Феликс убил Лару - Липскеров Дмитрий Михайлович. Страница 47

Он по-прежнему пел песни и играл комузе, с нежностью глядя на свою козочку с розовыми губами. Она заметно округлилась телом, и Абаз, уменьшив ее рацион, отпускал животное гулять, удлинив привязь втрое.

Однажды ночью он, как всегда, любовался звездами, совсем ни о чем не думал, оставив мозги свободными от трудов. Неожиданно он уловил голос, как будто кто-то говорил у него в затылке. Голос интересовался, все ли у него хорошо, как процветает медовое дело и не обижает ли его дядя Арык.

– А вы кто?

– Я Абрам, – представился голос. – Абрам Фельдман.

– И что вам нужно? Откуда вы знаете про моего дядю?

– Мне от вас ровном счетом ничего не нужно! Знаете, иногда хочется взять телефон и позвонить по какому-нибудь по случайному номеру. А вдруг на той стороне найдется кто-то, кто захочет с тобой поговорить.

– Вам грустно?

– Совсем нет. У меня прекрасная любимая жена, дети, достаток…

– Что же вам нужно от неизвестного? – удивился Абаз.

– Может быть, – ответил Абрам, – мне хочется поделиться своей радостью и знаниями…

Абазу пришлось немного напрячься, чтобы растормошить мозги. Он поморщил лоб.

– А, – понял молодой человек. – Вы тот состоявшийся человек, который долгое время жил только половиной жизни?

– Да, это я… Наверное, можно так сказать… В самую десятку…

– А потом женились на девушке, которую сами себе вообразили?

– Пусть будет так… Хотя и здесь вы абсолютно правы…

– Теперь вы целый человек, и я понимаю, почему вы хотите делиться своей радостью.

– А я понимаю, вы совсем молодой человек?

– Откуда вести отсчет… Правда, я никогда не буду целым. Я осколок…

– Вот мы почти и познакомились.

– И вы Абрам… Вы тот, кто нашел в маковой головке Вселенную, как вам показалось?

– Я называю это Всем. Я нашел Все.

– Вы человек с пафосом.

– Возможно. У меня теологическая степень.

– Да, вы с большим пафосом. Я хочу вам сказать, что вы нашли простой метеорит, прилетевший из очень далекого места. Этот кусочек выбил глаз у моего отца. Я назвал его Вселенной, так как он, пожалуй, самый старинный сплав, который, пролетев огромное расстояние, наблюдал самые разные катаклизмы.

– Вы хотите меня уверить, что я держу в руке что-то…

– Вы держите в руке миллиард долларов. Сейчас, я думаю, цена возросла. Не храните – скорее продайте. В общем, вам повезло, и вы действительно делитесь радостью. Как по телефону, незнакомцу. Спасибо вам за это.

Абрам был смущен. Еще некоторое время назад он ощущал себя на этой планете почти праведником, владеющим чуть ли не краеугольным камнем, подарившим ему целостность мужского начала. Особенно после похорон Эли Вольперта. А сейчас у него оказалась не Вселенная в руке, а железка, хоть и стоимостью миллиард.

– Извините, что я вас потревожил, – проговорил Абрам. В его голосе и голове звучал Малер в исполнении Берстайна.

– Теперь вы делитесь не радостью, а грустью. Вспомните свою жену Рахиль – и солнце вновь взойдет над вашей головой. И не будьте пафосным, особенно высокомерным. От праведника до Мессии один шаг. А от Мессии до сумасшедшего путь еще короче. И тогда вам конец!.. Кстати, к вам вечером в окошко постучится милое создание с крылышками, ничему не удивляйтесь. Вы сами решите, сколько стоит ваша полноценность и насколько ценно то, что умершая сто лет назад женщина вдруг ожила и стала вашей женой. Не трогайте больше метеорит. Вы от него все получили… Если же хотите миллиард…

– Человек богат тогда, когда ему всего хватает! – так же грустно произнес Фельдман банальную истину. – Мне хватает.

– Вот и хорошо. – согласился Абаз. – Я вешаю трубку… Он прилетит…

– Кто?

– Не «кто», а что.

– Всего доброго.

Связь прервалась, и Фельдман, грустно улыбаясь, сымитировал голосом короткие гудки.

Следующим вечером, около пяти, под лучами падающего солнца Абаза навестил Протасов, который получил исключительную информацию, угрожающую жизни молодого человека.

– У тебя все нормально?

– Все хорошо…

– О’кей.

– Не обязательно было приходить для любезностей – мог спросить просто по телефону…

– Посмотри туда! – Протасов указал рукой на мирно пасущуюся козочку Айгуль из из-под хвостика которой свисали младенческие ручки и головка со светлыми волосиками.

Абаз схватился за цепь и притянул к себе безобразного ангела. Тот сопротивлялся, призывая Бога в свидетели, что это не его х… рук дело, что это сам Абаз впал с соблазн! За что и получил от Абаза подзатыльник. Затем второй.

– Мерзкое существо!

Казалось, молодого человека абсолютно не взволновало происходящее –впрочем, так оно и было. Он направился к козочке и, поглаживая ее нежно, вытащил ребенка на свет. Как и положено, новорождённый заголосил и пустил в небо янтарную струю. Как только его поднесли к вымени матери, младенец тотчас присосался и в ту же секунду заснул.

Сегодня Протасов удивился: он увидел, как коза рожает человеческого ребенка, и познакомился с маленьким злобным ангелом с конским членом… Это совсем другая линейка, не с пятнашкой на конце, а скорее со знаком вопроса.

– Ну вот что с ним делать? – вопрошал Абаз. – Ну ведь мерзкая же тварь!

– Не о нем думай! – предупредил Протасов. – Мои люди видели, что произошло. Вряд ли они и люди Умея войдут в твое положение. Разорвут на куски. Здесь не объяснишь: мол, это не твоих рук дело, это ангел бракованный постарался. Порвут… Надо валить. Возьмем ребенка и улетим отсюда к черту.

– И все равно, ты сильно заступаешь правой ногой! – нудил Абаз. – Это надо срочно отрегулировать.

Протасов давно устал от философии: то линейки Вольперта, то Абаз со своими странными высказываниями. Солдату столько в голове не нужно.

– Не важно, куда я зашагиваю! – злился Протасов. – Отсюда надо срочно валить! Я же говорю, что сейчас тебя в оптический прицел наблюдают, как мои люди, так и Умея.

– Надо собрать вещи, – сказал Абаз.

– Вот ведь правду говорили про тебя, что идиот!

– Ладно, – согласился Абаз.

Протасов свистнул – и через некоторое время его Конек прискакал. Бока его раздувались, он оглядывался на степь, по которой бежали вооруженные люди, бородатые старикипасечники, с трудом переставляющие ноги, дядя Арык с ножом и обезумевшими глазами.

– Смотри! – Протасов посмотрел в степь.

– Почему мы не летим?

– Ждем последнего луча солнца.

Они сели на Конька, и когда казалось, что через мгновение их тела растерзают на куски, когда от бегущих их отделяла какая-то сотня метров, солнце окончательно завалилось за горизонт, и они смогли взлететь. Первую минуту полета их сопровождали автоматные очереди, даже стингер чуть не угодил в их честную компанию, а дяде Арыку удалось схватить племянника за ногу, получив на память старый кед. Но и в лоб он взамен получил пяткой.

Они летели в ночи – двое взрослых, один младенец и блеющая от ужаса коза Айгуль. Хотя это не все, кто летел в сторону Кара-Болта. Их сопровождали двое юных ангелочков, весело воркующих между собой, и злобный ангел, изо всех сил машущий крыльями, изливающийся струями пота, так как нес на ноге тяжелую рабскую цепь с амбарным замком. Да и его преступное орудие не облегчало страданий падшего летуна.

– Пиздец, как тяжело лететь! – возмущался узник плоти.

Врач после осмотра сказала им, что это обычная здоровая беременность:

– Пять недель.

– А пол? – Протасов сиял, как будто проглотил бенгальский огонь.

– Не спешите, мой дорогой! – покачала головой врач. – Рано пока…

– Шунечка, – прошептала мужу Ольга.

– Видите, ваша жена и так все знает…

Он подарил врачихе самородок золота, на который она впоследствии откроет свою небольшую частную клинику и будет работать на себя.

На следующий день Протасов вновь встретился с гинекологом, в кафе, и еще раз поблагодарил её, что смогла войти в их положение.

– Не люблю врать, – призналась она.

– Но любите золото.