Пять баксов для доктора Брауна - Маллоу М. Р.. Страница 36

– Мое имя – капитан Бабридж.

Гам сейчас же стих.

Несколько голосов промычали: «да, сэр». Кто-то кивнул, и Дюк машинально сделал то же самое.

– Первый помощник Хэннен, – по-прежнему неторопливо продолжал капитан, поворачиваясь к высокому.

Тот кивнул.

– Биллингс – второй помощник, – продолжал капитан своим бесцветным голосом.

Это был тот самый смуглый – португалец лет двадцати пяти.

Потом пришла очередь миста Ноулза.

С церемонией представления было покончено. Перешли к сортировке команды для охоты. Сперва Хэннен вместе с одним из охотников отбирали из толпы по одному. Д.Э. Саммерс, ощутивший вдруг тошноту, неожиданно понял, что ни за что на свете не хотел бы оказаться в команде первого помощника. Тот, повернувшись, мазнул взглядом и сделал знак выйти вперед. У Д.Э. дрогнуло внутри, но оказалось, что позвали не его. Когда Хэннен отобрал шестерых, начал отбор Биллингс. И тоже не особенно заинтересовался мистером Саммерсом. Миста Ноулз остановил было на Д.Э. взгляд своих круглых, ехидных, как у курицы, глаз, но в последнюю минуту передумал и выбрал Коуэна.

Затем всех распределили по вахтам. Старший помощник Хэннен взял к себе экипаж своего вельбота и вельбота третьего помощника, а Биллингс – свой экипаж и экипаж «миста Ноулза». Оставшихся разделили пополам и везучий мистер Саммерс оказался в вахте Хэннена. Вахта Биллингса (то есть «правого борта») немедленно принялась драить палубу. Вахта первого помощника (то есть «левого борта») занялась погрузкой в трюм провианта.

Грохотали бочки, которые закатывали с берега по сходням, скрипели, перемещая грубо сколоченные ящики, на талях блоки. Перекрикивая шум, орал на матросов старший помощник.

Так начиналось первое приключение двоих джентльменов.

– Снять чехлы! – крикнул Хэннен, отлично обходясь без рупора. – Отдать сезни!

Загремел цепью якорь. Гулко тренькнул корабельный колокол. Палуба пошла ходуном и нос барка медленно повернулся в сторону открытого моря.

Д.Э. Саммерс в это время находился на корме. Он получил в руки только что вынутый из бумажной упаковки свернутый линь, команду аккуратно размотать эту штуку и подзатыльник вдогонку – чтоб не глазел по сторонам.

Д.Э. глазеть перестал, пристроился на тумбу кнехта и взялся за дело. Рядом, сидя прямо на палубе, занимался тем же самым матрос-португалец лет тридцати, чумазый, смуглый, благоухающий табаком и чесноком. Несколько минут спустя Д.Э. понял, что безнадежно отстает, принял вид крайней рассеянности и как бы невзначай сполз с тумбы, сложив ноги по-турецки. Этот маневр не только придал удобства, но и позволил убрать с глаз долой «Окончательный выбор победителя», смотревшийся уж очень эффектно.

Потом неторопливо появился гарпунщик – низкорослый крепкий человек с негустой, достававшей до второй пуговицы куртки, седой бородой. Важная персона сурово сдвинула брови, обозревая проделанную работу, осталась недовольна и потребовала, чтобы линь подали на блок. Джейк тоже сдвинул брови, принял занятой вид и продолжил разматывать линь. Португалец быстро вскочил, вернулся с двумя кадками, которые поставил на палубу, и немедленно полез на ванты.

– А ты бери конец и дуй за ним! – распорядился Хэннен, обращаясь к Джейку.

У Д.Э. взмокли ладони.

– Глухой, что ли? Блок, говорю, пристропь!

Искатель приключений потеребил было линь, но его вырвали из рук.

– Пропустишь линь через блок и спустишься, – уточнил старший помощник, поняв, что дело плохо. – Что рот раззявил, телеграф беспроволочный? Живо!

Мачта наклонялась с душераздирающим скрипом: в одну сторону фута три, потом столько же – в другую. Паруса хлопали. В ушах свистел ветер.

– Мама! – чуть не плача, прошептал Д.Э. – Ой, мама!

Снизу голос Хэннена потребовал, чтобы матрос Саммерс шевелил кормой.

Закусив губу чуть не до крови, искатель приключений полз дальше. Португалец за это время успел пристропить блок, опустить его в длинный лаз на марсе и направиться назад. Проклятый блок висел перед самым носом. Ванты, сходящиеся к мачте прямо под марсом, сузились настолько, что даже ноги не расставить для устойчивости. Чтобы отцепить привязанный к поясу конец линя и просунуть его в блок, нужно было отцепить от вант одну руку, а это... в общем, это было никак невозможно.

– Боже мой! – сказал Д.Э. и зажмурился, изо всех сил прижимаясь к веревкам.

– Слазь, кому говорю! – орал снизу страшный помощник.

– Еще чего, – пробормотал Д.Э. Саммерс и покрепче вцепился в снасти. – Дурак я, что ли, совсем?

Ванты задергались сильнее. Спина взмокла.

– Deixe-lin, Nelly! – хмыкнули рядом.

Д.Э. открыл глаза, увидел матроса, во второй раз поднявшегося на ванты, но снасти не выпустил. Португалец выковырял линь из вспотевшей руки искателя приключений, пропустил через блок и отправился обратно.

За свои пятнадцать лет Джейк Саммерс слышал о себе много всякого. И про голову, и про руки, и про то, как он выглядит, и обещали разное, но Хэннен перещеголял и похоронного церемонимейстера с его красноречием, и обоих братьев Лароз вместе с их визгливой мамашей, и учителя в школе, и всех клиентов скорбного заведения, когда-либо выражавших свое недовольство. Будущее сделалось угрожающим.

Искатель приключений попробовал шагнуть вниз, чуть не намочил от ужаса штаны, нырнул лицом в локти. Он болтался на вантах, как... Хэннен сказал, как, но ветер милостиво унес это сравнение в океан.

Везучий парень Д.Э. получил, наконец, возможность жить той жизнью, о которой мечтал, читая романы.

Представьте: попутный ветер. Корабль на всех парусах бороздит океанские просторы. А вот и сам Джейк Саммерс, легкий и ловкий, лезет на фок-мачту. Синеет бескрайнее небо над головой. Слышатся редкие вскрики чаек, расправляющих белоснежные крылья в глубине беспредельной синевы...

Ну да, ведь почти точно! Небо над головой синело – не придерешься. Море шумело.Синел горизонт. Чайки совершенно по правилам вскрикивали и парили над волнами. И даже мачта было той самой, фок-мачтой. Не по правилам был только матрос Саммерс, которого еле-еле хватило на то, чтобы открыть глаза.

Внизу бесновался старший помощник. Совсем близко пролетела чайка, неромантично уронив свой птичий подарок.

Это же надо, какая чепуха лезла в голову! «Стройный, крепкий матрос, весело насвистывая, драит палубу. Пахнет морем и нагретой на солнце древесиной. Свежий ветер треплет волосы. Впереди вся жизнь и тысяча приключений... Что ж это вы, мистер Саммерс, не рады?

Роскошную шляпу за три доллара сорвало и унесло в океан. Ветер растрепал волосы – черта с два уберешь с глаз. Солнце, выражаясь романтическим языком, гладило щеки. Висок щекотала струйка пота. Почесаться не было никакой возможности.

С палубы кричали в несколько голосов. В носу кололо. В глазах щипало. Налетевший порыв ветра наклонил мачту еще больше. Сначала в одну сторону, потом в другую. Взмокшая рука дрогнула, сорвалась и искатель приключений грохнулся бы ко всем чертям, не ухватись он судорожно за снасти. Ванты задрожали в третий раз.

– Desce, entendeu?

Джейк кивнул. Марсовый похлопал по вантине. Д.Э. замотал головой. Матрос попробовал отцепить его пальцы от веревки. Джейк сжал руки, сцепил ноги и не двинулся с места. Марсовый покачал головой, попробовал снова и, крикнув что-то вниз, оставил Джейка в одиночестве.

По небу бежали облака. Становилось прохладно.

Спрыгнувшего на палубу искателя приключений встретил дружный хохот. Смеялись матросы, показывая на него пальцем. Смеялся капитан. Ржал, запрокинув голову, первый помощник. Язвительно улыбался гарпунер. Короче говоря, леди и джентльмены, если вам почему-либо захочется узнать, как там в аду, попробуйте поставить себя на место Д.Э.