Хочу жить! Дневник советской школьницы - Луговская Нина. Страница 72
«Дорогой папочка!
Курсами я очень довольна. Занятия начались серьезные, и теперь действительно нет свободной минутки. Весь сегодняшний день я провела за занятиями, а ведь это мой выходной. Особенно с рвением и охотно взялась я за изучение английского языка и немецкого. При таком желании, как у меня, всегда можно достичь благоприятных результатов, и я уже могу пускать в разговор целые английские обороты, что является сравнительно большим результатом за такой короткий срок (ведь не прошел еще месяц).
Педагоги у нас хорошие, уроков задают не стесняясь, а среди курсантов есть плохие и хорошие, но тупых учеников как будто бы нет, если не считать одного парнишку. С новой обстановкой мы освоились с первого дня, а так как мы учимся в помещении месткома, который работает вечером, мы свободно можем пользоваться книгами, образующими рядом полок сравнительно хорошую библиотеку. Недавно я записалась в центральную Ленинскую библиотеку, бывшую Кумановскую, которую ты, наверно, помнишь.
Москва изменилась сравнительно немного, но все-таки изменилась. Количество асфальтированных улиц значительно увеличилось, сама Москва постепенно расширяется, застраиваясь на окраинах новыми домами-коробками теперешней архитектуры, вроде нашей Усачевки. По московским улицам носятся трехвагонные трамваи, что почти не уменьшает обычной трамвайной давки. Население быстро увеличивается. У Каменного моста, по ту сторону реки, в так называемом районе Болота, стоит новый десятиэтажный гигант дома Советов со всевозможными удобствами, которыми ясно кто может пользоваться. А наряду с новым строительством рушат последнее старье. Не говорю о маленьких церквушках, но такая же участь постигла знаменитый храм Христа Спасителя, музей чудесных картин великих художников и верный маяк Москвы, золотой купол которого виден со всех окраин Москвы. Купола почти сняли, уже принялись ломать стены.
У нас на Усачевке увеличивают зеленые насаждения, перед домами выросли ряды молодых деревьев. Вот и все известные мне изменения Москвы. Забыла сказать о звуковом кино. Это крупное нововведение Москвы, вещь поистине инженерная и до сих пор не сходит с экрана. Кто не знает „Путевку в жизнь“? Ее смотрят по два-три раза, и я пойду когда-нибудь второй раз.
Папуся, наши курсы дают хорошую подготовку для музейных работников, но они не ставят задачей, как говорил заведующий курсами, делать из нас музееведов, а главная их задача – поставить и дать дорогу к высшему учебному заведению, который является главной целью моей жизни.
Милый папа, если я сейчас лягу спать, то посплю только шесть часов, так как сейчас один час ночи и я встаю в семь часов, а потому спешу кончить письмо, ибо чувствую я себя прескверно, голова побаливает. Бедная мамуся сегодня опять пришла поздно, она теперь очень устает, в чем сознавалась сама. Нина совсем выздоровела и уже второй или третий день ходит в школу.
Крепко тебя целую. Привет от бабушки. Нина, мама, Женя целуют тебя. Ляля».
«Дорогой папа!
Так хочется знать что-нибудь о тебе! Как твое здоровье и нет ли ухудшения в твоем зрении? Твои глаза нас очень беспокоят, тем более что сейчас ты не можешь продолжать свое лечение.
Уже три раза мы посылали тебе денег, по тридцать рублей каждый раз. Получаешь ли ты их, хватает ли тебе денег или, может быть, остаются – все это является для нас неизвестностью.
Несмотря на то что больше мне хочется знать о тебе, нежели писать о нас, придется выбрать второе. Уже больше половины февраля прошло, а дипломная работа [48] подвигается очень медленно. Всех нас охватывает опасение, что мы не успеем справиться со всеми заданиями к двадцать первому июня. Кроме того что наш диплом требует тщательного подбора материала, хождения по музеям, изучения орнамента все видов (как толчок для возникновения своей идеи), наступит момент так называемый технический – тщательное выполнение на бумаге (махровой ткани и ковре), и эта часть требует огромного времени. Особенно мне надо спешить с махровой тканью, которую надо продвинуть в производство, а последнее, как выяснилось на практике, требует своего времени. Практика моя прошла хорошо.
Женя участвовала в олимпиаде (ставили „Цыгане“ Пушкина), почему задержала свою практику. На нескольких пушкинских вечерах она читала стихи Пушкина, и с большим успехом. Это порядочно отвлекает от занятий.
Я узнала, что на диплом первой степени могут претендовать те из студентов, у кого не менее семидесяти пяти процентов „отлично“ по всем предметам. Этого нам бояться нечего. У меня „отлично“ наберется процентов на девяносто (по последнему постановлению о высшей школе „хорошо“ считается за „отлично“, так как в данный момент отметка „хорошо“ упразднена). Конечно, это не значит, что я не могу получить и двадцать седьмую степень.
Мама здорова, работает по-прежнему много. Ниночка все время занимается или читает – серьезный человек.
Целуют тебя все крепко. Береги зрение. Оля».
Старшая дочь Евгения – отцу
«Здравствуй, дорогой папочка!
Я тебе (через Лялю) обещала написать свои впечатления о дне тринадцатой годовщины Октябрьской революции, 7 ноября. Совсем другую картину представляет этот праздник в сравнении с прежними годами. Нет былого энтузиазма и веселья в рядах демонстрантов. Многие из последних идут не по собственному желанию, а по принуждению (во избежание черной доски или позорного столба). Мы с нашей (вернее, маминой) организацией – „Рабочая Москва“, поплутав по шумным, возбужденным улицам часа четыре, прошли на Красную площадь, где с мраморной трибуны нас приветствовали делегаты (Сталин, Ворошилов, Буденный и др.). Но на их приветствия демонстранты отвечали очень слабым „ура!“. Вечером Москва сияла множеством ярких огней, но все же иллюминация даже против прошлого года была слаба. Вероятно, советская власть экономит электричество, а то к концу пятилетки эту энергию будут выдавать по карточкам. Ну, пока прощай. Женя. Целуем все!»
«Здравствуй, дорогой папочка!
Давненько я тебе не писала. Правду сказать, я порядком устаю после школы, а тут еще уроки. Папочка, с 1 по 10 января вся наша группа будет работать в типографии, так как в программу ФЗС (фабрично-заводской семилетки) входит производственная практика. Плохо только то, что у нас в этот период совсем не будет выходных. Каждый день мы будем три урока учиться (с девяти до одиннадцати часов) и три часа работать (с двенадцати до трех часов). Работать в типографии очень вредно. Весь воздух насыщен мелкой свинцовой пылью, которая разлагает наш организм (конечно, если работать целыми днями, и не десять дней, а больше). Следующая производственная практика у нас будет, вероятно, в марте, а затем в мае. Всего тридцать дней за год.
Папочка, завтра мы идем на профотбор. Там будет физический осмотр, а также и психиатрический. Идти в амбулаторию очень и очень не хочется. На улице сильный мороз. Конечно, для тебя, жителя Севера, это не называется холодом. Ну а нам непривычно. В лицо дует холодный, колючий ветер; щеки, нос, подбородок становятся ярко-красного цвета и горят как в огне; брови и ресницы и волосы, выбившиеся из-под шапки, покрываются инеем. Даже такое короткое расстояние, как от дома до трамвая, мы с усилием пробегаем. В школе все время идет волна зачетов. То опрос или проверочная по одному предмету или по другому. Не успеваешь отдохнуть. Но пока у нас все благополучно. Надеюсь, что так же будет и в будущем.
Папочка, за рояль мы почти не беремся. Спать ложимся поздно и, конечно, совсем почти не гуляем. Каток у нас откроется с 1 января. А недавно мы ходили на каток на Девичку, где с наслаждением покатались. Но после этого удовольствия у меня теперь довольно сильный насморк. Катались в фуфайках (шуба очень тяжелая). После теплого воздуха теплушки нас неожиданно охватил холодный ветер – вот и простудилась. Ну это только с первого раза, а потом, как говорится, обвыкнемся.