Ордо Юниус - Блэк Анхель. Страница 56

– Прости меня. Так будет гораздо лучше. У тебя будет человеческая семья, нормальное обучение, взрослая жизнь. Не беда, если одной пешкой будет меньше, верно? Ты поймешь это. Все наладится. Прости меня…

Глава 14

Двадцать лет назад

Фергус распахнул глаза и сразу же зашелся надрывным кашлем. В глотке горело, раздирало острой болью, отдающей в легкие при каждом вдохе. Он откашлял какой-то мерзкий черный сгусток и несдержанно застонал от боли. Фергусу казалось, что его стерли в пыль и собрали заново, и все его тело теперь трещало по швам, раздираемое слабостью и болью. Грех с трудом поднялся на колени, еле двигая ногами, и уперся подгибающимися руками в обжигающе холодную землю. Он встал на четвереньки и вскрикнул, когда со щеки содралась кожа.

– Господин Грех! – Чьи-то тоненькие, глухие голоса кружились вокруг него, подобно карусели, и у Фергуса от них сильнее мутнело в глазах.

Он видел свои руки, почерневшие от холода, видел выдранные, примерзшие в черной крови волосы, кусок собственной кожи, и его тянуло блевать от одного этого вида. Тошнота пробралась изнутри, из пустого желудка, вверх, но горло странно засипело, и что-то теплое выплеснулось на ключицы, не дойдя до глотки.

Фергус застыл от ужаса, дрожащей рукой трогая развороченный след от кинжала на шее. В эту дырень он мог бы запихнуть пальцы, и от этого его чуть не стошнило снова.

– Фу, как отвратительно. Меня не предупреждали, что это будет так ужасно выглядеть, – прозвучал сзади надменный голос, но Фергусу было совершенно не до него.

«Грей!»

Грех резко поднял голову, и перед глазами заплясали миллиарды черных пятен. Фергус хотел что-то сказать, но продырявленная глотка противно клокотала и булькала, заставляя его снова сгибаться и плеваться черной кровью на тонкий пласт снега под собой.

– Осторожнее, Грех. Не вскакивай так резво, ты и так половину лица оставил на земле. – Чьи-то сильные и удивительно теплые руки подхватили его и, вопреки словам, рывком подняли на ноги. Колени подогнулись, Фергуса повело в сторону, и ему пришлось зацепиться окоченевшими пальцами в чье-то широкое плечо, чтобы не рухнуть обратно.

– Я надеюсь, у тебя найдется достойная оплата моей помощи. Потому что я весь изгваздался в твоей крови, – продолжал недовольно ворчать незнакомец.

– Господин Грех! Господин Грех! – Маленькие существа тянули за изрезанное в лохмотья пальто, дергали за штанины и трогали голени маленькими теплыми ладошками.

«Что происходит? Где Грей? Они ушли? Сколько времени прошло?»

Фергус ошарашенно вертел головой, пытаясь понять, где он очутился и что происходит. Вокруг все так же завывала вьюга, раскачивая голые ветки деревьев. Она хлестала сухим снегом по щекам, но Фергус настолько промерз, что совершенно не чувствовал холода. Его тело с трудом разогревалось и начинало гнуться. Он удивился, что черные от окоченения пальцы все еще не отвалились.

Фергус повернулся и встретился с желтыми глазами незнакомого Цзунари, деловито помахивающего пушистыми хвостами с белыми подпалинами. Его верхняя губа брезгливо подергивалась, уши жались к длинным рыжеватым волосам, но, надо отдать ему должное, держал он крепко.

Вокруг стояла глухая тишина, заливающая ультрамариновыми сумерками землю и нарушаемая только шуршанием снега. Черные остовы деревьев были похожи на плотоядных чудовищ во тьме, сухие листья уже давно скрылись под слоем снега. Под ногами Фергуса была застывшая лужа черной крови и стертые наспех символы Мастеров, прожегших землю. Маленькие Хранители Очага цеплялись за его ноги с таким отчаянием, словно он их Божество, тянули за одежду горячими руками и жали к голове пушистые заснеженные уши.

Фергус снова посмотрел на Цзиня, держащего его под руку, и сделал глоток морозного воздуха.

– Ну и рожа у тебя, Грех. – Цзинь презрительно скривил губы, сверкая золотистыми глазами, и затем отпустил его, отряхивая перепачканные пальцы. От него пахло табаком, кровью и мокрой шерстью.

– Где Грей? – Фергус с трудом выдавил из себя эти слова, и его глотка вспыхнула так, словно он выпил раскаленное олово. Затылок неприятно тянуло, ноющая боль спускалась по позвоночнику и вызывала внутри мерзкую дрожь, от которой немедленно хотелось снова упасть и свернуться клубком, как побитая дворняга.

– Господин Грех, они ушли. – Хранители Очага виновато сложили перед собой лапки.

– Что? Как? Надо догнать! – Фергус рванул вперед и сделал несколько шагов, прежде чем начать заваливаться набок. Ноги ощущались совсем деревянными, колени с трудом гнулись, и он наверняка со стороны походил на изломанную марионетку.

– Стой! А моя плата? – возмутился Цзинь, но Фергус не слушал его.

Он неуклюже попытался выровнять походку и навалился на покосившийся забор, скрипнувший под его весом. Фергус зацепился пальцами за припорошенные снегом доски и потянул носом воздух, как охотничий пес. Его правая сторона онемела, он хромал, как старик, но упрямо двигался по едва заметным следам, держась за забор. Снег замел практически все, выморозил почву, но Фергус чуял отголоски запахов. Они были такие слабые, еле заметные, и Грех списал это на свое хреновое состояние. Ведь не мог он, в самом деле, настолько долго пролежать тут, что все уже выветрилось.

– Грей? Грейден! – отчаянно позвал Фергус. Ответом был лишь шорох снега по стволам деревьев и вой надвигающегося бурана.

– Господин Грех, стойте! Пожалуйста! Они уже ушли! – Хранители Очага бежали за ним, но не поспевали за шагом.

– Грейден!

Фергус рвался напролом, снося крепкой грудью заледенелые ветки. Их хруст напоминал звук ломающихся костей. Он с трудом пробрался к тропинке через заросли вяза, и оставшиеся редкие листья крошились под подошвами ботинок.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пусть они недалеко! Пожалуйста! Пожалуйста, я так редко прошу о чем-то, но сейчас… Пожалуйста!»

Отчаяние сковывало все тело изнутри, заставляло шататься от дерева к дереву и оскальзываться на покрытых коркой льда колдобинах. Фергус вцепился пальцами в шероховатый ствол, согнулся, и его вырвало черной кровью на белый снег. Перед глазами стояла пелена, собственный запах забивал ноздри, а внутри все выло от ужаса.

Забрали.

Забрали так далеко, что он уже не сможет найти.

Грейден не мог быть с людьми. Он бежал от них не просто так, хотя до сих пор так ничего и не рассказал о причинах. Но Фергусу и не нужны были подробности, он чувствовал эмоции мальчика так ярко, словно проживал их сам. И Фергус не хотел, чтобы это все повторилось в жизни Грейдена, но сейчас…

Он снова будет жить той жизнью, от которой Фергус так хотел его оградить.

А если он подумает, что Грех его бросил? Если поверит Пернатому? Если будет считать себя преданным?

А если они убьют его?

– Нет… Нет, нет, нет! – Фергус подавился дыханием. Его легкие наполнялись оттаявшей кровью и булькали на каждый вдох. Грех чувствовал себя бесконечно разбитым и таким напуганным, что ему становилось дурно от собственных чувств. Он едва успел отойти от дерева, чтобы сделать несколько шагов, как его внезапно схватили за плечо.

– Ты охренел?! Я согласился тебя спасать, а не смотреть на самоубийство! Кто мне заплатит? – зарычал над ухом Цзинь, и Фергус повернул к нему абсолютно ошарашенное лицо.

– Здесь был мальчик… где он?

– Какой, бес его, мальчик?

– Ты что, не видел? – Фергус вытаращился на него, словно безумец. – Мастера, Грех с перьями… Они забирали мальчика отсюда. Куда?

– О каких мальчиках идет речь? Я не понимаю. – Цзинь хотел отстраниться, но Фергус схватил его изодранными руками за ворот и вдавил в дерево с такой силой, словно это не он едва живой только что валялся на земле.

– Мальчик! Человеческий! – закричал на ошарашенное Божество Фергус. – Десять лет, темные волосы, серые глаза, невысокого роста! Его увезли отсюда эти твари! Куда они пошли?! Я хочу знать, куда эти ублюдки забрали моего Грея?!