Последний ранг. Том 2 (СИ) - Райро А.. Страница 58

Черепа Юлиана с ним не было.

— Она выжила, но пока в сознание не приходила, — ответил я, крепко пожимая руку Воронину.

Тот кивнул, вздохнул и устало опустился на лавку у стены, подальше от персонала госпиталя. Затем снял шляпу с лысой головы, положил на колени и снова вздохнул.

— Наш Орден скорбит по Захару и Нелли. И по Феофану, конечно. Одновременно мы лишились трёх лидеров Ордена. Сразу трёх сильных пророков. Но официально мы можем скорбеть только по Захару и Нелли. Полиция сказала, чтобы мы не говорили никому о том, что Феофан пропал.

— А какого ранга Феофан? — спросил я: никогда не задавал этого вопроса, потому что особо не принимал пацана всерьёз, но после того, как увидел его искусный удар Гнев Святого, поменял своё мнение.

— Феофан — пророк Пути Истис одиннадцатого ранга, — ответил Воронин.

Я не удержал на месте челюсть.

— Одиннадцатого?.. В десять лет? Когда он успел поднять уровень?

Профессор с горечью и тоской посмотрел на меня.

— Это уникальный мальчик, Алексей. Разве ты ещё не понял? Он родился сразу с пятым рангом. Это большая редкость. Проблема лишь в том, что его тело из-за малолетнего возраста ещё слишком слабо, чтобы справиться с подаренной силой.

И опять я вспомнил слова Эсфирь, когда она говорила про Феофана: «Он слабый и сильный одновременно».

Так вот, что она имела в виду. Его тело ещё слабо из-за возраста, но мощи в нём много. Эсфирь, как всегда, зрила в корень.

— И мы с тобой просто отдали Феофана в лапы этого мага крови, — добавил Воронин с укором, после чего не удержался и повысил голос: — Просто отдали! И теперь даже не знаем, как он там! Не знаем, что с ним!

Я заглянул профессору в глаза.

— Мы вернём его. Вы и я. Но для этого вы должны будете делать всё, что я скажу. Враг очень хитёр.

— Невыносимый ублюдок, — злобно процедил Воронин, только непонятно было, кого он имел в виду, меня или Волота.

— Как говорит гробовщик из ваших анекдотов: «Нет невыносимых людей, есть узкие двери», — мрачно улыбнулся я.

Воронин вскинул брови.

— Это что, чёрный юмор, господин сидарх?

Потом вздохнул и добавил:

— Будь осторожнее с этой Ведьмой. Она сильная. Не ниже девятого ранга. К тому же, во время боя с ней я заметил, что она пользовалась тайными ритуалами горных некромантов. Именно об этом я и пришёл тебя предупредить. Будь начеку.

Сам профессор Ян Воронин, кстати, тоже немало знал о горных некромантах, потому что был потомком Хибинской Ведьмы, от которой отреклась вся его семья. Но раз он разглядел тайные ритуалы, то мог бы и мне о них рассказать.

— Какие именно ритуалы? — сразу же уточнил я. — Как им противостоять?

— Это очень сложно, в том-то и дело. — Профессор Воронин наклонился к моему уху и тихо добавил: — Любые некроманты умеют призывать духов из бездны Эреба, но именно горные некроманты научились заглядывать так глубоко во мрак, что вытягивают оттуда самых страшных созданий. Не позволяй той рыжей дряни пользоваться ритуалами.

— Она и не сможет, — успокоил я профессора. — Сейчас на ней стоит мощная Печать Блокады. И не одна. Их ставил высокоранговый военный специалист.

Воронин выдохнул.

— Что ж, хорошо. Будем надеяться, что это её удержит.

Он надел шляпу и поднялся. Его взгляд из отеческого вдруг стал строгим и подозрительным.

— А что, кстати, насчет моей племянницы? Как долго…

— Виринея прибудет сразу на Бал Мёртвых, — перебил я. — Ради её безопасности никто не знает, где она находится, кроме меня и ещё нескольких доверенных лиц. С ней всё хорошо, как я уже говорил, не волнуйтесь. Как только Бал завершится, она сразу же вернётся домой, в Изборск.

Воронин чуть замялся, но всё же нехотя попросил:

— На Балу пусть останется под твоим присмотром до самого конца. Глаз с неё не спускай.

Я кивнул.

Как бы Ян Воронин ко мне ни относился, но безопасность своей дражайшей племянницы на Балу Мёртвых он доверил именно мне, а не себе. К тому же, сам он будет охранять Анастасию, так что ему будет не до Виринеи.

— И ещё кое-что, — добавил он и полез во внутренний карман своего чёрного одеяния. — Эта штуковина зацепилась за рукав моей одежды во время боя с той рыжей Ведьмой. Вещь опасная, и я бы не хотел иметь это у себя. Меня постоянно проверяют, не связался ли я с горными некромантами. Лучше пусть у тебя хранится.

Он протянул мне на ладони серебряный коготь из ожерелья Анастасии.

В бою она использовала такие когти, чтобы отравить противника ядом Анчара. Анастасия потратила их все, кроме одного — который не раскрылся, зацепившись за одежду профессора.

— Спасибо, — кивнул я, забирая коготь с его ладони. — И передайте Мефодию, что я готов возместить ему убытки после разгрома пекарни и помочь со строительством.

Воронин усмехнулся.

— Знаешь, что, сидарх? На месте Мефодия я бы просто не пускал тебя на порог своего заведения. Как только ты там появляешься, его пекарня чудесным образом превращается в руины.

Наше прощальное рукопожатие вышло крепким.

С другой стороны, хоть мы и побывали в совместном бою, между нами всё равно ощущалось напряжение. И я, и Воронин принадлежали родам, которые люто враждовали в прошлом.

К тому же, я отлично помнил его слова, которые он сказал мне ещё месяца два назад. Он говорил, что не желает, чтобы у наследницы Хибинской Ведьмы и наследника Коэд-Дина было хоть что-то общее. Никакой близости, никакой привязанности.

Мол, это разозлит духов.

А ещё он предупреждал, что после Бала Мёртвых покинет Изборск и заберёт с собой племянницу, чтобы она больше никогда со мной не встречалась. Само собой, что Виринею он об этом не предупреждал.

Ну а я, глядя на то, как Воронин уходит, весь в чёрном, низенький и непривычно сутулый, подумал о том, что для начала нам нужно выжить на этом злосчастном Балу.

А уж потом думать о том, разозлятся на нас духи или нет.

Когда я возвращался в палату к Анастасии, в моей голове внезапно заголосил Абубакар:

«ХОЗЯИН! ОНА ПРОСНУЛАСЬ! ХОЗЯИН!.. ОНА ВЗБЕСИЛАСЬ! БЕГИ СЮДА! ОНА ЖЕ КРОВАТЬ ПЕРЕВЕРНЁТ!».

Потом прилетела картинка, как моя рыжая соседка пытается встать с кровати, только у неё не выходит, потому что её ноги и руки прикреплены к кровати эластичными держателями.

Девушка шумно дышит и рвётся, что есть сил, пытается совершить ритуал и призвать свою магию, но и тут ничего не выходит. Она выгибает спину, запрокидывает голову на подушке, её голубая больничная сорочка с завязками по бокам задирается, обнажая длинные ноги.

Повернув голову набок, девушка наконец замечает на голом плече красный треугольник Печати Блокады.

На её лице появляется такая гримаса злости, что черты искажаются. От её холодной аристократической красоты почти ничего не остаётся. С растрепавшимися красно-рыжими волосами она, как никогда, похожа на ведьму, самую настоящую бешеную колдовку.

От ярости она начинает раскачивать кровать. С пошатнувшейся тумбы падает кувшин с водой и разбивается. Осколки разлетаются по полу, вода заливает пол, но это всё, что она может сделать.

От бессилия девушка начинает истерично хохотать, опять запрокинув голову на подушке и выгнув спину.

«Хозяин, поторопись! — снова заорал в моей голове Абубакар. — Она же точно кровать перевернёт!».

Я даже шага не прибавил.

Пусть хоть юлой вертится вместе с кроватью — всё равно не выберется. В её палате не было ни окон, ни других возможностей сбежать, а дверь закрывал замок с магическим засовом. К тому же, две мощных Печати Блокады делали из сильной некромантки обычную девушку, совершенно обычную.

Я наконец прошёл все охранные посты и открыл дверь палаты.

Услышав, что кто-то вошёл, Анастасия перестала дёргаться и затихла, уставившись на вход.

Я тихо закрыл за собой дверь.

— А вот и мой сосед пожаловал, — опасно улыбнулась мне девушка. — Как ты себя чувствуешь, милый? Ничего не потерял? Например, совесть!