Танго на треснувшем зеркале (СИ) - Шаль Вероника. Страница 15
Заварив чай и наскоро настрогав вкуснющих бутербродов с красной рыбой, радуясь, что старая каракатица ее не нашла и не прихватизировала, как это случалось уже не раз, я скрылась в своей комнате. Миру приказано ждать!
Тарелка и наполовину не опустела, как из-под кровати раздалось настойчивое, с едва уловимыми жалобными нотками «мяу», эхом разлетевшееся по комнате. Рука от неожиданности дрогнула и чашка, которую как раз несла ко рту, накренилась, едва не пролив на колени горячий напиток.
Кот? Откуда здесь может быть кот? Не Маланья Степановна его завела, это точно. Котов она ненавидит. Считает их искусителями рода человеческого.
Я растерянно прислушалась.
Тихо перебирали секунды кварцевые часы. За окном шумели деревья. Хлопнула дверь у соседей по подъезду. Все как обычно.
— Мяу, — снова раздался еще более жалобный, пробирающий до самой глубины души и параллельно бьющий в сердце голос из-под кровати.
Кот! Без сомнения! И как он здесь оказался?
Резко захотелось снять и отдать последнюю рубашку этому пушистому манипулятору, не говоря уже про кусок рыбы на бутерброде.
Отставив чашку в сторону, дожевывая на ходу, я опустилась на колени и заглянула под кровать. Под кроватью было темно и почти ничего не видно.
Всмотрелась получше, но ни характерной тени, ни мигающих зеленых глаз не заметила.
Выдохнув, снова уселась за стол и продолжила налет на бутерброды.
— Мяу, — раздалось почти над ухом и, подпрыгнув на месте, я стукнулась о железную перекладину древней кровати Маланьи Степановны.
Охнув и схватившись за голову, помчалась на кухню, открыла холодильник и, выудив в нем пачку пельменей, приложила к месту удара. Вот так получше будет. А то без холодного компресса шишка обеспечена.
Что здесь происходит? У меня манифестация новых галлюцинаций? Или к Маланье Степановне и в самом деле забежал из подъезда кот?
— Эй, — выдохнула я, вернувшись в комнату. В ответ мне была тишина.
Ладно, зайдем с другой стороны, решила я, и прошептала:
— Кис-кис-кис!
Сначала из-под кровати показалась мордочка. Небольшая, с живо торчащими ушками и густыми усами. Я бы даже сказала, усищами. Зеленые глаза с чернющими зрачками уставились на меня, просвечивая словно рентгеновским излучением. Еще минута игры в гляделки, и из-под кровати показалась оставшаяся часть туловища и хвост. Нет, не так. Огромный пушистый хвостище, которым кот размахивал то ли угрожая, то ли приветствуя.
— Приве-е-ет! — прошептала я самым спокойным тоном, на который была способна. — Иди сюда, мой хороший, — и вытянула руки, чтобы поймать незваного гостя.
Руки прошли сквозь воздух, и я осталась ни с чем.
— И как же ты сюда попал? — добавила я в голос ласки. — Квартирой ошибся?
И подождав пару минут, продолжила:
— Идем на руки, и мы поищем твой дом. Идет? — тон оставался спокойным, но нервничать я уже начала.
— Мяу, — снова высказался кот и ловко запрыгнул на кровать.
Что-то с ним не то. Манера, повадки — все как у обыкновенного пушистика, а вот напряженность в тоне, с которым он мяукал, необычная. И взгляд… Словно смотрит в душу и насквозь ее видит.
Я задумалась, перебирая определения, которые можно было бы дать этому «мяву», но вскоре, ничего так и не придумав, бросила это занятие и снова вгляделась в кота, гипнотизировавшего меня взглядом.
И тут, пробежав глазами по упитанной тушке, я поняла, что мне не понравилось во всей этой истории с самого начала. Кот не отбрасывал тень!
Борясь с желанием немедленно грохнуться в обморок, я продолжала рассматривать видение.
Итак, что я имею…
Черный прозрачный сгусток материи, похожий на тень или призрак, принявший форму кота и мяукающий, как кот.
Я вспомнила шутливую присказку преподавателя: если нечто выглядит как утка, ходит как утка и крякает как утка, значит это и есть утка.
Если нечто прозрачное, не отбрасывает тень и похоже на призрак, значит, это и есть призрак, — повторила я про себя аналогию.
Призрак?
От одной этой мысли я слетела со стула и оказалась рядом с дверью, готовая завопить во весь голос.
Мне не впервой видеть призраков, взять того же Петровича, но признак-кот?!
Незваный гость дождался нужной ему реакции и, наконец, перестав гипнотизировать меня взглядом, взял инициативу в свои лапы:
— Добррый вечеррр! — муркнул призрак. — Не поделитесь бутербродом? — и торжественно, добавил: — В честь знакомства.
Мое сознание отказывалось верить в происходящее. Кот. Призрак. Разговаривает. Просит. Бутерброд. Я опять схожу с ума. Точно! Других объяснений нет. Сердце надрывно затряслось в груди. А мысли атаковали предчувствия. Одно хуже другого.
— Не пугайся ты так, — опять раздался котячий голос с успокаивающими нотками. — Пошутил я. Не едим мы, призраки, рыбку.
— А что едите? — скорее, чтобы сказать хоть что-то, чем из настоящего интереса спросила я.
— Ничего не едим, — с грустцой в голосе вздохнул собеседник. — Но вот от валерьянки я бы не отказался. Мрррр!
Уставившись самым неприличным образом, я не сводила взгляда с призрака. Призрак как призрак. Только кот.
— Валерьянки — это как? — не поняла я и стала перебирать в уме, куда ее налить и много ли. И как выглядит призрак, налакавшийся валерьянки? Может, чудить будет или в драку еще полезет?
— Возьми пузырек в центральном подвесном шкафу на третьей полке, — и, увидев мой непонимающий взгляд, добавил, поведя ухом: — На кухне. А потом побрызгай здесь, — нетерпеливо махнул лапкой кот. — А то Маланья Степановна сегодня целый день спит, лекарства свои не принимает, валерьянку не капает.
На негнущихся ногах я вышла в кухню и нашла в шкафу, ровно в том месте, на которое указал призрак, пузырек с валерьянкой. Побрызгать, значит? Ну ладно…
— Вот, совсем другое дело, — воскликнул кот и, распушившись, поплыл по воздуху как облако. — Обожаю мррррр…. этот аромат! Ради него вечно приходится селиться у старушек… Но теперь у меня есть ты!
— Что? — не поняла я. — В смысле, у тебя есть я?
— Ну да, — согласился котик. — Ты меня видишь и понимаешь. Буду тебя просить наливать мне!
Ну все, если кто-то и сомневается, что котики подчинили людей, — вот живой тому пример! Или это всего лишь собственные глюки управляют сознанием?
— А я буду для тебя Маланью Степановну усмирять. Идет? — не дождавшись ответа, предложил котик выгодную сделку.
— Усмирять? Это как?
— Как-как… Умурчивать особым, потусторонним мурчанием буду, вот как. Она после него смирная. Не буянит.
Голова кругом. Надо мне все же попить таблеточки. Например, хоть бы экспериментальные, для начала.
— А звать тебя как? — валерьянки накапала, пора и познакомиться с очередным глюком.
— Василий я, — кот опустил глаза вниз. — Ну да, ничего, между прочим, смешного! Так меня назвали. И отца моего так звали, и деда, и прапрапрапрадеда. Наш род — род Василиев.
Я смотрела во все глаза и не могла поверить, что мои глюки способны на такой эпатаж.
— Имя мне, что ли, менять на модное, чтобы тебе угодить? — по своему расценил мою ошарашенную физиономию Василий и, мотнув хвостом, с деловым видом прошел сквозь стену в соседнюю комнату, из которой раздавался громкий раскатистый храп Маланьи Степановны.
А я так и осталась стоять с бешено тарахтящим сердцем и пустотой в голове, уткнувшись взглядом в место, где только что исчез кончик хвоста, позабыв про остывающий чай, бутерброды и про все на свете.
Глава 13. О том, что бывает, если потерять бдительность в специфичном учреждении
Надрывное жужжание лампочки пронизывало весь коридор. Бросая рассеянные взгляды по сторонам, я неторопливо шла по отделению. На смену воодушевлению, еще вчера наполнявшему грудь приятным теплом, к сердцу подкрадывалось настороженное уныние.
Будет ли хорошей идеей провести целый год интернатуры здесь, далеко от цивилизации, постоянно бегая по вот такому коридору? Я уже десятый или сто десятый раз задавала себе этот вопрос и ответа на него так и не нашла.