ЧОП «ЗАРЯ». Книга пятая - Гарцевич Евгений. Страница 2

– Добро! Искру проверю, и решим по разведке, – ответил я и увидел улыбку, промелькнувшую в глазах Исаева. Тот еще гаденыш! Хотя мы оба понимаем, что я туда поеду.

Исаев дважды стукнул в стену. Послышался скрип половиц, и в комнату заглянул Морак. Он молча выслушал указания начальника и потянул меня на улицу.

К заставе мы подходили медленно, огибая пробку из моторок и телег с напуганными людьми, решившими слинять из города. Пока ворота еще были открыты, народ выпускали просто с усиленным досмотром, но, как долго это продлится, никто не знал. Люди были близки к панике, и я их понимал: помимо запахов гари и пороха, гулявших по городу, в воздухе чувствовалось что-то тревожное.

Я слушал ругань из-за невозможности проехать, детский плач и причитания женщин, на все это накладывался мрачный звон колокола. Но гораздо больше нервозности добавлял рокот приближающихся моторок и лязг гусениц.

– Поторопись, Гвардия идет! – Морак подхватил меня под локоть и потащил за собой, решительно расталкивая людей. – Они сейчас ворота перекроют.

Морак был молодым и приятным на вид парнем, но стоило тем, кого он толкал, обернуться (некоторые чуть ли не замахивались с грозным криком) и встретиться с ним взглядом, как все сразу же отворачивались и отступали. Эффект напоминал действие ауры моего мейна, но я не чувствовал применения силы.

Мы дорвались, наконец-то, до открытой створки ворот и поста охраны. Я начал было прятать лицо, прикрывая глаза ладонью, – типа мне вдруг захотелось задуматься, но Морак пер, не останавливаясь, и лишь кивнул стражникам. А те сделали вид, будто нас вообще не видят. За воротами нас ждали: неожиданно, не моторка, а самая обычная телега, запряженная двойкой. И то возле нее толпились люди, желающие на ней уехать: кто прося, кто предлагая деньги, а кто и угрожая.

Разгонять не пришлось. За спиной раздался пушечный выстрел, поднялся визг и раздался скрип плохо смазанных (неизвестно, когда в последний раз закрывавшихся) ворот. Раздались крики, выстрелы, кто-то истошно завопил. Несколько человек, буквально выдавив стражников, выскочили на нашу сторону и бросились врассыпную. Снова громыхнули выстрелы, и эти люди упали, забрызгав кровью остатки снега на обочине.

Нашу телегу тут же оставили в покое, кучер отогнал лошадей чуть в сторону и встал под защитой деревьев. Мы запрыгнули внутрь, Морак свистнул, и телега бодро покатилась по дороге.

Ехали быстро, притормаживая только для того, чтобы объехать беженцев. Не великое, конечно, переселение, но человек сто мы обогнали, пока выехали на объездную дорогу.

Устроившись поудобней, чтобы не выпасть за борт на кочке или при резком повороте, я убедился, что ни кучер, ни Морак на меня не смотрят, и по-быстрому залез в пространственный карман. Выхватил запасную винтовку, проверил, зарядил и спрятал обратно, чтобы не вызывать лишних вопросов. Потом занялся Кочегаром. Привык я уже к этому обрезу, и имя даже как-то прижилось.

Так и задремал с ним в руках, укутавшись в огромный овечий тулуп, найденный на дне телеги. Когда проснулся, уже рассвело. Меня тряс за плечо Морак. Телега, кажется, только что остановилась.

– Матвей, вставай! Мы приехали.

Убедившись, что я открыл глаза, Морак спрыгнул на землю и махнул рукой, показывая направление.

– За поворотом уже их имение, осмотреться бы надо. А то как-то тихо.

Что-то екнуло у меня в груди: а вдруг мы опоздали? Я скатился с телеги и быстро зашагал к деревьям, росшим на повороте. Высунулся из-за ствола, боясь увидеть черный дым от пожара, кровавые следы на снегу или что еще похуже.

– Кажись, собаки воют, – подлил масла в огонь кучер и я, уже не скрываясь, ускорился.

– Матвей, не беги! Мы уже все равно опоздали, – окликнул меня Морак. – Нет там живых, иначе я бы почувствовал.

– Это еще ничего не значит, – отмахнулся я и выбежал на дорогу.

Классическая русская усадьба: с широкой подъездной аллеей, кованым забором с открытыми нараспашку воротами, а за ним парк с беседками, замерзший прудик и большой белый дом. Двухэтажный особняк с колоннами – в центре, по бокам пристройки пониже. Перед домом площадка для разворота моторок… Как раз на ней я разглядел несколько темных тел, лежащих на земле.

Уже через минуту я был там.

«Это слуги… – облегченно сказал Ларс. Должно быть, почувствовал мое настроение. – Вон кучер с плеткой, вон та, скорее всего, кухарка, а это горничная… Господ встречать вышли. Лежат ровно, будто построились…»

«…но приехал, кто-то другой, – продолжил Муха. – Потом выломали дверь, посмотри на следы ботинок. И бросились внутрь… и там… пойдем скорее…»

«Господа Холмс и Ватсон, – вклинилась Харми. – Ценю вашу наблюдательность, но, кажется, вы пропустили свидетеля…»

Я обернулся, ища глазами выжившего, которого заметила Харми. Но за спиной стоял только Морак и с безразличным видом разглядывал трупы.

– Где?

– Что где? – переспросил парень, думая, что я обращаюсь к нему.

«Ты не так смотришь просто, – ответила Харми. – Она из наших, приглядись…»

Я снова обернулся и попытался расслабиться. Вдох-выдох. Практически медитация. Я постарался ощутить это место, представить, как здесь могла протекать жизнь, пропустить через себя все потоки вплоть до легкого утреннего ветерка. Чувствуя, что творится какая-то магия, Морак затих и даже отошел к воротам.

И тогда проявилась она. Тонкий женский силуэт был едва различим рядом с мертвым мужчиной в кожаном фартуке. Молодая девушка, может, и пятнадцати ей не было, сидела, всхлипывала и что-то бормотала, раскачиваясь над телом.

Я медленно потянулся к ней, боясь спугнуть, и коснулся на уровне сознания. Светлый фобос вздрогнул, но не убежал. А потом… Будь мы оба живыми людьми, это можно было бы назвать объятиями. Она уткнулась мне в плечо и начала рыдать. А меня как током ударило, и перед глазами включилась блеклая картинка.

Все произошло так, как и предположили мои доморощенные сыщики. Слуги ждали приезда господ и, когда на горизонте появились четыре черных моторки, даже не подумали ни о чем плохом. Радостно выбежали встречать, выстроились в линию вдоль крылечка. Увидев чужой герб в виде львиной головы, а не родные знаки Рассвета, засомневались, начали переглядываться. Но что-то предпринимать было уже поздно. Раздались выстрелы, из моторок выскочили бойцы и бросились в дом.

Матерые мужики: крепкие, где-то под сорок. Они действовали синхронно и организованно. Вооружены были по последнему слову техники: «мосинки», маузеры. Половина вломилась в дом, а остальные рассредоточились по участку, контролируя все направления.

Звук картинка не передавала, но, судя по вспышкам в окнах, в доме тоже стреляли. Перевернули там все вверх дном, вынесли все ценное и папки с какими-то документами (фрагмент, как премьер-министр работал дома, сидя на балконе и попыхивая трубкой, мне тоже показали).

Уже после, когда бойцы грузились по машинам, один из них крикнул: «Значит, они еще в городе! Поехали, зажмем их там…» 

На этом месте картинка оборвалась, а фобос медленно растаял в воздухе.

– Их здесь не было, – сказал я Мораку. Тот как раз разглядывал какую-то бумажку, приколотую к воротам. На ней было написано: «Дом предателя и врага государства». Я вздохнул и предположил: – Возможно, они не застряли в городе.

– Похоже на то, – ответил парень. Он сорвал листок, смял в кулаке и бросил ее на землю. – Поехали к твоим, здесь больше нечего делать.

– Поехали, – согласился я. Поднял бумажку, разгладил и положил в карман. Пригодится, прилеплю ее на лоб Львову в память об этих бедных людях. – Только не к чоповцам, а обратно в город.

– Ты рехнулся, что ли? – В первый раз в голосе Морака прорезались хоть какие-то эмоции. – Там все уже перекрыто, и я не смогу тебя тихо провести. Надо хотя бы согласовать с Исаевым.

– Если надо, то иди и согласовывай. А мне обратно надо, так что телегу я забираю, – возразил я. Подумал, что если кучер заартачится, так я и пешком дойду. У меня не так много друзей в этом мире, чтобы просто махнуть ни них рукой и переть черт знает куда за императором! Пока есть возможность что-то сделать, я должен попробовать.