Препод 5 (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер". Страница 17

«А ведь он исподволь пытается перевести разговор на неформальное общение, — понял я, — создать ощущение, что я беседую не с самым опасным человеком Империи, а просто соседом по дому. Про жену вот рассказал. Неужели хочет завербовать?»

Попадалась мне как-то инструкция царской охранки года этак тысяча девятьсот седьмого об организации агентуры для противодействия революционному движению. И там, в числе прочего, описывались принципы работы сотрудника охранки с агентами, и одним из главных принципов в общении с агентом было выстраивание доверительных отношений. Агент в лице сотрудника должен был находить приятного собеседника и внимательного слушателя, чтобы иметь возможность выговориться, не от кого не таясь, снять напряжение, возникающее из необходимости жить двойной жизнью. И вот сейчас великий инквизитор эти самые доверительные отношения и пытался выстроить.

— Но вернёмся к господину Ранду, — вновь перешёл на серьёзный тон Карегар, — спрашивая, насколько вы были близки, я имел в виду его профессиональную деятельность, то, что они называют помощью магам в трудном положении.

«Ну, всё понятно, — тут же сообразил я, — вот что им надо. Чтобы я или следил за Стасианом или как-то на него повлиял, чтобы он свернул деятельность».

— Сказать по правде, я не особо разбирался, чем он занимается, — осторожно ответил великому инквизитору, — мы были хорошо знакомы по Академии, хоть я и не вёл их группу, но достаточно близко познакомился перед выпуском. Узнав, что он тут, просто решил навестить.

— Странно, сам Стасиан не раз заявлял, что именно вы были его идейным вдохновителем, мол, именно вы показали ему путь.

«Вот блин!»

Я почувствовал, как начинаю, несмотря на прохладу в кабинете, потеть.

— Поймите, идея была несколько иной. Вы, наверное, в курсе, что у нас тогда был в академии инцидент.

Карегар кивнул, коротко прокомментировал:

— Что-то связанное с самоуправлением, если не ошибаюсь.

— Да, — обрадованно закивал я в ответ, — возможность выпускникам самим выбирать, куда поехать по распределению. А то сложилась практика, что место будущей работы определяла комиссия без учёта личных интересов мага. Вы же знаете, как это происходит, кто из «покупателей» комиссии больше денег подкинул, тем выпускников с магическим даром посильней, а хочет ли он туда, никто и не спрашивает. В итоге мы добились создания студенческого совета, который и взял на себя функцию соблюдения интересов студентов, и Ранд был его первым председателем. И всё. Всё остальное — это его личная инициатива.

Я развёл руками, показывая, что в остальном я не при делах.

— Но, тем не менее, вы для него авторитет.

Тут уже было сложно что-либо отрицать, и я сдался, со вздохом признав:

— Да, наверное, да.

Затем, поджав губы и собрав всю волю в кулак, добавил:

— Но считаю, что то, что он делает, важно и нужно. И я не буду переубеждать его.

— И не надо, — внезапно заявил инквизитор, с лёгким интересом наблюдая за мной, — наоборот.

— Что, наоборот? — снова опешив, переспросил я.

— Нам не нужно, чтобы вы его переубеждали. Нам нужно, чтобы его деятельность развивалась сильнее и направлялась в нужную сторону тем, кому он доверяет. Он как-то высказывался, что Совет магов не выполняет свои функции как должно, вернее, сам состоя из магистров, выполняет их только для прослойки сильных магов, игнорируя слабых одарённых. Всё это верно. И давно назрело Совет магов несколько расширить, создав в нём две равновесные палаты.

— Верхнюю и нижнюю? — подняв бровь, уточнил я.

— Ну уж точно не сильных и слабых, — Карегар снова улыбнулся, — название не важно, важна суть, одна будет также состоять из магистров, а другая из представителей обычных одарённых, таких как Ранд. Как думаете, потянет он должность председателя палаты?

Это было неожиданно. Очень. Кто бы сказал мне раньше, что инквизиция думает схожим со мной образом, я бы только покрутил пальцем у виска, но поди же ты. Две палаты… На первом этапе вполне неплохое решение. Пока не разработаем механизмы подсчёта голосов всех магов поголовно.

— Обсуждение в двух палатах одновременно, принятие решений арифметическим большинством голосов, независимо от принадлежности к палате, — озвучил я пришедшие в голову мысли, — и нижнюю палату сделать выборной. Совет магов состоит из двенадцати магистров, тогда количество депутатов от нижней палаты увеличить до сорока восьми.

— На основании чего? — поинтересовался великий инквизитор.

— На основании большего количества самих одарённых, а взамен голос каждого магистра принять равным четырём обычным.

— Ощущение, что вы уже думали о подобном, — заметил невзначай Карегар.

— Немного, — я смутился, — пофантазировал слегка.

Не рассказывать же, что у меня есть вполне рабочие исторические примеры из прошлой жизни.

— Помню, помню, — он снова втянул ноздрями дым из ступки, — ваши фантазий некоторых легатов Легиона весьма впечатлили. Как там, если бы вдруг магия исчезла?

Похоже, инквизиция меня действительно изучила досконально. Даже про разговоры на «Острове желаний» в курсе. Впрочем, не удивлюсь, если остров этот под плотным колпаком, и половина обслуги на нем добросовестно стучит инквизиции. Вот только неужели всю эту титаническую работу они провели только ради моего согласия повлиять на Стасиана?

— Хорошо, — помедлив, я протянул руку, — согласен.

Великий инквизитор пожал её, но не отпустил сразу, а некоторое время подержал, пристально вглядываясь мне в глаза, затем удовлетворённо произнёс:

— Вот и хорошо. И помните, Вольдемар, мы не только карающая длань, созидание тоже часть нашей работы.

Глава 8

В Итонию я летел, снова и снова перебирая в голове разговор с Великим инквизитором. Да, я сделал, как они хотели, передал Стасиану приличную сумму денег на расходы организации и подвёл к нему одного из инквизиторских агентов, но ощущение, что у главы инквизиции интерес к Ранду был вторичен, меня никак не хотело покидать. Возникало чувство, что они знают обо мне куда больше, чем мне этого бы хотелось. Но тем более были непонятны это радушие и дружелюбие, что проецировал на меня инквизитор. Или быть может, им известно, что я уничтожил древний артефакт, создавший Катаклизм? И они просто не хотят с таким человеком ссориться? А наоборот, дружить. А Ранд — лишь подвернувшийся предлог?

Ответы на эти вопросы были ой как нужны. Вот только лучше искать от Империи подальше. Поэтому я отменил планы на встречу с Злотаной, которая тоже находилась в столице, и спешно направился в Итонию на симпозиум. Привлекать внимание Инквизиции к графине Честер лишний раз мне не хотелось. Потом сама ко мне приедет.

В этот раз лететь надо было дольше. И также вдоль побережья, поэтому на полпути я нашёл безлюдный участок с небольшой пещерой в скале на берегу, в которую и загнал свой летательный аппарат. Судя по карте, это было на границе Фучи и герцогства Цезоил. И если про герцогство я ещё что-то слышал, то про государство Фучи информации было крайне мало. Где-то на его территории сливались в единое русло три крупные реки, и при впадении в океан их общая дельта была не меньше полусотни километров в ширину. Пролетая мимо, я успел оценить размер.

Но то география, а о население информация совсем скудная. По крайней мере, всё, что помнил Вольдемар, это что фучийцев называли скрытным народцем. И ещё поговорка «жадный, как фучиец». Хотя вживую этих жадных скрытней никто не видел, но поговорка почему-то была в ходу.

Спрятав от посторонних глаз машину, устроился прямо в ней же. Поужинал перед сном купленными в столице жареной курицей с краюхой хлеба, запивая разбавленным вином, и, накрывшись мантией, немедленно задремал. Устал всё-таки. Автопилота нет, рулить приходится вручную, поэтому мгновенно провалился во тьму без сновидений.

Вот только поспать спокойно мне не дали. Ощущение было, что только я закрыл глаза, как тут же меня разбудил неистовый грохот. Словно кто-то остервенело долбил по машине чем-то тяжёлым.