Текущая реальность (СИ) - Зеленин Сергей. Страница 75

- Мои указания, товарищи, должны служить для вас не догмой, а руководством к действию. Если придумаете что-то получше, я возражать не буду.

***

Только было собрался отпустить товарищей - ибо пока «то да сё» и, время обеда подоспело… Но тут совсем не кстати, ещё кой чё всплыло из «Послезнания».

Спрашиваю у, даже на вид – люто оголодавших авиационных инженеров и командиров:

- А вы знаете, товарищи, почему в царское время на спины каторжников нашивали знак в виде бубнового туза?

Чувство голода активизирует умственную деятельность в разы, поэтому практически мгновенно получаю ответ:

- Чтобы охранникам было удобнее целиться в убегающего от них заключенного - красный ромб хорошо видно в любое время суток и он удобно берется на мушку винтовки.

Согласно кивнув:

- Всё верно, но ещё обязательно надо упомянуть один важный психологический момент: человеческий глаз инстинктивно «цепляется» за самую выделяющуюся часть цели и туда же наводится оружие.

Частенько приходилось читать, как наш боец-бронебойщик к примеру, целил в «ненавистный фашистский крест» - а не как учили, в самые уязвимые части танка.

Вот-вот!

Это всё из той же «оперы» - из человеческой психологии.

Продолжаю:

- Зная про эллипс рассеивания той же винтовки, можно предположить, что будь тот «бубновый туз» нашит - не на спину, а на плечо - то шансы у каторжника на удачный побег намного увеличились.

В начале XXI века такая особенность человеческой психологии была взята в основу нового принципа маскировочного рисунка - как пассивного вида защиты, призванного не только затруднить визуальный контакт - но и воздействовать на процесс прицеливания после обнаружения.

Рисунок 18. Сравнение области попаданий старого (слева) и нового (справа) маскировочных костюмов. Хорошо заметно, что из десяти выстрелов, в цель попали всего пять пуль. Причём если бы это был живой человек, три ранения пришлись бы на область левой руки – что в большинстве случаев не смертельно.

Вот исходя из таких вот предпосылок - я и чешу по ушам разинувших рты хроноаборигенов:

- Если положим, сделать окраску танка в лобовой части неравномерной – с одной стороны более тёмной, чем с другой, то наводчик противотанкового орудия - подсознательно будет целиться в тёмную сторону. Таким образом, на средних дистанциях - часть выстрелов из-за особенностей рассеивания, будет приходиться «в молоко».

- Особенно заманчиво применить сей новый принцип окраски в авиации, где на прицеливание ещё сильно влияет скорость перемещения цели в трёх плоскостях. Малейшая ошибка в определении дальности и направления – и промах.

Поговорили ещё немного, обсуждая детали и после моего напутствия:

- Работайте, товарищи!

Распрощались.

Чуть позже проведённые по моим «горячим словам» полигонные испытания, подтвердили: внедрение нового маскировочного рисунка существенно – наполовину, а то и больше - позволяет снизить вероятность поражения живой силы и техники. Днем, начиная с дистанции 200-300 метров, в сумерки – 100-200, и ночью – 50-100 метров.

Дело осталось за малым – за испытаниями в полевых условиях и за внедрением в войска.

Глава 12. Последние «заклёпки».

Д.Ф. Устинов, с 9 июня 1941 года Нарком вооружения СССР, книга «Во имя победы. Записки наркома»:

«Сталин обладал уникальной работоспособностью, огромной силой воли, большим организаторским талантом. Понимая всю сложность и многогранность вопросов руководства войной, он многое доверял членам Политбюро ЦК, ГКО, руководителям наркоматов, сумел наладить безупречно четкую, согласованную, и четкую работу всех звеньев управления, добивался безусловного исполнения принятых решений. При всей своей властности, суровости, я бы сказал, жесткости он живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений. Во всяком случае, насколько я помню, как правило, он не упреждал присутствующих своим выводом, оценкой, решением. Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего или сидел будто бы отрешенно, или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далек от предмета разговора, думает о чем-то своем. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивавшая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло. Иногда Сталин прерывал доклад неожиданным вопросом, обращенным к кому-либо из присутствующих: «А что вы думаете по этому поводу? или А как вы относитесь к такому предложению?» Причем характерный акцент делался именно на слове «вы». Сталин смотрел на того, кого спрашивал, пристально и требовательно, никогда не торопил с ответом. Вместе с тем все знали, что чересчур медлить нельзя. Отвечать же нужно не только по существу, но и однозначно. Сталин уловок и дипломатических хитростей не терпел. Да и за самим вопросом всегда стояло нечто большее, чем просто ожидание того или иного ответа. Следует, видимо, упомянуть и о том, что на заседаниях и совещаниях, которые проводил И.В. Сталин, обсуждение вопросов и принятие по ним решений осуществлялись нередко без протокольных записей. А часто и без соответствующего оформления решений. Случалось, что кому-то из участников совещания или заседания поручалось подготовить предложения, переработанные с учетом состоявшегося обмена мнениями, и представить на подпись. Обладая богатейшей, чрезвычайно цепкой и емкой памятью, И.В. Сталин в деталях помнил всё, что было связано с обсуждением, и никаких отступлений от существа выработанных решений или оценок не допускал. Он поименно знал практически всех руководителей экономики и Вооруженных Сил, вплоть до директоров заводов и командиров дивизий, помнил наиболее существенные данные, характеризующие как их лично, так и положение дел на доверенных им участках. У него был аналитический ум, способный выкристаллизовывать из огромной массы данных, сведений, фактов самое главное, существенное. Свои мысли и решения Сталин формулировал ясно, четко, лаконично, с неумолимой логикой. Лишних слов не любил и не говорил их».

Всё в этом говённом мире имеет свой конец и, запас «заклёпок» из моего «Послезнания», тоже не исключение из этого правила…

Диалектика!

Мать её, Маркса идти.

Некоторые «заклёпки» уже были известны хроноаборигенам и, с моей стороны нужен был лишь «бодрящий пинок», чтоб реализовать их раньше чем «в реале».

Вот к примеру такая банальность как кирза – идущая на голенища солдатских сапог, командирские сумки, чехлы для биноклей и так далее… Этот кожзаменитель был известен в СССР со второй половины 30-х, но в «реальной истории» - потребовался жаренный фашистский петух, чтоб наши генералы стали чесать свой зад под синим галифе – запустив его в производство в 42-м году.

В «текущей реальности», это событие уже произошло. До серийного производства, конечно, ещё далеко… Но серьёзные подвижки уже на лицо.

Такая же история с так называемой «Взрывчаткой Ледина».

Здесь в чём суть?

Гексоген – мощнейшая взрывчатка и по многим показателям более технологичная, чем традиционный тротил. Но в артиллерийских снарядах его чистом виде использовать нельзя, так как чистый гексоген детонирует при выстреле. Этот недостаток исправляется добавкой в заряд ВВ флегматизатора - в качестве которого чаще всего используется воск, парафин, тальк или диоксид титана. Однако при этом снижается объём занимаемый в снарядной каморе самим гексогеном, а стало быть - мощность самого заряда, что нивелирует сам смысл этой затеи.