Продавец кондитерки 3 (СИ) - Юшкин Вячеслав. Страница 33

Победы России в кампании 1812 года и в заграничных походах 1813–1814 годов были одержаны во многом благодаря английским поставкам военных материалов (пороха, свинца и ружей), а также прямой британской помощи деньгами.

Долгое время считалось и считается до сих пор, что Россия в годы наполеоновских войн полностью обеспечивала себя порохом. Тем не менее, Россия импортировала порох из Англии: за 1811–1813 годы его было ввезено 1100 тонн. При этом контракт на поставку в 1813 году обошёлся России очень дорого, дороже отечественного производства. Это означает, что собственными силами российская промышленность не могла обеспечить армию в должных объёмах.

1100 тонн пороха, поставленного англичанами, — это много или мало? При среднем весе заряда для полевой пушки русской армии 2,5 кг поставок в 1100 тонн пороха должно было бы хватить на почти 0,5 млн. пушечных выстрелов. Во время Бородинской битвы российская артиллерия выпустила, по разным оценкам, от 20 до 60 тысяч снарядов. Это значит, что русским артиллеристам хватило бы английских поставок примерно на 9–10 битв масштаба Бородина.

По оценкам российских статистиков начала XIX века, Россия изготовляла ежегодно 1600–3300 тонн пороха. Оценки рознились из-за дефицита документов, так как после наполеоновских войн они просто не были достаточно правильно систематизированы и изучены. Если брать за основу дореволюционную оценку выработки пороха российскими заводами, то получается, что английские поставки покрыли около 20–40% объема пороха, полученного армией и флотом в 1812 году.

Известно, что в октябре 1812 году англичане поставили России 50 тысяч старых ружей нестандартного 8-го калибра, который был в России тогда большой редкостью (у нас применялся 7-й калибр), соответственно, и патроны этого калибра тоже были редки. Но их можно было отлить, требовалось всего лишь 163 тонны свинца для такого количества ружей. Однако выяснилось, что у военного ведомства в запасе нет ни одного пуда, так как до начала войны на производство либо импортную закупку этого стратегического материала министерство финансов не выделило денег.

Российская империя импортировала этот металл в больших объемах вплоть до завершения своего существования. И здесь-то помощь Англии оказалась незаменимой. Летом 1811 года англичане по особому секретному договору поставили в Россию 1000 тонн свинца после длительного перерыва подобного рода поставок из-за континентальной блокады. Этого должно было хватить для ведения боевых действий шестью русскими корпусами в течение нескольких месяцев.

Царская Россия почти не могла добывать цинковые и свинцово-цинковые руды, так как их месторождения располагались преимущественно в Царстве Польском (71% от общего объема добычи цинковых руд в Российской империи начала XX века), на Дальнем Востоке и на Северном Кавказе. В российской части Польши разработки рудников стали вестись лишь после 1820 года; соответственно, до этого времени Российская империя почти не выплавляла свинец.

Таким образом, российская армия стреляла пулями, отлитыми из британского свинца — другого просто не было. Вероятно, поставка 1000 тонн свинца в 1811 году спасла Россию от поражения в 1812 году.

Теперь относительно «старых» английских ружей. В царской и советской историографии это подавалось как злокозненность англичан и их безразличие к судьбе союзников. Но дело обстояло проще — на момент начала французско-русской войны Англия только получила заказ на ружья от России, и на его выполнение требовалось до 6 месяцев. Пришлось отдать союзнику старые запасы, что были на складах, лишь бы спасти русскую армию.

Из имевшихся в России к началу 1812 года на складах 375 тысяч ружей к июню в войска были переданы 350 тысяч ружей. И в первые же дни войны, когда началось формирование ополчения, разразился «ружейный кризис» (по иронии судьбы, нечто похожее произошло и в Первую и Вторую мировые войны — такой «ружейных кризис»).

«Распоряжения Москвы прекрасны, эта губерния мне предложила 80 тысяч человек. Затруднение в том, как их вооружить, потому что, к крайнему моему удивлению, у нас нет более ружей, между тем как в Вильне вы, казалось, думали, что мы богаты этим оружием, — писал император Александр Барклаю 26 июля из Москвы. — Я покамест сформирую много кавалерии, вооруженной пиками. Я распоряжусь дать пики также пехоте, пока мы не достанем ружей».

Ружей настолько не хватало, что, например, пришлось отказаться от предложенного вологодским дворянством сбора ополчения (по 6 душ от каждой сотни), а вместо этого прислать от всей Вологодской губернии всего 500 человек звероловов–охотников с их собственными охотничьими ружьями.

Под Москвой попытались сформировать армию Милорадовича в 100–120 тысяч человек, названную «Второй стеной». Если бы «Вторую стену» удалось построить, не было бы ни сдачи Москвы, ни её пожара. «Я назначил сборные пункты, — вспоминает московский генерал–губернатор Ростопчин, — и в 24 дня ополчение это было собрано, разделено по дружинам и одето; но так как недостаточно было ружей, то их вооружили пиками, бесполезными и безвредными». В итоге под Бородино Милорадович привел всего 15 тысяч штыков — примерно столько удалось насобирать ружей для ополчения.

Всего за 1812 год в армию призвали 420 тысяч рекрутов. Между тем в летнем отступлении русская армия вместе с убитыми, ранеными и пропавшими без вести лишилась и громадного количества оружия. Вооружать новобранцев было нечем. Командующий Резервной армией князь Лобанов–Ростовский доносит императору: в только что сформированных 12 полках «оружья не состоит, кроме одних тесаков».

В июле-октябре 1812 года ружейные заказы для России были размещены на английских заводах. С проживавшими в России английскими купцами Кремером и Бердом был заключен договор на поставку 50 тысяч ружей по цене 25 рублей за штуку. Дороговато, учитывая, что до войны «ствол» тульского производства стоил 10–15 рублей. Но в июле 1812 года «отечественный производитель» просил уже 80 рублей за ружьё!

Всего в 1812–1814 годах Россия получила из Англии 225 тысяч ружей, примерно столько же за это время произвели собственные заводы. Т. е. тут вклад англичан в обеспечение ружьями русской армии вообще составил около 50%.

Всем же своим союзникам Англия отправила около 1 млн. ружей — этого было достаточно, чтобы вооружить Пруссию, Австрию, российскую армию в Германии, Швецию, а также ряд мелких германских княжеств.

Также Англия фактически оплатила всю военную кампанию России. Так, в 1812–1814 годах Англия предоставила России субсидии на общую сумму 165 млн. рублей, что с лихвой покрыло все военные расходы (по отчету министра финансов Канкрина, российская казна в 1812–1814 годах потратила на войну 157 млн. рублей). И это, не считая «гуманитарной» английской помощи. Так, на восстановление послепожарной Москвы английское купечество безвозмездно передало России 200 тысяч фунтов стерлингов (примерно 1,8 млн. рублей). Всего же частные пожертвования английского общества России составили около 700 тысяч фунтов (более 6 млн. рублей).

Помощь Англии воюющей России оказывалась и по «мелочам» — английским сукном, мушкетами (до 10 тысяч штук — около 20% потребности армии), топографическим картами (при вступлении армии в Европу), и т.д.

Сама по себе благотворительность в пользу пострадавших в войне не была в новинку для Британии. Так, например, в 1805 г. в Лондоне был создан «Комитет по оказанию помощи бедствующим жителям Германии и других частей континента». Одним из инициаторов создания общества был священник немецкой Лютеранской церкви в Лондоне К. Ф. Штайнкопф, который получал письма из германских земель с описанием тяжёлого положения людей. Первое собрание Комитета состоялось 22 ноября (н. ст.) 1805 г. Из 27 его членов-основателей 23 были купцами и ремесленниками, ещё 4 — лидерами немецких общин Лондона, и 17 из них были членами Британского и иностранного Библейского общества [Kloes, 2014:182]. В тот день собрали около 300 ф. ст., а также объявили о начале сбора пожертвований на страницах «Евангелического журнала» с приложением писем, полученных из Германии [The Evangelical Magazine, 1805: 569–570]. Позже, в 1807 г., один из основателей Комитета Дж.Хардкасл писал, что они «стремились материально облегчить самые насущные потребности [пострадавшего] населения и укрепить их связь со своим британским союзником» [Hardcastle, 1860: 202]. За первый месяц на призыв откликнулись 1129 чел., собравших чуть более 6 тыс.ф. ст. [Kloes, 2014:183].