Небесный странник (СИ) - Бектурганов Алибек. Страница 82

«А это, судя по всему, и есть обещанная братом группа поддержки. Приятно, однако», — успел подумать мальчик, и даже неуверенно помахал рукой в ответ на такие эмоции рейдеров.

Подобная, ярко выраженная, поддержка была хоть и где-то приятна, но воспринималась весьма странно. Особенно учитывая, что по его поду никто из них не стрелял, а вот остальным доставались выстрелы едва ли не в двойном размере. Так сказать, от всей злобной души рейдеров, стремящихся «честно» отработать полученные пеггаты.

Ещё до достижения финиша первого круга, Энакин услышал восторженный рёв толпы и заметил, как детали пода неудачника тунга взлетели в небеса. Ликование и гогот толпы, наблюдавшей этот момент, были такими громкими, что даже шум двигателей его собственного гоночного транспорта не мог их заглушить. В очередной раз мальчик испытал одновременно страх и отвращение к подобному поведению якобы разумных галактов. Впрочем, сетовать Энакин мог лишь на себя, ведь он сам вызвался участвовать в гран-при. А ведь Эйдан, не раз и не два, предупреждал его об этом.

— Вперёд, мой краснокожий конь, вперёд! — подбадривающие слова Эйдана он услышал в наушниках шлема, когда его под миновал финишную черту и ушёл на следующий круг.

Второй круг пошёл уже веселее. Ему больше не было смысла аккуратно плестись в конце лидеров заезда. Согласно их общему плану на эту гонку, именно на втором круге мальчик должен был начать действовать и атаковать своих соперников. Не в прямом смысле, конечно, но скорость он начал набирать более уверенно.

На первом участке второго круга Энакин нагнал своих противников и без особого труда совершил обходной манёвр: юркой красной змейкой обогнав за раз идущих плотной группой трёх гонщиков и вырвавшись аж на восьмое место.

В каньоне он догнал шедшего седьмым гонщика и, ловко вывернув свой штурвал, используя закруглённую форму стены ущелья как опору, совершил, как неприлично называл Эйдан этот манёвр, «круговое нае***лово», обгоняя его. Почему круговое, и тем более второе слово, брат особо не распространялся, но название было забавным, поэтому он и принял его. Завершив манёвр эффектной бочкой, Энакин услышал в свой адрес проклятия от оставленного позади противника, на которые он ответил выкинутой вверх рукой с оттопыренным средним пальцем.

Одного за другим юный гонщик обходил своих соперников. Где-то рывком протискиваясь между преградой и конкурирующим подом, где-то совершая настоящие чудеса на виражах, а где-то банально обходя на мощи своих двигателей. Конечно, просто так уступать позицию ему никто не хотел. Его старались сбить, прижать к стенам, взять в коробочку, но всё было тщетно. Прекрасная реакция, Сила и лучший по характеристикам под вместе творили настоящую магию. К финишу второго круга Энакин был уже третьим, как и планировалось.

Не успел мальчик порадоваться успехам, как вновь дал о себе знать Себульба. Эта скотина с усиками на козлячьей морде ловко кинула какую-то железяку прямо в один из двигателей пода противника, шедшего вторым. Там тут же что-то вспыхнуло и задымило. Затем между двигателями пода на мгновение прервалась дуга, которая не давала им разойтись в стороны, и в следующий миг повреждённый двигатель, как-то странно вильнув, резко пошёл вниз, утягивая за собой и всю остальную конструкцию.

Произошло столкновение с землёй, а затем взрыв. Второй двигатель, пропахивая борозду в песке так же вскоре взорвался, а репульсорная кабина с оглушённым пилотом отлетела по параболе в сторону. Энакин с трудом смог увести свой «Колесницу» от столкновения с обломками. Для этого ему пришлось даже сбросить скорость и уворачиваться от плотно стоящих валунов, но мальчик справился. Чего нельзя было сказать о некоторых гонщиках, идущих следом за ним.

Парочка преследовавших его противников постаралась увернуться, вот только делали они это в одну и ту же сторону, опасно приблизившись друг к другу. В один момент один из них напоролся кабиной на чадящие обломки недавно разбившегося пода, отчего она взлетела выше и стала вращаться вокруг своей оси, утягивая за собой и прицепленные силовыми кабелями двигателями. Совершив оборот на триста шестьдесят градусов, болид двигателями влетел в кабину идущего рядом противника. Оба транспорта, сцепившись в один металлический комок, продолжили вращение. И если бы не огромная скорость, то скорее всего оба пилота выжили бы. Массивный валун, в который вписались оба пода, стал для них надгробным камнем.

Энакин вновь почувствовал смерть. Это уже начинало утомлять его неподготовленный к такому разум. Ещё проблем с концентрацией добавлял мерзкий смех дага, который радовался тому, что благодаря своим действиям вывел из гонки ещё троих конкурентов.

— Ну всё, подонок. Теперь остались только мы, — зло пробурчал он, увеличивая скорость.

Из лидирующей группы участников гонки осталось только двое: он и мерзкий, ублюдочный контрабандист. Остальные выжившие гонщики были далеко позади, поэтому их в расчёт мальчик не брал.

Проносясь мимо трибун, он успел заметить, с каким напряжением и волнением за ним следил брат. Эйдан был максимально собран и держал в руке датапад, который передавал прямую трансляцию событий заезда. В тот момент, когда Энакин, пролетая мимо, посмотрел на их ложе, тот отвлёкся и, подняв глаза, будто смотря ему прямо в душу, кивнул. Так ли это было на самом деле или же ему это привиделось, юный гонщик не знал, всё же скорость была очень большой, свыше тысячи километров в час, но он был точно уверен, что его брат сейчас старается всеми способами поддержать его. Это понимание пришло и по связи близнецов, и по ощущениям в Силе.

Атаковать соперника было трудно. Его под был более габаритным, чем даг пользовался на все сто, вовремя смещаясь и мешая Энакину. Не говоря уже о том, что шедший впереди не гнушался использовать пакости.

В каньоне Себульба позволил ему приблизиться максимально близко, а затем, когда Энакин начал обгонять его, постарался разбить красный под ударом в борт. Не иначе, как Сила уберегла мальчика от участи быть разбитым об стены ущелья. После доворота штурвала, его под, пробив ограждение, вылетел на искусственный трамплин, а дальше взмыл в воздух на очень приличную высоту. Ему пришлось в шустром темпе играть с приборами болида, словно на клавишном инструменте, экстренно меняя тягу двигателей и тангаж. Эти действия заставили болид совершить кувырок в воздухе и, с огромным ускорением, вновь полететь к поверхности планеты возвращаясь чётко на трассу.

В это же время Энакин почувствовал волну облегчения от Эйдана по их связи близнецов. Тот стопроцентно очень сильно переживал за него. Да и не он один! Их мама, скорее всего, так и вовсе в страхе вскрикнула. Даже зрители на трибунах, что видели всё благодаря огромным экранам, на миг затихли. Такого на гонках ещё не происходило.

Мерзкий смех дага, уже праздновавшего победу, был прерван неожиданно прилетевшим перед ним его ярко-красного пода. Ахриневший от этого манёвра Себульбу вдарил по тормозам. Энакин собрал за забой довольно плотное облако из взлетевшего песка и пыли, которые щедро забились в распахнутую от удивления и страха пасть, заставляя дага натурально ими давиться. Впрочем, с этой проблемой тот справился довольно быстро и, разъяренной от унижения, кометой сорвался вслед за ним.

Инженеры Джаббы не зря ели свои рабские пайки. Два сверхмассивных и очень мощных двигателя с дополнительной защитой из дюрастали имели режим форсажа, которым и решил воспользоваться даг.

В этот момент Энакин, уже успевший мысленно со всеми попрощаться, пытался успокоить бешено стучащее сердце. Титул «отморозков» объяснял многое, но не то, что он выкинул только что. Так-то под не был предназначен для полётов на высоте двухсот метров, а он не только доказал обратное, но и сумел не разбиться в процессе возврата на грешную землю Татуина.