Крепостная актриса для князя (СИ) - Астахова Варвара. Страница 7

— Я принес теплой воды… — тут голос его оборвался, чтобы возобновиться уже с раздраженными нотками, — Маша, какого черта ты здесь делаешь.

Я боялась дышать. Если она меня заметит, то тогда меня точно высекут еще раз, но я этого уже не переживу.

— Немедленно оденься, бессовестная девка, — вновь какой-то шум. Похоже он бросил в нее платье.

Она взвизгнула, а потом вдруг заплакала.

— Дмитрий Федорович, как Вы можете, я ведь люблю Вас. А Вы со мной как со шлюхой. Я ведь только с Вами. Ну конечно происхождением не вышла, но Вы же сами ко мне пришли. Тогда, когда Вам плохо было. И сказали, что папенька с маменькой не указ Вам и мы поженимся и уедем, — прочитала она сквозь всхлипы.

Возмутительно, она наверняка спит и с его отцом, а тут вся такая правильная и неужели Дмитрий настолько глуп, чтобы быть с ней, да еще и в любви признаваться.

— Маша, — рявкнул он, прерывая ее речь, — Я в тот вечер был настолько пьян, что просто вошел не в ту дверь, перепутав и крыло дома, и мою спальню с твоей. И даже в состоянии такого опьянения я сомневаюсь, что мог сказать эти слова тебе. И что-то мне подсказывает, что и в кровать, и в штаны ко мне ты залезла сама и по своей воле. И оденься уже в конце концов.

Казалось он в своем гневе совсем забыл о моем существовании, и даже не удивился, что меня в комнате нет.

— У нас будет ребенок, я рожу тебе сына, слышишь ты, бесчувственный чурбан? — раздался хлопок, похоже она дала ему пощечину. Я даже хотела было выглянуть из своего укрытия.

Но грозный рык, что последовал за этим напугал и меня.

— Если ты сейчас же не оденешься, я выкину тебя в коридор в таком виде, и ты сама будешь объясняться с моей матушкой почему ходишь так по дому, а если это увидит еще и батюшка, быть тебе битой.

— Да как ты можешь, — похоже она все же решила одеться, — Я же ношу твоего ребенка.

— А моего ли или Федора Ивановича, а может нашего конюха или лакея? Ты думаешь я не знаю, что ты с ними шашни крутишь. У нас было всего раз и тот я не помню, не удивлюсь, если и не было ничего. И прекрати таскаться сюда. Найди себе уже новую жертву, а меня оставь в покое.

Через минуту раздался сильный хлопок двери от которого я вздрогнула, но наконец-то смогла спокойно вздохнуть.

— Выходи, — устало позвал Дмитрий меня, — Ты так сопишь, что штора раздувается, удивительно, что, Маша не заметила тебя.

Я обиженно выглянула из-за портьеры.

— Мне может понравилось здесь стоять, это лучше, чем сверкать перед тобой в одной сорочке, — глупость конечно, и он наверняка понял, что я там просто спряталась от незваной гостьи.

Но делать нечего нужно выходить.

Вода и так долго стоит наверняка теперь остыла.

— Иди сюда, а то я передумаю тебе помогать.

Дмитрий запер дверь на ключ, наполнил таз водой и велел мне стать ногами в другой пустой. Интересно у них здесь есть ванна. Или они все так и моются в тазике.

Дмитрий аккуратно полил ковшиком на мое лицо, стараясь чтобы потоки не назад. Так постепенно он намочил меня всю, исключая спину. У него отчего-то выходило так хорошо заботиться обо мне.

— О, я забыл, что твоя сорочка одна и ты не собиралась ее снимать. Она намокла.

Я только сейчас это осознала, тонкая ткань облепила мое тело и соки предательски торчали сквозь нее. Дмитрий опустил взгляд на мою грудь и тяжело сглотнул.

— Снимай, — велел он мне.

— Я не могу, рука же не поднимается.

Тогда он завел руки мне за шею и разорвал тонкий наряд надвое отбросив ее в сторону.

Прикрываться смысла я не видела, если уж придется мыться, то хотя бы тщательно. Он вновь подошел ближе и слегка наклонившись неожиданно впился в мои губы.

Глава 10

Я замерла, его губы были приятными и пахло от него немного каким-то алкоголем и табаком. Меня конечно целовали мужчины, но в этом поцелуе были какие-то непривычные для меня чувства. Желание и боль, какой-то надрыв. Словно он что-то хотел мне сказать этим действием.

Я так и не ответила на него, но и не оттолкнула. Дмитрий отстранился сам.

— Извини, — прошептал он, — Не знаю, что на меня нашло. Давай закончим с мытьем и я принесу тебе ужин.

Я лишь кивнула в ответ. Он больше не смотрел в мои глаза, но движения его стали бережнее и он явно не торопился. Я же старалась в свою очередь не смотреть на него и его руки, но иногда против воли взгляд скользил по мускулистым предплечьям и пальцам, что сжимали полотенце отжимая из него воду. Иногда он касался меня ими, нечаянно задевая. Тогда мне казалось что меня бьет током. Я остро ощущала, где он дотрагивался до меня тканью, а где кожей.

Полотенце было жестким и казалось может поцарапать кожу, но к счастью я наконец-то была чистой. Он вытащил из кармана какой-то пузырек и налив из него немного жидкости на руку принялся втирать ее в мою кожу. По комнате разлился приятный аромат леса после дождливого дня, мокрого мха и хвои.

— Что это? — спросила я.

— Старая ведьма сказала, что нужно наносить на кожу чтобы не было пролежней.

— Ясно, — по моему телу разливался жар, грудь потяжелела, соски приподнялись. А я все стояла и не могла пошевелиться или прикрыться. Но в голове пыталась расценить это как визит к врачу. Убеждала себя, что это необходимые процедуры ради выздоровления.

— Я закончил, пойдем помогу лечь и обработаю спину, а то точно останемся без ужина.

Кровать была застелена чистой простыню, а я даже не заметила, как он успел это сделать. Аккуратно опустившись коленями на матрас я медленно опустилась и улеглась на живот.

Дмитрий поправил мои волосы и поднял их наверх.

— Твоей прической тоже придется заняться мне видимо. Освою все премудрости работы служанок.

Я почему-то представила его в бальном платье делающего книксен и расхохоталась, но тут же меня всю пронзила боль. И на глазах выступили слезы и смех сменился всхлипом.

— Тише, тебе нельзя так резко дергаться, успокойся, будешь соблюдать все советы ведьмы и через пару недель выздоровеешь, — он аккуратно стер слезы с моих щек.

Он открыл горшочек с мазью и принялся обрабатывать мои раны. Было больно, но я терпела изо всех сил, иногда впиваясь зубами в подушку.

— Знаешь, моя нянька всегда дула на мои ранки, когда смазывала их мазью, мне в детстве казалось, что так меньше щиплет, а потом укладывала меня спать и рассказывала сказки, — словно ребенка уговаривал он меня, — А теперь я пойду за ужином, мазь как раз впитается.

Довольно быстро Дмитрий вернулся с подносом на котором дымилась тарелка с супом и небольшая чашка с тушеными овощами и мясом. Он поставил все это на столик у кровати. Потом вытащил еще одну простынь и помог мне сесть. Завязал ее у меня на шее оставив открытой спину и руки. Теперь я почти не смущалась своего вида.

— Я напоминаю себе греческую богиню, такого сценического костюма у меня еще не было, — попыталась пошутить я.

— Ты знаешь о греческих богах? — в его взгляде читалось искреннее удивление.

— Да и о Римских тоже.

— Странно, отец не так давно забрал тебя из деревни, как крестьянская девчонка могла узнать о них. Ты еще скажи, что умеешь читать.

— Конечно умею, а как бы я роли учила? — что за глупости.

Я совсем забыла в каком я теперь веке.

— Вам читает их Степан, он обучен грамоте, а вы запоминаете на слух.

— Ну а я вот научилась читать, — отпираться теперь не было смысла.

— Покажи, — он встает и поднимает тот самый атлас с пола.

Держит книгу передо мной. И открыв на первой странице произносит:

— Читай.

Я всматриваюсь в строки и читаю:

— Атлас мира, здесь содержатся подробные описания всех известных земель… — через несколько минут он останавливает меня.

— И много книг ты прочла?

— Не знаю, я не считала.

— А где ты их брала, ведь это очень дорого, за одну такую можно купить целую деревню в которой ты жила.

Ну почему я всегда думаю, прежде, чем сказать. Как мне выкрутиться из этой ситуации? Дурацкий язык, дурацкая ситуация. Я молча опускаю взгляд и не знаю как это объяснить.