… Это просто невозможно! Ни один синдар не пошел бы на это!

– Ты возненавидел край, что для любого рай. В твоей душе есть свет, но ей покоя нет! – произнес также поднявшийся на вершину башни Ар’дарон – кузен Всеволода, с которым он пробивался к башне. С ним шла Аренна – королева Зеленых островов, точнее того, что от них осталось.

– Что она тут делает? – нахмурилась Ар'дара.

– Я привел. Возможно, нам это поможет.

– Чем же?

– Я принесла вам песню, – осторожно произнесла Аренна.

– Песню?

– Послушайте, – сказал Ар’дарон и кивнул ей, чтобы та включала.

Магический артефакт для записи воспоминаний был не только у Всеволода. Это древняя игрушка синдар, которые в некотором количестве имелись и в королевской сокровищнице альдар. Вот его она и активировала…

И перед глазами у всех присутствующих тут же предстала картина помещения, где Аренна сидела с главой ордена Феникса, когда зазвучала музыка из композиции «Феанор» группы «Эпидемия». А потом они увидели прорыв парня и призрачные образы боевых сцен, мелькающие перед глазами.

– Кто такие нолдор? – спросил Аэноран.

– Не знаю, – пожал плечами Ар’дарон. – Очевидно, кто-то так называет эльфов явно высокой крови.

Аэноран хотел было еще что-то спросить, но тут Ласселинда начала нервно смеяться. Сначала тихо, а потом осела на пол чуть ли не в припадке.

– Что с тобой?

Индилаир, видя, что женщину накрыла истерика, подошла и без лишних разговоров применила на нее нужные лечебные плетения. Секунд пятнадцать, и та оказалась в порядке.

– Говори! – в нетерпении произнес отец первичной души Всеволода.

– Вы обсуждаете о том, как нашего малыша спасти из той беды, в которую он попал. А я подумала, что, может быть, нужно спасать беду? – она снова нервно хохотнула.