Текущая реальность (СИ) - Зеленин Сергей. Страница 11

- В каждой части есть свой «Особый отдел», если Вы потребуетесь – Вас вызовут.

И нетерпеливо махнул рукой в сторону дверей:

- Всё, идите! Не задерживайте, Вы у меня сегодня не один.

Позже, об полученной записке от германского военного атташе и об намечающимся «рандеву» с его человеком в «Арагви», Сакриер хотел было сообщить в «Особый отдел», но…

Но не сообщил, решив сперва встретиться и узнать, что от него так срочно потребовалось германской разведке. А уж там…

А уж там видно будет.

***

Когда они «по-английски» - то есть молча, выпили по третьей рюмке и как следует закусили, мнимый латыш-инженер вдруг неожиданно спросил:

- Какое впечатление на офицеров Красной Армии произвело выступление Сталина?

Сакриер, очень осторожно:

- Разное впечатление. Что Вас конкретно интересует, Август Эрнестович?

Тот, задумчиво вертя в руках вилку:

- Конечно, «кто предупреждён – тот вооружён»… Но всё же! Неужели кто-то из них считает, что Красная Армия способна в одиночку противостоять Вермахту? Вот например - Вы, Иван Филиппович, как считаете?

Сакриер, медленно покачал головой:

- Это после Финляндии, то? После ликвидации Академии Генерального Штаба и прочих высших учебных заведений? Лично я – нет, так не считаю. Советский Союз ждёт ещё более грандиозный разгром, чем даже Францию.

Германец продолжал «пытать», внимательно следя за лицом пытаемого:

- А советский генералитет в целом?

- Советский генералитет по большому счёту делится на две категории: одни начали военную карьеру - будучи унтер-офицером или «прапорщиком военного времени» в Империалистическую войну, как её у нас называют. Другие с Гражданской войны…

Тяжело вздохнув, продолжил:

- …Первые знают, что такое воевать с германцами и боятся этой войны, как дилетанты-шахматисты боятся матча с гроссмейстером… Ничего, кроме разгрома и позора этот матч им не принесёт.

- Вторые, относятся к ней слишком легкомысленно. Но их легкомысленной самоуверенности хватит до первого боя, после чего она сменится паникой. Ибо, с германской армией воевать – это не с бандой атамана Зелёного.

Германец задумчиво вертя в руках и рассматривая на свет пустую хрустальную рюмку:

- Генерал, который боится войны – это конечно нонсенс. Ведь война – это новые чины, должности, награды… Слава, наконец!

Сакриер, пожав плечами:

- Если бы речь шла об войне с турками, персами, китайцами иль даже с японцами – проблем бы не было. Но с…

«Инженер лесопромышленности» с жаром перебил:

- Вот про это и шла речь на переговорах нашего Адольфа и вашего Молотова прошлой осенью! Но ваше правительство сделало вид, что не услышало наших предложений. И теперь заговорят пушки!

***

Налив ещё по одной, германец досадливо:

- Хотя, что сейчас «кулаками махать», как вы – русские говорите. Давайте поговорим о будущем, Иван Филимонович. В том числе и об вашем.

Тот, удивлённо приподнял брови:

- Об моём?

- Об вашим будущем и будущем вашей семьи – если она Вам не безразлично, конечно.

Двойной шпион влёт понял, что сейчас последует какое-то заманчивое предложение:

- Вы предлагаете безопасность мне и моей семье и какую-то высокую должность после свержения режима Сталина? Взамен какой-то услуги, оказанной до этого момента и ему – свержению, способствующей?

- Конечно!

- И что же от меня требуется?

«Латыш» поддавшись вперёд, нависнув над столиком и впившись в него холодным взглядом:

- Восстановить связь с резидентурой.

Сакриер, медленно отрицающее покачал головой:

- Будь я даже оставлен при своей прежней должности – это было бы невозможно.

Тот аж подпрыгнул от этих слов:

- Вы получили новое назначение?

- Да.

- Почему не сказали раньше?

- Вы не спрашивали.

После непродолжительного, но тягостного для Сакриера молчания, германец задумчиво-оценивающе его рассматривая, сказал:

- Возможно в данном случае проще создать заново, чем восстановить… Так, так, так… И куда же? Если не секрет, конечно?

Ухмыльнувшись:

- Какие могут быть от Вас «секреты»? В Западный особый военный округ.

- Должность?

Сакриер, почему-то посмотрев на часы:

- Пока не известно. Приказали оставив семью в Москве, явиться через три дня в Минск, в окружной отдел кадров. Так что через шесть часов, возможно прямо отсюда, я выезжаю в Минск.

Обеспокоенно посмотрев в сторону выхода:

- Если вовремя выпустят, конечно.

С хорошо заметным интересом, выдающим волнение, германец:

- Так, так, так… Возможно там Вы окажитесь нам ещё полезнее, товарищ дивизионный инженер.

- Чем же?

- Всё будет зависеть от вашей новой должности. Сейчас я дам Вам один адресок в Минске… Запоминайте!

Запомнив, Сакриер подумал:

«В конце концов, я могу в любой момент пойти в «Особый отдел» и всё рассказать».

И, согласно кивнул:

- Хорошо. Наше с вами сотрудничество продолжается, герр капитан. И я бы хотел озвучить свои условия этого сотрудничества.

Тот, с живостью отозвался:

- Это, какие же? Высокую должность в армии новой России? Или в гражданской администрации, если Вас пресытила военная служба? Германия умеет быть благодарна к тем, кто…

Перебив его разглагольствования, Сакриер заговорил твёрдо и жёстко, сделав соответствующий жест ладонью:

- «Высокими должностями» я уже сыт по горло! Румынские паспорта мне и моей семье, возможность выехать в Штаты через Турцию и счёт в американском банке. Двадцать тысяч долларов. И всё это должно быть предоставлено мне ещё до начала войны Германии и СССР.

Август Эрнестович, сперва изумлённо вытаращив на него глаза, затем:

- Хорошо. Ваши условия будут удовлетворены. Но сперва…

***

Но тут вдруг входные двери ресторана распахнулись и в них показался…

Сперва никто из присутствующих не поверил своим глазам. Затем, после истошного крика администратора зала:

- Слава великому Сталину!

Все соскочили с мест.

И это был действительно…

…ОН !!!

Из всех присутствующих сохранил ледяное спокойствие лишь 1-й помощник военного атташе германского посольства в Москве полковник Ганс Кребс – он же «капитан Шпальке», он же «Инженер лесопромышленности из Латвии Август Эрнестович».

В 1930 году капитан Кребс был переведён в Берлин в военное министерство, Закончив в начале 30-х годов секретные курсы офицеров Генштаба, где он выучил русский язык, служил в отделе Иностранных армий как «специалист по России».

Отлично владея русским языком, он бывал в «командировках» в Советском Союзе как минимум трижды, в том числе посетив Дальний Восток. В 1933-1934-м годах, Кребс служил Помощником военного атташе германского посольства в Москве, затем после необходимой для карьеры офицера стажировки в войсках, в октябре 1940-го года был произведён в полковники и назначен 1-м помощником военного атташе германского посольства в Москве.

В «реальной истории» генерал пехоты Ганс Кребс был последним Начальником штаба сухопутных войск Третьего Рейха. После самоубийства Гитлера, от имени нового канцлера Геббельса и партийного министра Бормана, ему было поручено вести переговоры с советской стороной о сепаратном мире… Когда же эта жалкая попытка спасти хоть что-то провалилась, он застрелился прямо на своём рабочем месте - за столом в оперативной комнате «Фюрербункера».

Но сейчас не «реальная история», а «текущая реальность»!

А в «текущей реальности», глава Абвера в СССР смотрит слегка прищурившись на лидера страны – без пяти минут противника в войне за выживание Рейха и, его вдруг осеняет:

«Verdammt, wie einfach es ist... Ein Schuss in den Kopf und alle Probleme Deutschlands sind gelöst (Чёрт побери, как всё просто... Один выстрел в голову и все проблемы Германии решены).