Офис (СИ) - Ра Юрий. Страница 42

Неожиданно начавшееся утро переросло в неожиданно хороший день. То есть, вроде как ничего такого не случилось, что бы принесло сотню-другую долларов в копилку фонда борьбы с бездомностью, но предпосылка появилась. Перед обедом его рыжий подчиненный Дима, слегка помявшись, спросил, может ли он дать номер телефона Фролова своему бывшему сокурснику. У компании того возникли какие-то проблемы на том поле, где начальник ходит как у себя дома.

— Что, с ремонтом запара? Так у всех проблемы. Тем более, они конкуренты, небось.

— Да нет, с оформлением. Не давать номер?

— Давай. Получится, что ты вроде как услугу оказал товарищу, а откажу его начальству я. Мне они никто, а тебе плюсик в карму.

— А точно! Потом он будет мне должен. Спасибо!

— Да ладно, Дим, в одной же команде трудимся.

Звонок от «конкурента» раздался после обеда. Оказалось, что у хороших людей появились лишние деньги, которые они вложили в бизнес. И теперь этот бизнес пытаются отладить. Не всё ж кооператоров трясти, надо в будущее смотреть. Главный по техническим вопросам сначала взялся прямо по телефону решить свои хотелки, но был осажен:

— Погоди, друг. У тебя, выходит, не один маленький вопрос вскочил, а целая куча нарисовалась. Если ты думаешь, что я буду разгребать её в своё рабочее время за оклад моей фирмы, то ты ошибся. Давай встречаться очно на нейтральной территории в нерабочее время.

— Это в кабаке, что ли?

— В кабак не хочу. Хочу туда, где кормят вкусно и без лишних звуковых эффектов. За твой счет.

— Э-э-э, понял. Сейчас буду думать.

— Дело полезное, как надумаешь — звони.

Позвонил довольно скоро, но не тот тип, а начальник станции, весь в панике и на нервах. Первые полминуты Фролов пытался расшифровать звуковую дорожку классическим путем, потом отодвинул трубку от уха, потом положил её на стол. Когда звуковое давление стихло, снова поднес к уху и спросил:

— Второй раз внятно, медленно, без эмоций можешь сказать, что случилось?

— Могу. — На той стороне громко сглотнули, вздохнули и продолжили, — Фролов, вы снова приписываете вагоны к моей станции.

— Ага.

— В Отделении все на ушах, меня раком поставили. Как так? Что ты вытворяешь⁈ Что мне говорить своему руководству?

— Знаешь, сидим мы недавно с начальником службы, и он мне говорит, мол так и так, посылай их всех в жопу. А если заблудятся, пусть приходят ко мне, я дорогу покажу в другое место, туда они точно дойдут. Со свистом. Вот почти так и сказал.

— Широков так сказал? Тебе? — ДС Перспективной окончательно перешел на «ты» и совсем снизил громкость вещания, — и что я скажу своим начальникам.

— Скажи, что ваша «крыша» моей ниже. Они поймут. А если сильно захотят, пусть идут к начальнику Службы. Ну, вдруг я всё сочинил. Расспросят босса, сколько кто ему платит, пожалуются, что в их карман мзда не поступает. Глядишь, он пожалеет и поделится. Так может выйти?

— Не, на такое они точно не пойдут. Будут сидеть тихо.

— Вот и чудно, к тебе теперь никаких вопросов у товарищей не возникнет.

— Понял. А это… вы мне теперь по сколько подкидывать станете?

— Дружище, а зачем ты теперь нам нужен? Ты вопросы не решаешь, от тебя ничего не зависит. Ты идешь мимо кассы, причём в буквальном смысле. О, чуть не забыл! Факс сам не воруй и начальникам своим не отдавай утаскивать. Широков в курсе, что моя фирма его вам установила в рамках сотрудничества. Он на балансе стоит. Всего хорошего!

Положив трубку, Пётр даже засмеялся от такой наивности этого начальника станции, надеявшегося, что после битвы панов, ему достанется какой-то профит. Свою шкуру не содрали, или содрали всего пару шкур вместо семи — уже хорошо! Хотя его понять можно — парень молодой, поставили на должность, а правила игры не объяснили, крутись как хочешь. Ладно, если не дурак и про первый гонорар он промолчал, значит всё равно в выигрыше как-бы коллега по отрасли. Фролов ему не отец и не наставник, чтоб учить жизни. У него два рыжих в подчинении и Светка, вот их он и учит некоторым премудростям железнодорожного бизнеса. Не про взятки, понятное дело, не про то, как к начальникам высокого уровня подходить с конвертами. Но кое-какие намеки на толстые обстоятельства решения вопросов он давал.

А потом всё-таки отзвонился настоящий коллега по бизнесу, начальник департамента вагонного хозяйства, набивающийся в знакомые. Вот только этого самого вагонного хозяйства, как понял Пётр, у них еще не было. «Блин, умеют люди жить! Хозяйства не нажили, а этот хрен уже начальник департамента! Я тоже так хочу!» — царапнула мысль. Царапнула и немножко отравила душу. Так, что на встречу, где Фролова будут кормить забесплатно, он шёл без готовности к сотрудничеству. А к взаимовыгодному готов? К взаимовыгодному — другое дело, к такому он был готов, даже к просто выгодному лично ему, без приставки «взаимо-». Чисто за еду рассказывать, как всё работает он не собирался. По четвергам Фролов решил не подавать.

Приличный ресторан, жалко только сильно пафосный. Название «На мельнице» поначалу напрягло Петра, он решил, что это отсылка к парижскому кабаре «Мулен Руж». Но нет, сразу от входа повеяло чем-то самобытным, а еще официант предупредил смотреть под ноги, чтоб гость не споткнулся и не упал в ручеёк, устроенный прямо посреди обеденного зала. Хорошо хоть, куры и цесарки не летали над столиками, а смирно сидели около стен в загончиках. Видимо, летать пернатому персоналу запретили категорически.

Невзирая на вечернее время, зал не был забит. Может, цена отпугивала клиентов, может отсутствие пилона для танцовщиц. Да и самим гостям отплясывать на площадке, по которой протекает ручей в желобке, было бы несподручно. А если себя не показать, людей не посмотреть, то зачем ресторан вообще нужен? Какой тогда из него кабак? «Кабак» — это слово как-то неожиданно резко вписалось в новую реальность. Было похоже, что даже посетители таких заведений не считали этот номер своей культурной программы впрямь культурным. Вот и глумились над собой потихоньку.

Первая же поверхностная оценка визави, подскочившего со стула, как только Фролов назвал его фамилию, была положительной. В плане того, что с человеком можно общаться. Приличный костюм, практически не хуже, чем на Петре, галстук, не просто дорогой, а сочетающийся с сорочкой и пиджаком. И сам пиджак не малиновый, какие начали входить в моду, а хорошего синего цвета. Мы не возьмёмся сейчас объяснять читателю, какой синий цвет является хорошим, но этот был именно такой. Не слишком темный, в меру выработанный, с какой-то тусклой искрой.

Кто-кто, а Фролов в пиджаках шарил. Откуда-то из головы он черпал свои хотелки и требования к костюмам, а Лена их доблестно реализовывала на импортной швейной машинке, порой высунув язык от усердия. Она уже давно перестала спорить с мужем относительно фасонов, приняв на веру, что супруг что-то знает не только про мир моды и современные её течения, но и вообще чувствует мир. Даже деньги хранит не в банке, а в… стеклянной. Короче, если на твоём собеседнике нормальный костюм, то или он сам адекватный человек, или его жена. Что тоже признак договороспособности.

— Константин!

— Пётр!

Они пожали друг другу руки, притом, что уже знали имена. Но одно дело представиться по телефону, совсем другое — очно. И вообще, по телефону кто угодно может назваться Константином, пойди проверь на таком расстоянии. А тут видно же — Константин. Не Костик, не Костян какой-нибудь. Солидный человек с солидными замашками.

— Прослушки нет?

— Что?

— Шучу. — Фролов и в самом деле пошутил без какой-то тайной цели. Ну может просто хотел слегка сбить пафос. — Вопросы мы будем обсуждать серьезные, промышленный шпионаж никто не отменял.

— Ха, у нас в России промышленный шпионаж⁈ Всё, что могли, уже зашпиониздили в полный рост и на Запад переслали. Хотя я сомневаюсь, что у нас хоть какая-то отрасль не отстала от НИХ лет на десять как минимум.

— Ракеты, космос, — бросился защищать Россию Фролов, — тут мы вроде не совсем отсталые.