Дань. Без права на любовь - Завгородняя Анна. Страница 11
– Ты позволишь? – воин сократил расстояние между нами в два широких шага и подняв руки снял с моих волос шелковый платок, бросив его на тумбу к своим вещам.
Я опустила глаза, догадываясь, что произойдет дальше. Но все равно вздрогнула, когда пальцы мужа скользнули по моей щеке и опустились на шею, лаская скользящим касанием, почти невесомым, как крыло бабочки.
– Тебе не надо бояться меня, – произнес повелитель. Голос его звучал спокойной рекой, он наклонился, подхватил подол моего платья и потянул вверх, намереваясь снять его с меня. Я снова вздрогнула, когда дуновение ветерка, ворвавшегося через раскрытое окно, поцеловал разгоряченную кожу. На миг закрыла глаза и подняла руки, помогая Джаду избавить меня от платья, а когда открыла их, поняла, что стою в одном лифе и нижних штанишках из тонкого белого льна.
Джад отошел на шаг назад. Его взор скользнул по моему телу. Мужчина улыбнулся, и я поняла, что ему нравится то, что он видит. Затем он размотал кушак, швырнув его на ковер. Туда же скользнул короткий нож, и я вдруг поняла, что даже не заметила, где воин его прежде прятал. Великий скинул туфли и оставшись в одних широких штанах, подошел ко мне. Он положил руки на мою талию и, соединив пальцы, произнес:
– Такая тонкая.
Я зачем-то кивнула, чувствуя, что сердце бьется все быстрее. Стало страшно. Я подумала: что, если Джад будет груб со мной? Да, я знала, как все происходит. Точнее, как должно происходить между мужчиной и женщиной. Но одно дело знать, а совсем другое, заниматься этим с мужем.
Ладони Джада сместились выше. Накрыли мою грудь, и я невольно отпрянула, но почти сразу мысленно залепила себе пощечину.
– Не бойся меня, – повторил Великий.
– Я не боюсь, – ответила тихо. – Просто, – и на миг замолчала, собираясь с силами. – Позволишь ли ты мне станцевать для тебя?
Брови повелителя лейсов удивленно приподнялись.
– Меня учили танцу, вызывающему страсть. Я готовилась радовать супруга на брачном ложе. Так позволь мне показать тебе то, что я умею.
– Хорошо, – согласился Джад с улыбкой и отошел к постели. Присев, он спросил: – Тебе что-то нужно для танца?
Я опустила взгляд на ковер. Затем присела, подняв из высокого ворса брошенный воином нож и, распрямив спину, посмотрела на мужа.
– У меня есть все, что необходимо, – проговорила еле слышно.
Джад опустил взгляд на нож в моей руке, затем поднял его, и наши глаза встретились.
– Тогда танцуй, – он не приказал, он попросил, и я отступила, поднимая руки над головой и неотрывно глядя в лицо повелителя.
Музыка заиграла в моей голове. Я услышала и ритмичный стук барабанов, и звон колокольчиков, и тонкую, веселую песню флейты.
Плавно опустив руки вниз, повернулась к мужу так, чтобы ему был виден профиль моего тела. Повела плечом, выставив ногу вперед, затем назад. Качнула бедрами и бросила взор на Джада, вспомнив, как меня учили смотреть на мужа, для которого исполняется танец.
«Он должен видеть в твоих глазах, что является для тебя единственным, о принцесса!» – прозвучали в голове наставления учителя.
Я улыбнулась, прогнулась, демонстрируя грудь, затем повернулась спиной к мужу и подняв руки, перебросила нож из одной в другую. Повела бедрами и плавно опустила руки, в движении, похожем на покачивание волны.
Гибкое тело слушалось идеально. Я танцевала, представляя себя ивовой веткой на ветру. Джад смотрел неотрывно и скоро его глаза вспыхнули, разгораясь новым огнем. Тогда я взмахнула ножом и рассекла удерживающие волосы ленты. Резко опустила голову вниз, а когда распрямилась, откинув волосы назад, они расплелись и тяжелым каскадом черного шелка укрыли мои плечи и спину, спускаясь ниже талии.
Я продолжила танцевать. Нож летал в моей руке, вычерчивая узоры. Плавное покачивание бедер становилось резче. Я была словно пушинка, подхваченная ветром: легкая, свободная от всего и ото всех.
В какой-то момент резко развернувшись к кровати, вдруг не увидела на ней Джада. А секунду спустя его руки поймали мои в горячий плен. Муж прижался ко мне всем телом, подрагивая от желания. Я выронила из пальцев нож и застыла, чувствуя, как бешено бьется в груди сердце.
Танец распалил не только Джада. Он заставил и мою кровь бежать быстрее.
– Насира, – прошептал муж мне в губы, а затем накрыл мой рот жадным поцелуем.
Я обхватила его руками за шею. Страха не было. То, что должно произойти – неизбежность. Но почему тогда от прикосновения твердых губ по всему телу пробегает острый разряд?
– Насира, – с трудом оторвавшись от моих губ, повелитель с легкостью подхватил меня на руки и понес к постели. Холодные шелковые простыни не смогли остудить мое тело. Я зажмурилась, когда Джад одним рывком сорвал с меня штанишки, а затем снял лиф, едва не разорвав его на части.
Руки мужа скользнули по груди, опустились ниже…
Я открыла глаза и увидела, что Джад встал с кровати, но лишь для того, чтобы снять с себя шаровары.
– Ты… – слова застыли на губах, когда я увидела его полностью обнаженным.
Каким же красивым, оказывается, могло быть мужское тело.
Стало труднее дышать. Я поняла, что смотрю на мужа слишком откровенно и ему, определенно, нравится моя смелость. Но я уже не могла отвести от Кабира взгляд.
– Теперь ты всегда будешь танцевать для меня, моя малек, – проговорил Джад и шагнул ко мне.
***
– Мой повелитель!
Услышав нежный голос, Бахтияр обернулся и посмотрел на женщину с ног до головы укутанную в шелка. В прорези ткани на повелителя взглянули желтые, словно янтарь, глаза, затем женщина поклонилась и застыла, сложив руки в почтительном жесте.
– Пришла, – выдохнул эйят.
– Разве я могла отказать вам, о светлейший?
Бахтияр заложил руки за спину и прошелся по комнате. Устремив взгляд в окно, он несколько минут стоял наблюдая, как вдали пробуждается день. Над песком поднималось солнце. Воздух заколебался, искажая дома, деревья… Небо окрасилось сначала в разбавленный белилами розовый цвет, затем стало желтым и дрожащий золотой диск выплыл из песчаного моря.
– Я отправлю тебя к повелителю лейсов, Кабиру Джаду, – проговорил повелитель и обернувшись, взмахом руки приказал преклоненной распрямить спину.
– Что я должна буду сделать, о светлейший? – мягкий голос незнакомки лился медом из дикого улья – такой же сладкий и опасный соседством жалящих пчел.
– Моя дочь стала женой Кабира Джада, – произнес Бахтияр. – Ее муж – мой враг. Он не должен пережить рождение следующей луны.
Янтарные глаза женщины опасно сверкнули.
– Я не могу просить об этой услуге дочь, как мне было велено. Я знаю Насиру: она упряма, своенравная и слишком ненавидит меня. И все же, она моя дочь.
– Принцесса не пострадает, – пообещала женщина.
– Да. Я так желаю. Если она не станет мешать, пусть живет. Только ты должна сделать для меня еще одну вещь… – Бахтияр приблизился к собеседнице. – У принцессы Насиры есть то, что ей не принадлежит. Забери это и верни в Майсар.
– Что это за предмет, повелитель?
– Кольцо, – ответил Бахтияр. – Не сомневаюсь, она будет носить его теперь, когда выманила у меня самым подлым способом. Впрочем, о чем это я? – он усмехнулся и подняв руку, пригладил острую бородку. – Вы, женщины, самые коварные существа в мире.
– Не все, о светлейший, – покачала головой женщина с янтарными глазами. – Как я узнаю это кольцо? – уточнила она.
– Узнаешь. Поверь. Стоит тебе увидеть его, и ты сразу поймешь.
Бахтияр достал из кармана увесистый кошель и бросил его женщине. Она ловко поймала деньги и спрятала под складками одежды.
– Завтра отправишься в город Джада Великого вместе с караваном и дарами, – заложив руки за спиной, произнес эйят. – Будешь служить Насире верой и правдой, до поры до времени.
– Как мне убить Кабира? – спросила женщина.
– Все равно. Лишь бы он отправился к праотцам, – Бахтияр отвернулся от собеседницы и снова подошел к окну, посмотрев на бледно-синее небо, прислушиваясь к шелесту ветра, игравшего в пальмовых листьях. – Ступай. И помни: сроку тебе до новой луны.