Записки нечаянного богача (СИ) - Дмитриев Олег. Страница 7
-Походники там будут точно. Много народу любит вырваться куда-нибудь в тишину, где нет ни встреч, ни совещаний, ни суеты этой постоянной. Ты был на Алтае?
-Я был на крайнем севере... Московской области. Родом я оттуда. В Египте был и в Турции. В Испании один раз даже. А по России – Тула, Ярославль, Рязань, Ростов-на-Дону и Сочи.
-Искренне тебе завидую! Каждое новое путешествие – это как новая маленькая жизнь: новые люди, новые города, все новое. Это же так классно, когда нигде не был – столько всего впереди!
-Это да, это не спорю. А на Алтай я собирался даже как-то. Аркаим там.
-На Урале он, Аркаим. На пару тысяч километров ты промахнулся. А чего тебе Аркаим? Древней веры придерживаешься?
-Ага, издревле препрославленной. В солнышко и в еду. И в деньги вот теперь. Потому что без солнышка, еды и денег жизнь значительно хуже, чем с ними.
-Авторитетно, как международный эксперт тебе заявляю, Дима, ты полностью и безоговорочно прав!
-Это звучит, как тост. А я ведь за рулем.
-А где машину оставил? Чего раньше не сказал – у нас же для клиентов парковка своя!
-А я, когда к вам собирался, еще ненастоящий богач был, поэтому машину из экономии у метро оставил, на Текстилях.
-Где-где?
-Ну, здравствуй, Питер! Ты ж, говоришь, давно в Москве, а все как неместный. Метро «Текстильщики» это.
-А сколько туда такси стоит?
-О, ну это надо в посольстве Текстильщиков уточнять... Какое такси, тут до метро два шага, и там до парковки еще три.
-Ну да, действительно. Я просто живу не так далеко, на работу и с работы пешком хожу.
-Я знаю людей, которые за эту фразу тебя бы люто возненавидели, несмотря на весь твой лоск и джентльменский вид.
-Надо менять точки зрения и отходить от стереотипов, Дима. Не все буржуи – гады и негодяи. И, откровенно говоря, очень мало шансов, что кто-то из них персонально виноват в том, что именно ты живешь плохо и бедно.
-Тут соглашусь. Жил я относительно неплохо, а сейчас вообще налаживаться все стало, тьфу-тьфу-тьфу. Куплю велосипед и выйду на пенсию – и сразу характер наладится, как у Печкина. И от стереотипов отойду. Нет, вру! Отъеду, на велосипеде!
-Вот и правильно! У англичан есть пословица, что можно и нужно сомневаться в родне жены, своей родне и себе самом, но своему нотариусу, врачу и банкиру надо верить безоговорочно.
-Врачам, кстати, я верю, это с детства у меня, половина родственников – врачи. А с остальным - как-то недобор в жизни у меня постоянно был нотариусов и банкиров, за ненадобностью. Я до сегодняшнего дня одного только банкира знал, Смолин его фамилия.
-Александр? Который ведьмак? Классная серия, одна из любимейших! А про кладоискателя читал?
Душевно пообедали, в общем. Как будто сто лет знакомы с этим Серегой. Очень редко бывало в жизни такое, что с новым человеком через пару часов общаешься как с закадычным приятелем. Хотя, я и не общался с незнакомыми особо, кроме как по работе. Так получилось, что с ранней юности работа была связана с рекламой и продажами, а душа лежала, видимо, в какую-то другую сторону. Поэтому лет через 5-7 я с тревогой заметил, что почти перестал запоминать имена и лица: люди начинали сливаться в какой-то общий поток без деталей. И для того, чтобы выловить в нем кого-то конкретного, с каждым годом приходилось уделять все больше усилий. Поэтому от прямых продаж, классических, по схеме: «топ-топ-топ – ля-ля-ля», я перебрался на административные, а потом и руководящие должности, там было как-то попроще. Не нужно было запоминать многих людей в лицо. Сложно было только при переходе с одного места работы на другое, но это случалось не так часто.
В банке нас ждали. Мы прошли сразу в кабинет Сергея, уселись друг напротив друга за столом, приставленным к директорскому, и начали принимать посетителей. Сперва приняли Бадму с очередным подносом, чай был снова хорош и к месту. Ее визит по степени понятности для меня оказался лучшим из оставшихся. Второй пришла широкая дама с каре, разложила передо мной три стопки документов, каждый листик в которых предварительно просмотрел главный банкир. Дама такому подходу заметно удивилась, но вопросов задавать не стала – дрессированная. После утвердительного кивка Сергея я махом подписал все три стопки, и ипотечный демон нас покинул.
Вслед за ним пришел мятый и унылый, бумаг у него было значительно больше, и возиться с ними лорду пришлось около получаса. Они пару раз уточнили что-то друг у друга, и я снова понял только интонацию. На некоторые вопросы начальства унылый поднимал брови так, что складок на нем становилось еще больше. Видимо, Серега требовал что-то сверх предусмотренного высокими стандартами клиентского обслуживания, как и обещал. Я снова дождался его отмашки и подписал все, что дали, особо не вчитываясь. Не то, чтобы вера в людей и добро победила, скорее, я просто утомился от попыток объять необъятное и понять непонятное. Поэтому когда на смену мятому, что выносил стопку подписанных документов, зашел пожилой импозантный мужчина в сопровождении двух дам непонятного возраста, похожий чем-то на артиста Валентина Гафта, которого мне представили нотариусом, не стал даже удивляться – принял, как должное. Предъявил запрошенный оригинал паспорта, ответил на вопросы, прослушал информацию по сделкам, рассказанную бархатным баритоном знатока права. Расписался в гербовых бумагах, заботливо поданным его помощницами. Они прощались со мной, как с родным, желая успехов, здоровья, всех благ и хорошего дня – я жал руки и отгружал ответные любезности.
Нотариус вышел, и снова зашла Бадма с подносом, но уже без чая. На подносе лежало три конверта.
-Так, судя по всему, теперь я остаюсь руководить этим банком? – удивился я.
-Нет, это другие три конверта – рассмеялся Сергей. – Смотри, вот тут – две карты, на каждую из них два раза в месяц будет поступать часть процентного дохода. По сто пятьдесят тысяч, раз в две недели, на каждую. Даты можно будет поменять, пока стандартные, «пятое и двадцатое». Я подумал, что вам с женой на первое время так будет попроще.
Я вытаращился на банкира.
-Три сотни в месяц – и это только часть процентного дохода? И большая, интересно, часть?
-Треть примерно, чуть больше трети, если точнее. Но начисления пойдут со следующего месяца. Я рассчитываю через год сделать из наших четырехсот чуть больше семи сотен, возможно, удастся дойти до единички, но загадывать пока не будем.
-Да уж куда тут загадывать, действительно... А «единичка» – это миллиард по-богатому?
-От ситуации и круга общения зависит. Обычно миллион, но бывает и миллиард.
-Постараюсь запомнить. До этого в моей жизни единичками был либо Кент в тонкой дамской версии, либо маршрут автобуса в детстве: от начальной школы до улицы Мичурина.
-А в Лондоне первый маршрут ходил от остановки «Канада Уотер» до «Хэмпстед Хит».
-«Не знаю, как там, в Стамбуле, я не была!..» – передразнил я управдома из великолепного фильма, и мы с лордом вместе захохотали. Вот что значит «культурный код» – никакой заграницей не выжечь из памяти нашего человека старые добрые киноцитаты.
-Так, а в третьем конверте тогда что? – отсмеявшись, спросил я.
-Тут премиальная карта, на которой остаток суммы. Снимать, переводить и тратить можно без ограничений, но я бы посоветовал перед крупными покупками подумать хотя бы сутки, ну или мне звони.
-Давай диктуй номер тогда. Я, кстати, так и не знаю твою фамилию.
-Ланевский моя фамилия.
-Ого... А на гербе вашем нет ли волка и трех полосок, как у Адидаса?
-Откуда такие познания в наш суетливый век, Дима? Или ты историк по образованию? Так и из них мало кто знает такие детали – изумился Сергей.
-Хобби такое – признался я. – Как-то в школе еще задали нам генеалогическое древо изобразить и принести. Я неделю окучивал бабушку и деда, настойчивый был. Бабушка даже сказала, что в тридцать седьмом и то не так дотошно приставали с вопросами. Очень неохотно отвечала, но мне пары-тройки деталей хватило. Все ветки и корни я на школьном рисунке изображать не стал на всякий случай – уж больно рассказы про тридцать седьмой запомнились. А потом добрался до архивов, узнал, что такое «Собрание белорусской шляхты». Выяснил, что Волковыми мы стали относительно недавно, а до того были просто Волки.