Все круги ада - Андерсон Пол Уильям. Страница 22

Флэндри попытался прощупать своего нового приятеля, но тот вскоре покинул навигационный отсек, сославшись на занятость. Юноша остался в одиночестве, если не считать солдата-охранника, который молча расположился возле двери, усевшись на собственный хвост.

Наблюдение за происходившим на экране частично рассеяло тревогу пленника. Доминик умел находить на звездной карте наиболее существенные детали, которые ничего бы не сказали профану, умел определять, что эти детали означают и какое из них можно сделать заключение.

Талвин не имел луны. Во всяком случае, с тех пор, как чужеродная звезда нарушила нормальное движение планет. Флэндри удалось заметить слабое мигание двух искусственных спутников. Судя по их положению, они должны были принадлежать синхронизированной триаде. Мизерное число сателлитов говорило о том, что мерсейцы не слишком заботились об оборудовании базы. Впрочем, что можно ожидать от объекта, находящегося на самом конце длинной коммуникационной линии? Это всего лишь наблюдательный пост, депо, станция первого уровня для приема сообщений от агентов с приграничных планет Империи. Таким агентом и был Ракс.

За исключением своего босса, шпионы Ройдхуната не знали о существовании Сикха. Тем более они не могли назвать его координат. В их распоряжении находились самонаводящиеся торпеды, запрятанные в укромных уголках планеты. Торпеды были заранее запрограммированы на определенную цель. Имелись также ключи для изменения координат пункта назначения. При соблюдении элементарных мер предосторожности ни один наблюдатель не был способен засечь отправку послания. Заправка представляла собой более сложную проблему, связанную с контрабандой, однако и эту задачу можно было решить, учитывая, что все терранские службы работали спустя рукава. Передача новых приказов агентам являлась и вовсе пустяковым делом: кто станет следить, что за корреспонденция или что за визитеры посещают магазинчик Ракса!

Значение Талвина трудно было переоценить! Помимо своей функции как базы для патрульных судов планета позволяла установить близкий контакт со шпионами из приграничных районов Империи, который в ином случае был бы невозможен. Флэндри задался вопросом: выполняют ли разведывательные службы Империи подобную работу невдалеке от пределов Ройдхуната? Скорее всего, нет. Мерсейцы отличались крайней бдительностью, а терранское правительство не любило лишних хлопот, да и богатые жители Империи не горели желанием оплачивать дорогостоящие операции своего государства.

Доминик встряхнулся, словно пытаясь сбросить с себя грустные мысли, и сосредоточился на том, что показывал экран.

Разрешение на посадку было получено, траектория рассчитана. Эсминец по широкой спирали двигался вокруг планеты. Возможно, такой путь обусловливался желанием уклониться от гроз. Более прохладный воздух, который двигался от полюсов в сторону экватора, должен был превратить лето в сезон «муссонов». Принимая во внимание входную энергию, атмосферное давление (которое, как сказал Тринтаф, на двадцать процентов превышало терранское) и период вращения (чуть более восемнадцати часов, по словам того же Тринтафа), легко понять, что погода на Талвине бушевала иной раз сильнее, чем в любом другом месте населенной части Вселенной. Длинный, тонкий и массивный объект, каким являлся эсминец, был гораздо более чувствителен к сильным порывам ветра, чем это можно себе представить. Водяной пар конденсировался в облака на довольно большой высоте. Когда корабль прошел верхние слои атмосферы, Флэндри получил возможность беспрепятственно наблюдать за планетой.

Чуть меньший по размеру (экваториальный диаметр равнялся 0,97) и не такой плотный, как Терра, Талвин имел в тот период своего развития лишь один континент. Громадный участок суши с неровными краями расположился между северным полюсом, где находился его узкий конец, и экватором. На остальной части планеты наблюдалось огромное количество островов, которые, впрочем, несмотря на свою многочисленность, были рассыпаны довольно редко.

Флэндри догадался, что образование и последующее таяние громадных ледниковых покровов нарушило изостатический баланс Талвина. Половодья и грозовые шторма ускорили эрозионные процессы, что привело к перераспределению массы. Тектонические изменения должны были происходить с невероятной скоростью; землетрясения, извержения вулканов, исчезновение старых и создание новых земель стали, по всей видимости, обыденными геологическими явлениями.

Доминик сумел обнаружить лишь одну горную гряду, которая шла с запада на восток по всей ширине материка недалеко от экватора и имела около четырехсот километров в длину. По сравнению с высоченными пиками молодой планеты Гималаи показались бы низкорослыми карликами. Но, в отличие от терранских гор, местные гиганты не были покрыты снегом — голые скалы без признаков растительности. Во всех остальных местах континента возвышенности если и наблюдались, то только в виде невысоких, округлых холмов. К северу от гряды начиналось сплошное болото. «Мать честная! Это означает, что в зимнюю пору оледенение добирается до сорока пяти градусов северной широты. Ледник все смолотил на своем пути». Дальше к югу земли представляли собой выжженную пустыню, изрытую следами пронесшихся ураганов. Весьма вероятно, что к середине лета реки и озера в той местности не просто высыхали, а вскипали в прямом смысле этого слова. Экваториальный океан служил естественным биологическим укрытием. Было бы интересно знать, как разнится течение эволюции в Северном и Южном полушариях.

За границами бесплодной тропической зоны жизнь еще недавно поражала своим изобилием. Джунгли душили центральные территории, Арктика была покрыта сплошным ковром низкорослых цветущих растений. Теперь же безжалостная засуха собирала свою ежегодную дань. Листья жухли и опадали, травы высыхали. Во все стороны разбегались дикие языки пламени, оставляя после себя черные пятна выжженной земли. Однако оставались районы, по большей части вдоль побережья, которые пока еще получали достаточное количество дождей. Огромные стада пасущихся животных заполняли открытые равнины. Стаи птиц перелетали с места на место. Мелководья темнели от обилия водорослей и рыб. На большинстве островов в избытке кипела жизнь. Господствующим цветом растительности был голубой, который встречался на планете во множестве оттенков. Это означало, что процессом фотосинтеза занимались не молекулы хлорофилла, а какие-то иные, возможно родственные им, молекулы. Естественно было ожидать, что среди обилия разнообразной флоры не будет недостатка и в других цветах — коричневом, красном, желтом, однако Флэндри приятно поразили и тронули крупные ярко-зеленые пятна.

Спускаясь в грозовых раскатах все ниже и ниже, корабль пересек границу ночной стороны Талвина. Чтобы продолжить наблюдение, Флэндри включил фотоувеличитель и инфракрасные излучатели. Вид ночной планеты усилил впечатления, полученные за день.

Наконец эсминец снова летел в лучах солнца, которое стояло на сей раз низко и готовилось закатиться за горизонт. Судно находилось в районе сорока градусов северной широты. На севере горные пики гигантской гряды уменьшались и уступали место невысоким холмам. Флэндри заметил в той местности вулкан, выпускавший в небо черные клубы дыма. На отрогах хребта брала свое начало неизвестная река. Она едва заметным ручейком протискивалась сквозь глубокие, узкие ущелья, чтобы затем превратиться в широкий, полноводный поток, неторопливо бегущий среди лесистой равнины в рассеянном свете заходящего Сикха. Ее воды бледно сияли — полоска жидкого олова на фоне лазурных земель. Далеко на юге река впадала в растянувшийся на целый километр залив.

Зеленовато-серый океан вскипал почти вдоль всего побережья белой пеной прибоя. Приливное влияние Сикха летом примерно равняется совместному влиянию Луны и Сола — океанические течения бурно несли свои воды. Вдоль берега протянулась довольно широкая полоса сухой, потрескавшейся грязи, покрытой беловатым соляным налетом. Лишь немногие самые стойкие и приспособленные виды растений отваживались селиться на этой бесплодной почве.