CFT. Терапия, сфокусированная на сострадании. Практическое руководство для клинических психологов - Кольц Рассел Л.. Страница 40

Эпизод Два учителя

Многим из нас кажется, что самокритикой можно мотивировать, защищать или "держать себя в рамках". Цепляние за самокритику с этой целью основано на логической ошибке, будто это единственный способ мотивировать себя. Или даже — лучший способ. Даже если кажется, что стыд и нападки на себя служат каким-то полезным целям, то это дается большой ценой, удерживая нас в системе угрозы (наше внимание и мышление становится ограниченным и сосредоточенным на угрозах) и уменьшая наше ощущение счастья. Мы хотим помочь клиентам найти способы самопоощрения, мотивации, поддержки и защиты, за которые не нужно было бы платить такую цену. Как мы уже видели, один из способов сделать это - развить самосострадание, то есть способность быть чутким, укреплять и ободрять себя перед лицом страданий и трудностей. Вначале может быть необходимо помочь клиентам развить мотивацию, чтобы осуществить этот переход от самокритики к самосостраданию. Один из наших любимых способов — эпизод Два учителя, экспериментальное упражнение, которое обычно используют терапевты CFT [Gilbert, 2009a].

Терапевт: Джош, мы уже говорили о том, как, на ваш взгляд, самокритика помогает защитить и мотивировать вас, и я предположил, что для этого мы могли бы найти другие способы. В связи с этим предлагаю выполнить короткое упражнение на воображение, а затем я задам вам несколько вопросов, хорошо?

Джош: Да.

Терапевт: Представьте ребенка, о котором очень заботитесь. Это может быть ваш ребенок или чужой, но вы очень заботитесь о нем. Этот ребенок осваивает непростую задачу. Возможно, делает первое задание по алгебре, учится игре на музыкальном инструменте или какому-то виду спорта. Вы когда-нибудь делали что-то из этого?

Джош: Я играю на гитаре.

Терапевт: Тогда вы знаете, что поначалу учиться играть действительно сложно, и нужно много практиковаться, прежде чем вы станете хорошо играть.

Джош: Вы правы.

Терапевт: Итак, я хочу, чтобы вы представили, что при выполнении этого задания у ребенка может быть один из двух учителей. Сначала представим, что у ребенка суровый учитель, который постоянно и критикует его и пытается мотивировать нападками. Представьте, как этот учитель может взаимодействовать с ним: "Нет!.. Нет!... Снова неверно!... Хоть что-то можно сделать правильно?.. Не так, вот так! ... Нет! ... Нет! ... Что с тобой не так? Ты что, глупый? ... Нет!"

Джош: Звучит знакомо. Мой отец все время со мной так разговаривал.

Терапевт: Теперь ясно, где вы научились критиковать себя.

Джош: (Задумчиво кивает.)

Терапевт: А теперь давайте представим, что у этого ребенка может быть второй учитель. Этот учитель проявляет сострадание, он действительно хочет помочь ребенку научиться. Он понимает, что это задача действительно сложная, и с ней будет сложно справиться любому, особенно поначалу. Этот учитель мудр и понимает, что ему действительно нужно найти способы мотивировать ребенка продолжать занятия. Он знает, что ключ к заданию — продолжать над ним работать, и что ребенок охотнее выполнит то, что ему нравится. Давайте представим, как этот учитель может найти подход к ребенку: "Вот так... Вот так... Хорошо! ... Продолжай... Не совсем так, вот так... Да, правильно ... У тебя все хорошо. Это сложно, но ты отлично справляешься с этим... Вот и все!"

Джош: (Немного расслабляется; дыхание смягчается.)

Терапевт: А теперь несколько вопросов. Во-первых, какого из этих учителей вы бы хотели бы для того ребенка, о котором заботитесь? Кого из учителей бы вы наняли, чтобы научить ребенка игре на гитаре, первого или второго?

Джош: Второго.

Терапевт: Я тоже. Но давайте посмотрим внимательнее. Даже если вам было бы безразлично, что будете этим ребенком, какой учитель, по вашему мнению, лучше поможет ему справиться с этой трудной задачей?

Джош: Второй.

Терапевт: (Кивает.) Последний вопрос. Когда вы понимаете, что вам сложно, голос кого из учителей звучит у вас в голове?

Джош: (Пауза; смотрит вниз.) Вот вы меня и поймали. Первый голос. Каждый раз, одно и то же черт возьми.

Терапевт: (Пауза; немного наклоняется, молчит.)

Джош: Кажется, я понял.

Терапевт: (С теплотой в голосе.) Да. (Пауза.) Итак, у нас есть несколько больших задач, которые нам нужно решить вместе. Как вы думаете, кого из этих учителей мы должны нанять, чтобы помочь? Кажется, у учителя, который критикует, уже был шанс. Не хотите ли вы дать шанс сострадательному учителю, чтобы посмотреть, сможет ли он нам помочь?

Джош: (Задумчиво кивает.) Ага. Наверное, стоит попробовать.

Благодаря таким упражнениям, какое приведено выше, мы можем представить идею и влияние сострадания в виде эксперимента, с имплицитным (размышление о преимуществах сострадания), и эксплицитным (ощущение различных эффектов критики и сострадания) уровнями. Если остаться только на уровне мышления, изменения у клиента будут невелики, поскольку эта привычка к самокритике глубоко укоренилась. Мы хотим, чтобы клиент почувствовал разницу, осознал, что сострадание — это более эффективный способ удовлетворить его потребности и достичь своих целей. В приведенном выше диалоге терапевт работает над достижением этой цели, не просто описывая двух учителей как обладающих качествами критики или сострадания, но и на практике разыгрывает, что они сказали бы, если бы обладали тем или другим мировоззрением (это служит в некоторой степени и моделью — давая клиенту представление о том, как в этой ситуации может выглядеть сострадание). Из диалога видно, что Джош невербально отреагировал на эти модели. Также клиенту нужно дать достаточно времени на обработку того, что происходит у него внутри, чтобы после диалога осталось пространство для размышления над вопросами, побуждающими к самоанализу. Так у клиента будет время сделать определенные выводы. Как вы заметили, терапевт выбрал учителя и ребенка того же пола, что и клиент — настроив клиента на осознание того, что он играет обе эти роли по отношению к самому себе.

Не все клиенты будут реагировать так, как Джош. Они могут углубляться в самокритику и говорить себе: "Ну, это бы лучше сработало с ребенком, не со мной" или "У меня был суровый учитель, но я научился играть". Опять же, мы не хотим идти прямо к сопротивлению, настраивая себя на сигнал угрозы и подталкивая клиента защищать свою самокритичную позицию. Мы скорее обратимся к сократическому диалогу. Например: "Итак, вам кажется, что для вас критика сработала, и вы действительно не хотите отказываться от этой стратегии?" или "Кажется, вам не очень хочется проявить к себе сочувствие, ведь вам кажется, что вы не заслуживаете доброты и сострадания?" Мы можем изучить эти идеи с клиентом и посмотреть, захочет ли он пойти на эксперимент и попробовать, использовать сострадание, как альтернативу самокритике.

Как и в любой практике или технике, здесь требуется внимание к нюансам. Техника не может работать одинаково хорошо для всех. Ветераны боевых действий, у которых было много учителей, точно так же критиковавших их, как и тот, первый учитель могут сказать: "Я бы хотел, чтобы у моего ребенка был такой учитель, как первый. Благодаря этому первому учителю я еще жив." Используя сократический диалог, таким клиентам можно помочь увидеть различия между боевой обстановкой — средой, наполненной физическими угрозами, — и гражданской жизнью, размышляя над различными стратегиями с точки зрения того, соответствуют ли они требованиям и проблемам, присутствующим в этих разных контекстах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Из этой главы мы узнали, как можно помочь клиентам проявлять сострадание в работе с самокритикой. Выявить самокритику, разобраться, почему клиент не желает отказываться от нее и подсказать, что сострадание можно рассматривать как альтернативу, — важные шаги, которые помогают действительно развить самосострадание. Работа с клиентами, у которых глубоко укоренился стыд и привычка к самокритике, требует терпения и стойкости, поскольку они постепенно научаются осознанно замечать, как возникают стыд и самокритика, признавать эти тенденции, с состраданием отмечать, что их переживания оправданы, и целенаправленно переходить к более сострадательному мировоззрению. В следующей главе мы узнаем, как это мировоззрение выглядит.