ЧОП «ЗАРЯ» - Гарцевич Евгений. Страница 9

По рецепту вилочного друга я рванул в обратную сторону. Не хуже монстра, в три или четыре прыжка добежал до «буханки» и вскарабкался на крышу. Присел, развернулся и уставился в огромные черные глаза.

Баргест стоял на задних лапах, а передними упирался в лобовуху и тянулся ко мне. Морда оказалась аккурат на одном уровне со мной. Пустые провалы глаз, наполненные зеленым призрачным огнем, внимательно изучали меня. Правая лапа, как кошачья, скребла по крыше, стараясь сгрести меня вниз.

Получив осиновым колом по лапе, тварь что-то смекнула и вдруг исчезла. Но лишь для того, чтобы появиться с боковой стороны «буханки». Сначала раздался удар, скрипнул прогнутый металл, и машину качнуло. А потом морда и когтистые лапы появились опять, буквально в полуметре от меня.

Баргест больше не пытался меня достать и стал просто давить на «буханку». Уазик скрипел и шатался. Я чуть не свалился, распластавшись на крыше и стараясь отползти подальше от баргеста.

В тумане послышался новый речитатив Гидеона: сначала тихо, потом громче, а затем прозвучал громкий и резкий свист, на который тварь повернула голову. Я не стал мешкать, перекатился по крыше и ткнул колом ей в глаз, сразу же пытаясь отползти. Псина зарычала, рванулась в мою сторону. Успела зацепить меня лапой за ботинок и потащила к себе.

Священник опять свистнул. Вместе со свистом раздался грохот выстрела, и куда-то по задним лапам баргесту прилетела серебряная вспышка. И вот тогда тварь проняло. Рык сменился на жалобный вой, но даже через этот вой я отчетливо слышал шипение, будто кислота что-то разъедает, и запах, как от открытой крышки старой помойки.

Баргест продолжал тянуть меня вниз, оседая всем телом. И когда я уже навис над краем крыши, то смог извернуться и выставить перед собой осиновый кол.

Мы упали вместе. Вместо лапы у монстра уже был грубый обрубок, края которой светились серебряным цветом, шипели и пузырились. Она пыталась встать, но никак не могла перевернуться со спины.

Я высвободил драный ботинок и откатился немного вбок со стороны раненого глаза. Понял, что она не видит меня. И тогда воткнул кол ровно под собачий локоть. Стал отползать и ногой вбил его глубже, а потом еще один раз. Остановился только когда увидел Гидеона, проткнувшего баргеста еще одним колом.

– Малой, ты как? – Гидеон устало прислонился к помятому боку «буханки». – Вставай, надо разрыв закрыть, пока новые не вылезли. Трофеи потом соберем.

– Сжечь ее не надо?

– Надо, но сначала разлом, – сказал священник, протянул мне руку и рывком поднял на ноги. – Слабоват ты, будто и не внук Гордея.

Разрыв, как местные называли дыру в пространстве, из которой шел туман и лезли монстры, нашел Захар. Прямо в сарае той самой Марушкиной кузни, к которой мы ехали изначально. Небольшой, примерно метр в диаметре, неровный круг едва заметно мерцал, как бензиновая пленка на луже. Только стоял он вертикально прямо по центру помещения.

– Маленький еще, – довольно сказал Захар, – вовремя успели.

– А как та тварь тут пролезла?

По моим прикидкам баргест здесь даже лежа не протиснулся бы.

– Здесь уже отожраться успела. Не умничай, блин, жги давай, – подтолкнул меня Гидеон. – Пока расширяться не начало.

Я подошел ближе и вгляделся в радужные круги. Вроде прозрачные, и бревна за ними видны, а приглядишься – и будто проваливаешься, и видишь какие-то неровные силуэты и мечущиеся тени. Ладно, со своим коронным «аминь», я щелкнул зажигалкой и аккуратно поднес пламя к краю разрыва.

Сначала ничего не происходило, только радужные круги брызнули врассыпную, подальше от огня зажигалки. Сама пленка уплотнилась, тени за ней сжались, превращаясь в нечто, похожее на когтистую лапу. Чернота стала увеличиваться, приближаясь, а потом пленка выгнулась, будто кто-то изнутри пытается ее прорвать.

Я почувствовал, как у меня по щеке стекает капелька пота. Кожа стала зудеть, но почесаться я не мог. Боялся отдернуть руку с зажигалкой и ни за что на свете не хотел выбрасывать осиновый кол из другой руки. Покосился на Гидеона, но он совершенно спокойно насвистывал какой-то веселый мотивчик и даже не смотрел на меня. Священник уже где-то раздобыл бутыль местного самогона и как раз наполнял свою флягу.

И в этот момент полыхнуло!

Пленка разрыва вспыхнула, как промасленная бумажка. Подпрыгивая и трескаясь, огонек побежал во все стороны, запахло полынью, черная тень исчезла. Мне даже показалось, что кто-то разочарованно вздохнул, когда остатки разрыва упали на пол горской черного пепла.

И вокруг стало как-то светлее. Как запотевшее окно в ванной, когда на него дуешь феном снизу, туманная дымка стала таять на глазах, возвращая миру привычные краски.

– Янтарь подбери и пойдем трофеи собирать, – велел Гидеон спрятал полную флягу за пазуху и, довольный, приложился к бутылке.

– Че подобрать? – Я окинул взглядом сарай. Я был бы не против урвать себе что-нибудь полезное. Если мы в кузне, может, хоть нож найду?

– А, бесье племя, забываю, что ты считай пришлый! – Гидеон подошел к горстке пепла и аккуратно размазал его носком сапога по полу. – Вон смотри, маленький камушек, похожий на застывшую смолу. Его надо в орден сдать, чтобы награду за закрытие разрыва получить.

Я подобрал маленький камушек, действительно похожий на янтарь, внутри которого застыло миниатюрное черное пятнышко.

– Много дадут?

– Копейки! С трофеев и то больше получим, но зато баллы в рейтинг пойдут, – священник посмотрел на меня и вздохнул, видя разгорающийся интерес в моих глазах и желание задать еще кучу вопросов. – Походу разберешься, короче.

– Ладно, а скажи, что это ты пел там и почему это тварей тормозило? И что за свет в нас попал, почему с него прет так?

– Парень, я половины не понимаю из того, что ты говоришь, – прищурился Гидеон и сделал еще один глоток. – У одаренных есть способности и сила, которую можно получить после изгнания монстра. Я словесник, могу определенными словами воздействовать на окружающих.

– Типа барда, как в играх? – перебил его я и тут же пожалел об этом, натолкнувшись на взгляд с очень невысокой оценкой моих умственных способностей. – Ладно, прости. Другой вопрос. Раз я смог получить кусочек света, значит, я тоже одаренный? И значит, у меня есть способности?

– Одаренный, точно. Как и все в твоей семье, – смягчился Гидеон. – Ты инициацию пропустил, поэтому непонятно насчет способностей. Может, в деда пошел, может, в отца, а может, вообще что-то новое получил по материнской линии.

Гидеон пошел на улицу и довольно тихо пробормотал: «Лучше бы не в отца».

Развить тему и задать другие вопросы, которых был вагон и маленькая тележка, у меня пока не получилось. Не до того было.

Туман спал, открыв последствия – разломанные дома, разорванные тела местных, на которых отъелся баргест, тушки монстров, убитых нами. Стали возвращаться люди, охать, ахать и разбирать пострадавшее имущество. Рыдали женщины над трупами.

И у нас пошла, видимо, стандартная рабочая рутина после закрытия разлома.

Священник, как заправский мясник, ловко орудовал щипцами и кривым ножом, похожим на маленький серп. Вырывал клыки, копошился во внутренностях, вырезая какие-то ингредиенты. С самого здорового баргеста содрал кусок неповрежденной шкуры, весь изгваздался. Видно было, что устал как от сбора трофеев, так и от пустой бутылки самогона.

Захар пытался подлатать раненую руку нашего вилочника, но быстро сдался, передав мужика на руки деревенскому священнику. Пообщался со старостой, а теперь ходил вокруг «буханки», охая и оценивая повреждения.

А я просто отходил. Уселся на лавке и лыбился как дурачок, подставив лицо вернувшемуся солнышку. Пытался осознать все, что произошло, и тупо переваривал новую информацию и ту силу, которая пришла после изгнания всех мертвых баргестов.

От самого крупного я словил такой приход, какой мог бы сравнить с первым сексом. Электрощекотка по всему телу, сдвиг сознания, чувство могущества и открывшийся безграничный океан возможностей, который стал вдруг тебе по колено.