Крепостная актриса для князя (СИ) - Астахова Варвара. Страница 2

Глава 2

Когда я захотела переодеться предварительно, закрывшись в гримерке, то не обнаружила ни своей одежды, ни обуви. Ну не идти же мне теперь в платье со спектакля.

Поозиравшись заметила висевшее на вешалке простое темно-синее бархатное платье в пол. Интересно это тоже из реквизита местной костюмерной?

Повертела его вроде бы чистое надену ка я его. Надеюсь меня не посадят за кражу. Пальто и обуви так же не было. Вместо этого рядом с креслом стояли невысокие ботиночки на небольшом каблучке и короткое пальтишко, отороченное мехом, а еще тончайшая белоснежная шаль. С удовольствием расстегнула ожерелье и бросила его на столик. Оно словно душило меня.

Когда я переоделась и набросила платок на голову очень даже ничего получилось. Надеюсь в городе меня не примут за местную сумасшедшую. Хотя если вспомнить их наряды в театре.

Выходила я из здания, когда на улице совсем стемнело. Отчего-то мне было страшно вновь наткнуться на одного из мужчин, посещавших меня в гримерке и вообще было неуютно. В коридорах горели тусклые светильники и присмотревшись я поняла, что это масляные лампы, они были настолько приглушены, что я едва различала очертания.

Казалось меня окружают тени и вот-вот одна из них бросится мне под ноги или вообще нападет на меня. Я вздрагивала от каждого звука стараясь как можно скорее покинуть это мрачное помещение. К счастью по дороге из здания я никого не встретила.

Открыв дверь я с удовольствием втянула сырой свежий воздух. Весна уже пришла и на улице наконец-то можно было ходить, не боясь поскользнуться, но лужи и грязь все еще не высыхали. Я отправилась привычным маршрутом. Но что-то было не так.

Подняв голову, я не увидела гостиницы, повернулась вокруг своей оси, но кроме темнеющего окнами театра других построек не было, лишь широкая мощеная булыжником аллея с ровными рядами лип и дубов по краям кое-где освещенная фонарями. Я шагнула на нее и посмотрев внимательнее по сторонам вышла на середину. Позади послышалось ржание лошади. Я обернулась и увидела несущегося на меня всадника. Страх сковал меня я почувствовала, как подо мной дрожит земля от тяжелой поступи жеребца. Зажмурилась и не смела открыть глаза сжавшись в жалкий комок, еще секунда и я лишусь чувств. Надо же дважды за день меня пытаются сбить на лошади. Мне показалось, что я ощутила легкий сквозняк и лошадь издала какой-то потусторонний звук. Почему-то вспомнились фильмы ужасов про средневековье. Там такое ржание ничего хорошего не предвещало.

— Долго так будешь стоять? — раздался надо мной знакомый голос.

Я приоткрыла один глаз. Рядом со мной гарцуя на вороном жеребце топтался тот самый молодой человек, который ворвался в мою гримерку за своим отцом.

Видимо он все же успел остановить лошадь, несущуюся на меня. Я попятилась в сторону здания театр, и когда только я успела отойти от него так далеко.

— Эй, ты куда? — мужчина резво соскочил с лошади и быстрым шагом направился ко мне.

— Яяя…, — только и смогла проблеять.

— Почему ночью разгуливаешь, а, крепостная? Или думаешь у отца в фаворитках так все можно? Ну ничего, матушка знаешь сколько таких как ты извела. Стыд то у тебя есть с женатым мужиком шашни крутить, да деньги с него тянуть? Радуйся, если просто в деревню назад сошлют, а то выпороть велят. Ты же знаешь, что хозяева твои церемонится не будут, — он схватил меня за локоть и притянул к себе.

От него так одуряюще пахло немного алкоголем и табаком, но сквозь эти запахи пробивался какой-то нереальный морской аромат с капелькой хвои. Я не понимал, о чем он вообще говорит и возможно меня просто с кем-то перепутали. У них тут видимо садистские игрища в почете. Но я все равно не торопилась вырывать его руку. А он вдруг наклонился ниже и провел носом по моей скуле, словно обнюхивая.

— А ты красивая, надо признать у отца есть вкус. Приходи сегодня ко мне в спальню, — голос его стал низким и хриплым.

Вот тут меня немного отрезвили его слова и я, рыкнув: «Пусти», выдернула свою руку из его хватки.

— Ах ты девка продажная, ко мне да на ты? — он вдруг схватил со своего пояса хлыст и уже занес руку чтобы ударить. Но лишь рассек воздух возле меня и щелкнул по брусчатке.

Мне нестерпимо захотелось поскорее убраться из этого города и вернуться в свою маленькую столичную квартиру. Укрыться головой с одеялом и забыть обо всем произошедшем здесь, как страшный сон.

— Ты будешь называть меня князь Огарев или Дмитрий Федорович, ты поняла меня, поперешница? А то косу на руку намотаю и высеку прямо здесь.

Сил моих больше не осталось, я подняла на него взгляд, глаза его горели, нет, полыхали голубым огнем ярости, на скулах играли желваки и не выдержав этого напора силы я перевела глаза на хлыст. Он сжимал его с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.

— Я не та, за кого Вы меня принимаете, — попыталась хоть немного сгладить ситуацию.

— Да, хочешь сказать, что тебя зовут не Анна Ступина, — выплюнул он мне в лицо.

Это удивило меня еще больше, и я вновь посмотрела в его глаза. Откуда он знает мое имя? Но в этот момент мой организм видимо не выдержал нервного напряжения и в глазах начало темнеть. Лишь где-то в дали я еще какое-то время различала голубое пламя.

Глава 3

Когда я открыла глаза то увидела прямо перед собой какую-то штору. Отдернув ее, я попробовала сесть. Кровать, на которой я лежала была довольно узкой и высокой, ногами я даже не доставала до пола, чтобы встать придется прыгнуть. Кроме кровати в комнате оказался грубый стол и лавка. Сколоченный как будто наспех из неотесанного дерева. Поверх лавки лежал какой-то коврик, а стол прикрывала вязаная салфетка. Масляная лампа, стоящая посередине не горела, но в комнате было достаточно светло, значит уже утро.

Стены комнаты были из отесанного камня. Я словно попала в подвал бабушкиного дома в деревне.

У самой двери стоял колченогий сундук видимо выполнявший роль шкафа. В комнате было холодно и как-то пусто, словно до меня здесь никто не жил. Из ничем не занавешенных окон нещадно дуло, а полы показались ледяными после того, как я решилась спрыгнуть с кровати.

На мне была лишь одна тонкая сорочка и я была без белья.

Поэтому изо всех сил напрягала память чтобы вспомнить, что вчера было. Но чем старательнее я это делала, тем сильнее у меня начинала болеть голова.

В дверь грубо и громко постучали и не дожидаясь моего ответа ее распахнули.

— Все дрыхнешь, барышня? — в комнату ввалилась, а точнее вкатилась женщина лет пятидесяти.

В руках у нее был таз и кувшин с водой, а через плечо перекинуто полотенце, было оно по всей видимости не первой свежести.

— Доброе утро! — попыталась я быть дружелюбной.

— Добреть она вздумала, окстись или ты забыла кто я? — она недобро сощурилась и бухнула таз на стол, — Совсем ополоумела. Я конечно знала, что ты блажная какая-то. Да актрисульки только такими и могут быть, но что ты еще и божедурья.

— Не такая я уж и блажная, на вертолете вон не боялась летать, — хотя тут я конечно приврала, полеты хоть на вертолете, хоть на самолете я терпеть не могла и жутко трусила. Но вертолет мне всегда казался опаснее поэтому я про него и ляпнула. Хотела еще про высшее образование и знание языков ляпнуть, но увидя лицо женщины после слов о вертолете прикусила язык, что-то с ними со всеми было не так.

— На чем, на чем ты летала? Только если на ступе бабы-яги, да и то во сне. Умываться иди, а то и так тебе одной завтрак накрывают, остальные давно уже поели. Шевелись давай. То же мне помело.

Я подошла ближе к женщине опасаясь, что она еще и рукоприкладством может заняться, а мы были явно в разных весовых категориях. Остановившись напротив я замерла, не зная, как быть дальше.

Она смотрела прямо в мои глаза. Мы бы, наверное, долго так простояли, если бы она не заговорила вновь.

— Девка, ты вчера головой сильно что ли приложилась?