Полковник Никто - Суконкин Алексей. Страница 33
- Да, - встрепенулся генерал. – Показывай.
- Вот, - Игорь раскрыл перед ним папку с множеством листов. – Вот по киевскому направлению, вот по черниговскому, вот по харьковскому…
- Ты понимаешь, - в глазах Исмаилова появилось осмысление. – Всё к чёрту. Абсолютно всё…
Игорь молча смотрел на своего начальника, боясь сейчас по-своему трактовать текущую ситуацию из-за опасения не угодить Исмаилову.
- Мы сейчас располагаем убедительным доказательством того, что Вашингтон готовит наступательную операцию на Донбасс…
- Американцы? – уточнил Игорь.
- Да нет, конечно. Руками ВСУ. Но это ничего не меняет – они-то за спиной у хохлов стоять будут. Подкреплять их. Штаны им поддерживать.
- Мы же справимся, - убеждённо сказал Котлов.
- Да, - кивнул генерал. – Потому что в наступление идём мы.
- Зачем?
- Опережающий удар, - пояснил Исмаилов. – Две группировки будут заходить на Киев. Остальные – по другим направлениям. Я видел план по Киеву. Десять проводников – десять маршрутов. Десантники, танкисты, буряты, чеченцы. На аэродром Гостомель запланирована высадка тактического, а затем и посадочного десанта.
- Если это так… тогда…
- Да, - генерал обречённо посмотрел на своего подчинённого. – Тогда, Игорь, мы с тобой сядем. И надолго.
Котлов чувствовал, как обеспокоенность генерала начинает овладевать и его сознанием. Можно сказать, что сейчас приближался момент истины – зная, что никакой войны не будет, они (впрочем, как и многие их соратники) откровенно морочили голову своему вышестоящему руководству, поставляя наверх высосанную из пальца «разведывательную информацию», которая не влекла нареканий сверху, которая удовлетворяла все запросы и чаяния руководства – и улавливать эти запросы давно уже стало главным профессиональным навыком «перспективного офицера», претендующего на повышение в должности.
То, что добывали настоящие офицеры военной разведки, такие как Юра Чмырёв, Миша Котенко, Женя Никитин или Андрей Волков, шло вразрез с ожиданиями «верхнего» руководства, а потому повсеместно вуалировалось, откладывалось, не отражалось в важных докладах, а то и ставилось под сомнение с последующим «подтверждением» их «ложного» происхождения. Именно поэтому настоящие и честные офицеры с трудом пробивали себе дорогу, и там, где они всё же становились руководителями разведывательных структур, оттуда и текла достоверная информация о вражеских намерениях и «вероятном характере действий». Но она не могла превзойти тот поток лжи, который плодили разведчики «нового облика».
И только война могла расставить точки над i. Война, в начало которой не верил никто. Кроме настоящих.
- И что нам теперь делать? – испуганно спросил Котлов.
- Главное – не паниковать. Пока ситуация находится ещё под контролем. А там видно будет, как мы будем действовать, - впервые Игорь не слышал в словах Исмаилова твёрдой уверенности, и это его пугало. – Позавчера за кордон ушёл замкомандующего армией южного округа. Ты его должен знать, толстый такой, усатый…
- Челаков?
- Да. Вышел через Верхний Ларс по документам прикрытия, которые ему сделал Катюшин…
- Начальник центра, где я служил?
- Он самый. Вчера Катюшина арестовали, и сейчас он рассказывает очень интересные вещи…
- Но… мы же с ним не работали? – с надеждой в голосе спросил Котлов.
- Мы – нет, - ответил генерал. – Но работали другие. Какие у тебя есть на руках документы прикрытия?
- Те, с которыми я был в Европе, - ответил Котлов. – Я их не сдавал.
- И не сдавай, - посоветовал генерал. – А лучше – сделай ещё несколько. И на меня тоже - несколько. На разные фамилии.
- Понял, закажу. Сегодня же.
- Теперь к делу. Что у тебя? Показывай…
Игорь разложил перед генералом составленные списки.
- Сколько из них реальных, начнём с этого?
- Реальные только те, что от Чмырёва, плюс ещё сорок четыре человека от всех других центров.
- Смотри, нужно сделать так, чтобы те, которые есть вживую, вошли в первую волну. По максимуму. На самых важных направлениях, если это возможно. Если они нормально отработают, то может и не будет потребности вводить других – которых нет.
- Я понял, товарищ генерал. Сделаем.
- Агентурно-боевых групп, я так понимаю, у нас нет вообще?
- У Чмырёва есть четыре. В Николаевской и Запорожской областях по одной. Две в Одессе.
- Группы нужны в Киеве, Харькове, Сумах и Чернигове – минимум. Ты же слышал, что первый зам сказал – приступить к работе через неделю.
- Где же их взять?
- Создать, Игорь. Создать. Ты же разведчик. Старший офицер управления. У тебя для этого есть все ресурсы…
- Рудольф не отвечает, Артур тоже пропал.
- Что, кроме них у тебя нет никаких других контактов на Украине?
- Есть, но не такие серьёзные. Я им такое доверить не смогу…
- Значит, ищи новые контакты. Времени мало, но пока оно есть.
- Товарищ генерал, - Игорь внимательно посмотрел на собеседника. – А когда начнётся… война?
- Не знаю, - Исмаилов пожал плечами. – По моим ощущениям, примерно во второй половине февраля. Наблюдай за Советом Федерации – как соберутся для обсуждения применения вооруженных сил за рубежом, вот с того дня, считай, и начнётся. Медлить не будут.
- Ясно.
Ближе к полуночи, когда работа была практически завершена, Игорь позвонил супруге.
- Чего тебе надо, ублюдок? – раздалось в трубке. – Ты звонишь мне сказать, что празднуешь Новый Год с проститутками?
- Дорогая, я закончил работу, сейчас поеду домой. В ресторан мы ещё успеваем.
- Можешь не торопиться, я никуда не поеду. Особенно, с таким козлом, как ты.
Не говоря ни слова, Котлов отключился и едва сдержал себя, чтобы не разбить телефон о стену. Остановило только то, что в нём было слишком много ценных контактов.
Забрав на стоянке машину, Игорь вначале двинулся в сторону дома, но потом, проехав поворот, покатил к центру, куда глаза глядят. В голове кипела злоба, даже не на Свету, а на самого себя. Света была лишь лакмусовой бумажкой той судьбы, которую выбирал Котлов на каждом повороте жизненного пути. И, как показывала вся дальнейшая жизнь, повороты эти хоть и вели к росту материального благополучия, но уж точно не прибавляли душевного равновесия и не позволяли обрести настоящих друзей или житейскую мудрость. Всю жизнь его окружали какие-то проходимцы и шмары, не предполагающие духовного развития, доверия и крепкой дружбы.
- Кем ты стал, лейтенант Котлов? – вслух спросил Игорь.
Он вспомнил себя двадцать лет назад, когда на выпуске бросал вверх фуражку и верил, что его ждёт карьера настоящего, честного, и преданного своей Родине офицера. Что же случилось за эти двадцать лет? Почему сейчас, когда Родина стояла на пороге Большой Войны, он больше думает о документах прикрытия, которые позволят сбежать из страны, а не о том, чтобы честно выполнять свой долг офицера, долг разведчика?
Впереди идущий «Форд Рейнджер» начал тормозить, но Котлов, витающий в облаках, упустил момент и поздно нажал на педаль. «Гелендваген», уже на тормозах, влетел в «Форд». Скорость была погашена, даже подушки безопасности не сработали, но всё же решётка-отбойник слегка примяла рампу кузова пикапа.
- Ну, надо же… - Игорь выругался и вышел из машины.
Из «Форда» тоже вышел водитель, крупный мужчина лет пятидесяти.
- Ну, с Новым Годом тебя, что ли, - он сказал это с заметной иронией.
- Да и тебя тогда уже, - Игорь повторил интонацию.
Осмотрев повреждения, Котлов молча достал из кармана тысячу долларов и протянул их владельцу «Форда»:
- Это за ущерб, бери.
Мужчина отчитал пять соток и вернул их Игорю:
- Этого хватит. Расходимся?
- Расходимся, - согласился Котлов.
В этот момент рядом остановилась машина ГАИ. Инспектор опустил стекло, и, не выходя из машины спросил:
- Давно?
- Только что, - ответил Игорь.
- Помощь нужна?
- Да нет, мы всё порешали, - сказал водитель «Форда». – Сейчас освободим дорогу…