Дорога на юг (СИ) - Коган Мстислав Константинович. Страница 16

Над головами первого ряда свистнул десяток болтов. Со стороны полубака эхом донеслось «отпустить». Ещё пятеро Алерайцев завалились на палубу. Силы «песчаных» воинов начинали таять прямо на глазах.

— Стрелы наложить! Марш! — крик холодным наждаком ободрал глотку, — Марш!

За спиной вновь заскрипели взводимые арбалеты. До вражеского строя оставался всего с десяток шагов. Внезапно на палубе брига затрубил рог. Тонко и протяжно. В воздух взметнулся целый рой дротиков. Сказать я уже ничего не успел. Лишь слегка поднять щит, прячась от смертоносного ливня. Лезвия застучали по дереву. Где-то на левом фланге вскрикнул солдат. Рядом со мной упал обнаженный по пояс матрос. Из его груди торчало древко дротика. На губах уже пузырилась кровь.

— … отпустить! — донеслось со стороны бака. Но результат этого приказа я заметить уже не успел. Часть алерайцев бросилась вперёд. В самоубийственную атаку. А сапоги других застучали по доскам мостков.

— Они отступают! — заорал барон, — Не дайте им…

Дослушать я уже не успел. Строи сшиблись и вновь началась рубка. Полтора десятка бойцов султаната бросились на наши щиты. Бросились и начали продавливать центр строя. Мои ребята сопротивлялись с трудом. Павезы и без того плохо подходили для быстрого ближнего боя, а теперь они отяжелели от дротиков, вытащить которые возможности просто не было. Парням оставалось только одно. Уйти в глухую оборону и понемногу начать отступать под яростным натиском Алерайцев.

— Стрелки на фланги. Центр держит строй и отходит назад, — крикнул я, судорожно соображая, как бы избавиться от этих назойливых засранцем. Минуту мои ребята продержаться под градом их атак. Может быть, даже, продержатся две минуты. Но рано или поздно кто-нибудь из них ошибётся. Оступится, открыв брешь в стене щитов. И тогда бойцы султаната прорвутся внутрь, начав бойню. Проиграют, из-за того, что их слишком мало, но и заберут с собой не меньше. Нельзя этого допустить.

— Матросы за копья! Во второй ряд. Центр шаг назад! Ещё шаг! Держать строй!

Бойцы султаната продолжали наседать, осыпая павезы градами ударов. Ища в нашей обороне слабое место. Мои бойцы подавались назад. На счастье солдаты султаната не понимали нашу речь. Они решили, что нашли слабое место и удвоили натиск, сосредоточив на центре все свои усилия и оголив свои фланги. Это их и сгубило.

— Щиты вниз. Копья вперёд! Стрелы отпустить! — заорал я, окидывая взглядом поле боя.

Бойцы первой линии замерли на месте. Чуть пригнулись, уперев павезы в доски палубы. Над их плечами, блеснув в лучах заходящего солнца, просвистели острия копий. Они ударили в щиты Алерайцев. Те успели их выставить в последний момент, чуть отпрянув назад. Но вот прикрыться от стрел с флангов им было уже нечем.

Защёлкали тетивы арбалетов. И тут же послышались отчаянные вопли раненых. Почти дюжина врагов повалилась на палубу, хватаясь за пробитые бока, плечи, бёдра и шеи. Оставшиеся трое на мгновение растерялись не понимая, что происходит. Этого хватило, чтобы взметнувшиеся вверх фальшионы и небольшие абордажные топорики собрали свою кровавую жатву, довершив дело.

— Не дайте им уйти! Бейте по мосткам! — крик барона донёсся со стороны полубака. Его бойцы тоже прорвали вражеские порядки и теперь добивали разрозненные кучки Алерайских солдат. Остались лишь те, кто сейчас уходил обратно на бриг.

— Стрелки на левый борт. Бейте по мосткам и по палубе брига! Пехота! Сменить щиты!

Бойцы первой линии побросали павезы, ставшие скорее обузой, и начали собирать рондаши павших султанатцев. Арбалетчики же метнулись к борту, и тут же принялись засыпать бриг стрелами.

— Они рубят канаты! — прокричал барон, вместе со своими людьми пробиваясь к мосткам, — Не дайте им отцепиться! Крючья готовь! На абордаж!

— Стреляйте по тем, кто на корме! — крикнул я, затем повернулся к Бернарду, — Бери людей. Поддержи силы барона. Я постараюсь поспеть за вами, как только смогу.

Сержант молча кивнул. В его взгляде отчётливо читалось: «Ты уже сделал больше, чем следовало. Дальше мы и сами справимся». Кивнул и повёл людей к мосткам. Вслед за ним отправились и Ольрик с Туром. Похоже им не терпелось посмотреть, что именно припрятали у себя на корабле воины султаната. А может, просто нравилось быть «в гуще событий». Забавно, я хочу держаться от такого подальше, а кто-то прям рвётся поучаствовать. И по иронии судьбы, это дерьмо каждый раз находит и затягивает в себя именно меня.

Я мрачно ухмыльнулся собственным мыслям. Убрал в ножны меч. Опёрся на щит и тяжело выдохнул и прикрыл глаза, вслушиваясь в звуки битвы. Со стороны брига слышались отчаянные крики. Матросы, пытавшиеся расцепить два корабля, оказались под ливнем болтов и начали гибнуть один за другим. За спиной вновь грохнула баллиста. Раздался громкий треск досок и чей-то отчаянный крик. Бой медленно подходил к концу.

— Отличная работа, Генри! — чья-то тяжелая рука похлопала меня по плечу. Я открыл глаза и посмотрел на говорившего.

Это был барон. На щеке у него красовалась свежая длинная ссадина. Шлема не наблюдалось. Остался только подшлемник. Должно быть срезали ремень и сбили в горячке бой.

— Жаль не удалось посмотреть на тебя в бою, но как командир ты оказался крайне неплох. Отличный трюк с баллистой и арбалетчиками на флангах. Ты где такой тактике научился?

Я снова прикрыл глаза. Мутило. От запаха дерьма, мочи и крови. От боли, неторопливо раздирающей спину. От крови, что уже пропитала рубаху и теперь начинала проникать в ткань гамбезона. От пота, жгущего глаза.

— Что-то вычитал в книгах, что-то узнал от Бернарда, до чего-то додумался сам, где-то сымпровизировал, — уклончиво ответил я, немного помолчал и добавил, — И без доли удачи конечно-же не обошлось. Мой отряд не сразу вступил в схватку. У нас было время подготовиться и расчистить корму от врага. А там уже — дело техники.

— Да и мы им здорово наподдали, — хохотнул Байран, — Почитай добрую сотню ублюдков положили. Если повезёт, парни сейчас на бриге ещё три-четыре дюжины голов настригут. Д-а-а… Я то думал, будет унылая поездочка, где даже кости толком размять не получится. А тут такой подарок сам приплыл к нам в руки. Что и говорить — отличное вышло развлечение.

Я ещё раз окинул взглядом палубу. Повсюду лежали тела. Некоторые ещё ворочались и стонали. Один из матросов, прижавшись спиной к фальшборту, выл, держась за искалеченную руку. Ему отрубили кисть. Теперь она безжизненным куском плоти свисала на небольшом куске кожи и мяса. Из культи тёк ручеёк крови. Он полз по предплечью до локтя и капал на палубу, смешиваясь с морской водой и алой слизью кишок валявшегося рядом бойца пустынь. У него из живота до сих пор торчал застрявший во внутренностях фальшион.

Повсюду лежали тела. В песочно-оранжевых одеждах, в жёлто-зелёных коттах, полуголые. В лужах собственной крови, постепенно размываемых солёными брызгами. Между ними кое-где виднелись вкрапления пурпурно-белых сюрко. Наш отряд тоже понёс потери. Не такие, как прочие, но всё-таки… ничего подобного мы не видели со времён осады Вестгарда. Это была не битва, а бойня. Бойня жестокая и бессмысленная.

— Да уж, — мрачно сплюнул я, — Отличное вышло развлечение.

— Да не кисни ты, — хохотнул барон, хлопнув меня по плечу ещё раз, — Любой бой — это потери и это нормально. Ты лучше подумай о том, какая нас ждёт добыча на бриге! Кстати, пойдем ка туда, пока парни не начали прятать её по карманам.

— Своим парням я доверяю, так что присоединюсь чуть попозже, — покачал головой я, бросив павезу и неуклюже ковыляя к проходу, ведущему на нижние палубы, — Сначала следует заняться раненными и проверить, целы ли те кто не взял в руки оружие. Одрик. Пятерых своих отправь за верёвками. Пусть проверят, не выпал ли кто за борт. А с остальными давай за мной. Алерайцы пробившиеся туда могут быть ещё живы.

Сказал, а у самого по спине липкой струйкой крови пробежал холодок. Что мы увидим, когда спустимся вниз? Живых и здоровых людей? Или следы бойни, подобной той, что случилась на верхней палубе. Айлин… Твою мать. Надо было отправить с ними хотя-бы четверых бойцов. Справились бы и без них как-нибудь. Дерьмо…