Третий не лишний? (СИ) - "Love Child aka Bese-ss-en". Страница 25

— Да не пугайся, рейтинг заявлен как PG´-13. Так что максимум, увидим поцелуй и краснеть тебе не придется.

Ханно с трудом подавил желание расхохотаться. Брайан что, никогда не гуглил, где и с кем снимался Макс? «PG´-13», сказал он? Нахального янки ждет очень большой сюрприз.

— О, я знаю этот фильм, — Ханно по-доброму улыбнулся, доставая шампанское и бокалы, — и с удовольствием переведу.

Под недоуменным взглядом Брайана он бросил на диван пачку бумажных салфеток:

— На некоторых моментах я даже не могу сдержать слезы, так трогательно.

Ханно присел рядом, прокашлялся и настроился переводить. Выпитый бокал шампанского настроил его на миролюбивый лад. Сегодня Брай открылся ему с неожиданной стороны, и большую часть дня вел себя прилично: не высмеивал и не приставал. Ханно даже ни разу не хотелось его убить. Глядишь, они все-таки смогут жить мирно.

Вступительные титры кончились, на экране побежал тренирующийся Марк, а затем и Кай.

И Ханно будто отбросило назад во времени, на съемки «Свободного падения». Он заново переживал то особенное, щемящее чувство абсолютного счастья. То время, когда они оба только открывали для себя любовь друг к другу. Ханно увлекся, как с ним бывало, когда он начитывал аудиокнигу. Он играл голосом, вживался в каждого персонажа, будто проживал их жизни и эмоции — Марка, Кая, Беттины, даже Грегора. Словно влез в шкуру каждого из них, а у каждого своя правда.

То со смаком произносил «слабак», то повышал голос до крика, когда ревнующий Марк пришел к Каю, а тот признался ему в любви. Ханно не смотрел на Брайана, вообще забыл о нем, настолько вжился в героев. Желание уязвить, стереть наглое выражение с лица соперника, показать свое превосходство прошло без следа. Им полностью завладели воспоминания о съемках.

Голос Ханно помертвел, когда он сказал за Беттину, что больше так не может. А на последних кадрах, показывающим Марка бегущим на тренировке, но уже без Кая, у него вырвался болезненный всхлип.

Боль Кая, получившего обратно свой ключ, безумное притяжение друг к другу, отчаяние Беттины и глумливое презрение Лимпински — Ханно прочувствовал их всех. Он стал ими.

Он плакал и выходил из себя вместе с Марком, курил на балконе с избитым Каем, налетал на неверного мужа вместе с Беттиной. В конце по его щеке даже скатилась слеза — Марк плакал вместе с ним, без сил осев на пол опустевшей квартиры Кая. На последних кадрах Ханно вслепую нашарил бумажную салфетку и промокнул глаза. Марк на экране не мог сделать того же: он продолжал оплакивать свой, на первый взгляд, правильный выбор.

Брайан не ожидал, что Медок согласится посмотреть вместе фильм, и удивился его готовности и непонятному злорадству. Когда на экране появился сам Ханно, а затем и Макс, Брай усмехнулся, понимая всю иронию ситуации, и приготовился смотреть.

Однако, он недолго смог сосредоточиться на фильме. Стоило Ханно начать переводить, как Брай буквально утонул в его глубоком голосе и ярких эмоциях на обычно невозмутимом лице немца.

Он играл так красиво, вживаясь в каждого персонажа, его мимика была богатой на выражения, любовь Марка и Кая будто переплеталась с любовью самого Ханно к Максу… В какой-то момент Брайан поймал себя на том, что почти не смотрит на экран, зато не может оторвать глаз от Ханно. Его голос, экспрессия, выражение лица, даже слезы в особо драматичных моментах — он был прекрасен.

Когда пошли финальные титры, взволнованный до глубины души Брайан пару минут ничего не мог выдавить, а потом сказал:

— Фильм очень хорош. Но на сцене ты наверняка смотришься еще лучше. Если ты играешь в театре, я хочу это видеть.

— Время от времени, сейчас реже, чем раньше, — Ханно старался дышать глубже и размереннее, чтобы успокоиться после потрясения, и пару раз промокнул лицо бумажной салфеткой. — Может быть, летом снова пригласят в Зальцбург на фестиваль. Люблю Австрию…

Причины своей любви он озвучить не успел — Брайан коснулся его губ своими, прерывая на полуслове. Аккуратно, осторожно, будто спрашивая разрешения. В этом поцелуе не было ни капли развязности, а только удивление и толика нежности.

— Что…? Зачем… ? — Ханно отстранился, удивленно и немного беспомощно смотря на него.

— Прости, не смог удержаться. Ты был очень красив и эмоционален, — тихо и серьезно ответил Брайан.

— Оставь все это для Макса, ладно? — между бровей мелкого появилась складочка.

— Ну почему же? Не вижу смысла скрывать, что я нахожу тебя привлекательным. Особенно когда ты не ершишься, а улыбаешься, — Брай слегка провел большим пальцем по губам Ханно.

Тот замер, как кролик перед удавом. Чуть вздрогнул от прикосновения, но не отодвинулся. Брайан уже навис над ним для следующего поцелуя.

— Нет, — в последний момент Медок повернул голову, и губы Брая, вместо того, чтобы прикоснуться к его губам, мазнули по щеке.

Ханно было дернулся, да некуда —он уже уперся в подлокотник. Его постепенно начала охватывать паника. Не только оттого, что Брайан был так близко, а от собственной реакции на него.

— Я не хочу изменять Максу, — дрогнувшим голосом заявил он, не в силах оторвать взгляд от губ Брая.

— Изменять Максу? — улыбнулся этот нахал. — Ты не можешь изменить ему со мной, раз я для него такой же партнер. К тому же… — лицо Брайана снова приблизилось, голос зазвучал ниже и чувственнее, -… он будет в диком восторге и с жутким стояком от такой «измены». А если станет ее участником, то просто кончит радугой.

Воспользовавшись секундным замешательством, Брайан легонько поцеловал Ханно в шею. Тот со вздохом откинул голову назад, мысленно ругая себя на чем свет стоит:

— Этого не может быть… я и не знаю его таким… — рука потянулась сама, будто обладала собственным разумом, и начала поглаживать волосы и шею Брая. В нем все было иначе, ощущалось по-другому, чем с Максом, но это не отталкивало.

— Дикость какая-то… с чего бы ему хотеть подобного…

Брай, ликуя в душе, продолжил неспешно целовать шею, подбородок, щеку, постепенно приближаясь к заалевшему уху.

— Возможно, потому что в нас обоих вместе сочетается то, чего ему не хватает, когда мы раздельно?

— Значит, пусть ищет третьего, который сочетал бы в себе все, что ему нужно, — Ханно хотел быть резким, но получилось жалобно. О возможности потерять Макса навсегда даже думать было больно.

Ласкающий ухо язык напрочь отбивал способность соображать. Ханно с трудом переводил дыхание, он млел от чужих — чужих, не Макса, чужих! — прикосновений. То ли сыграло роль то, что он действительно считал Брайана красавцем, то ли чувство вины блокировало способность сопротивляться, но Ханно повело, как после крепкой выпивки. Он обнял Брая за шею, притягивая к себе, так что тот чуть ли не лег на него. Осторожно, почти робко поцеловал в губы, мысленно приходя в ужас от своей распущенности. Он поглаживал широкие плечи и спину, ощущая напрягшиеся мускулы под пальцами, но стоило Ханно натолкнуться на пояс джинсов, как его руки сейчас же возвращались назад.

— Ты и сам не хочешь, чтобы он искал кого-то другого. И я не хочу, — Брайан серьезно посмотрел в затуманенные голубые глаза, придерживая Ханно за подбородок. — А теперь меня и подавно все устраивает.

Ладони Брая ласкали руки и плечи Ханно, зарывались в растрепанные волосы, путешествовали вниз по ребрам. Он не позволял себе больше, чем почти целомудренные поцелуи в шею, лицо, виски, пока наконец не прижался к желанным губам. Не настаивая, не давя, а ласково уговаривая и приглашая раскрыться.

Когда Ханно наконец приоткрыл рот и позволил языку Брая скользнуть внутрь, тот довольно застонал. Стон отрезвил: Ханно встрепенулся, будто просыпаясь от прекрасного сна, и упрямо потряс головой:

— Нет, подожди, не надо. Макс не говорил этого прямо. Мы договорились: две пары, а не трио, и так и должно остаться. Порядок — половина жизни, — слабо возразил он, но не смог отвести взгляд от серо-голубых глаз.

«А беспорядок — другая», невольно пришло Ханно в голову шуточное окончание пословицы. Как назло, он словно примерз к месту, тонул в глазах Брая и ничего не мог, а может и не хотел сделать.