Третий не лишний? (СИ) - "Love Child aka Bese-ss-en". Страница 68

Что дома что-то не в порядке, стало ясно сразу. С кухни не пахло ничем вкусным, не слышалось ни шкворчание масла, ни шум закипающей воды или стука ножа о разделочную доску, хотя Ханно был дома. Им всем повезло оказаться дома одновременно на целых десять дней, и это время должно было стать чудесным маленьким отпуском. Когда до слуха Брайана донесся тихий плач, он окончательно уверился, что случилось что-то страшное.

Ханно нашелся в детской комнате. Он сидел на кровати, а Марк обвился вокруг него, обнимая руками и ногами, и ревел. На нем все еще была надета легкая осенняя курточка, шапочка и кроссовки — песок и мелкие камушки с подошв насыпались на пол и даже на кровать. Но Ханно, казалось, вообще этого не видит.

Брай сглотнул. Кому угодно другому Медочек свернул бы за такое шею, даже Марка отругал бы.

— Что случилось? — он присел рядом, кладя одну руку на вздрагивающую детскую спину, а второй обнимая Ханно. Макс последовал его примеру.

В головах обоих роились тысячи самых плохих предчувствий. Сразу же вспоминалось о том, что родители не молодеют, а нелепая случайность вроде пьяного автомобилиста может настигнуть каждого, самого молодого и здорового.

— Эта… женщина, — Ханно явно сделал усилие, чтобы не употребить бранное слово, — она нашла нас. Заявилась прямо на детскую площадку. Кинулась на Марка с поцелуями и орала на всю улицу, что заберет его. Перепугала бедного до смерти.

Плач тем временем сменился сопением. Брайан почувствовал, как вина вновь опутывает его липкой паутиной. Нужно было послушать Мию, а не спускать все на тормозах!

Ханно взглядом указал обоим на дверь — идите в гостиную, я сейчас.

Позже, разливая коньяк по бокалам, он рассказал обо всем подробнее. Биологическая мать Марка, которая четыре года не подавала признаков жизни, вернулась.

— И чего она хочет? — Макс взял ладонь Ханно в свою, заметив, как тот нервничает, когда больше нет необходимости держать лицо перед ребенком.

— Денег, — пренебрежительно ответил тот. — Если мы откажемся, заберет Марка. И что ты ей сделаешь? Все права у нее есть.

Ханно тяжело вздохнул. Как он мог пустить такое важное дело на самотек! Как вообще доверил оформление документов этим двум обалдуям! Ну что уж теперь, после драки кулаками не машут.

— Ты бы ее видел! Крики, слезы ручьем, заламывание рук, как в худших мыльных операх… Мы-де ее обманули, бедную мигрантку, отобрали кровиночку, извращенцы, а ее саму обманом выслали. И если не заплатим — это она уже говорила тише и без слез — то она заберет его. Ну и заодно растреплет про нас всем таблоидам.

— Платить нельзя, — после недолгого молчания сказал Макс. — Тогда она каждый месяц будет приходить с угрозами.

— И не заплатить тоже нельзя, — Брайан совсем поник.

Ему стало страшно от того, что он в любой момент может потерять все, что ему дорого. За последние годы Брайан полностью изменил свои взгляды. Самым важным для него стала их семья, и Марк занял в его сердце особое место. Он не променял бы все «Оскары» и «Золотые глобусы» этого мира на своего сына. И теперь, из-за собственной небрежности, его маленький уютный мирок может рухнуть.

Брай уронил голову на руки. Воспоминания роились в голове, как пчелы в разворошенном улье.

Ханно, в очках, читает Марку. Тот внимательно слушает, приоткрыв рот, и то и дело смеется над проделками Петсона и Финдуса. Макс, мокрый от пота, боксирует с грушей, а Марк стоит у входа в спортзал и ноет, что он уже большой, он тоже хочет, и вообще, почему Айно можно, а ему нет? Марк, весь зареванный, прижимает к груди тощего бездомного котенка, умоляюще смотря на Брайана: «Папа, ну папа! Ну пожалуйста!»

И теперь всему этому конец.

— Я позвоню Мие, — голос Ханно казался далеким, будто из другой вселенной. — Может, ей придет в голову какая-нибудь идея.

***

— Я же говорила! Я предупреждала — документы должны быть в порядке! — от удара столешница скрипнула, а чашки звякнули о блюдца. Мия возмущенно выдохнула и повернулась к Ханно:

— А ты куда смотрел? Этих двоих я уже списала, они — персонализированный хаос! Но ты! Ханно, как ты мог не проконтролировать?!

Тот лишь с горестным видом развел руками. Мия не стала слушать оправданий. Ей, как матери, было хорошо известно, как это бывает: то одно отвлекает, то другое. Но тем не менее, ее возмущению не было предела.

Они вчетвером расположились на кухне, в руке Мии тлела сигарета, распространяя вокруг аромат ментола. Брай, сидевшей к Мие ближе всех, с опаской смотрел на нее. Небольшого роста, с мягкими, красиво рассыпавшимися по плечам каштановыми локонами, та на первый взгляд казалась милой и безобидной. Как женщины из американских фильмов 50-х, которые Брайан любил смотреть в детстве: всегда нарядные и в хорошем настроении, живущие исключительно заботами о муже, детях и доме.

Только вот огнем, который пылал сейчас в серых глазах, можно было бы запросто поджечь пол-города. Брай успел хорошо узнать ее: за внешней мягкостью скрывалась сильная натура.

— И сколько она хочет? — Мия с силой затушила окурок.

— Десять штук, — подал голос Макс. — Я считаю, уступать нельзя. Тогда она будет приходить каждый месяц, как в банк. И вновь и вновь травмировать Марка.

— Как он все это воспринял?

— Пока молчит, — Ханно предупредительно вытряхнул пепельницу и остался стоять, с грустным видом смотря в ночь за окном. — Уже пару дней очень мало разговаривает и грустит. Я пока не расспрашивал, не знаю, как подступиться к нему.

Мия порывисто поднялась и обняла его.

— Что нам делать? — Брайан осторожно тронул Мию за локоть. — Не могу же я отдать его совершенно незнакомому человеку! Она ни разу не написала, не прислала ни одной открытки, хотя бы на день рождения. Совсем им не интересовалась и вдруг всплыла…

Тонкие каштановые брови сошлись вместе, Мия прикусила губу, раздумывая.

— А ту записку ты выбросил? — обратилась она к Ханно. — Ну, письмо, которое было вместе со свидетельством о рождении.

— Нет, но какое это имеет значение?

Остаток фразы потонул в нечленораздельных звуках: Мия крепко обняла своего фиктивного мужа за шею и поцеловала. Ханно аж руками взмахнул, пытаясь удержать равновесие.

— Ты умница! — та с восторженным видом еще раз звонко чмокнула его в щеку.

— Мия, я хорошо к тебе отношусь, но ты не могла бы прекратить? — Макс смотрел на них с возмущением. — Что это ты вдруг так обрадовалась?

— Увидишь, — она вновь заняла свое место за столом и вытащила из пачки еще одну сигарету. — Звоните нашей шантажистке. Нам надо встретиться.

***

— За удачный исход!

Бокалы со звоном встретились, уже не первый раз за вечер. «За нас», «за нашу семью», «за Марка», то и дело перемежались традиционным «Prost!».

Брайан отпивал маленькие глотки из своего бокала и все никак не мог успокоиться. Ханно напротив него прислонился к плечу Макса, рассеянно слушая, что им обоим говорит Мия. Его лицо буквально светилось от счастья и облегчения, Макс оживленно разговаривал с Мией, сияя улыбкой.

Неужели и правда все кончилось? Брай был так взволнован, что тревога никак не хотела исчезать из его души. Мысленно он все еще застрял в сегодняшнем утре.

Мать-кукушка пожелала встретиться в одном из туристических кафе в центре города, и Мия с непонятным Брайану энтузиазмом и каким-то злым весельем согласилась.

Начался их разговор просто ужасно. Женщина, ни чьего имени, ни лица Брайан не помнил, вела себя так, будто бы все ей по гроб жизни должны. Сразу же потребовала деньги, наличными, мелкими купюрами. А если нет, то она сейчас же заберет своего ребенка с полицией.

Макс скрипел зубами и сжимал кулаки под столом. Ханно пытался ее урезонить, но по нему было видно, что он из последних сил сохраняет вежливый тон. Брайан тоже попытался поговорить мирно, хотя, видит Бог, больше всего на свете ему хотелось схватить ее за шиворот и вышвырнуть — из кафе и из своей жизни. Но как-то неудобно, все же женщина, тем более даже не достает ему до плеча.