Выполненное задание - Андерсон Пол Уильям. Страница 10

Бейли по инерции забрался в машину, чувствуя свою слабость, но не в силах что-либо предпринять. «Кроме всего прочего», — думал он, — «я сейчас ничем не занят. Может, там будет забавно. Если мне понадобится, я в любой момент смогу уйти. Надеюсь, что смогу».

Они ехали в западном направлении, к Хейт-Эшбери. Джулес показывал достопримечательности, мимо которых они проезжали.

Храм «Иштар»:

— Да, может быть, у меня слишком много предубеждений, но я все же считаю, что эти несчастные, которые страдают от сатириаза и нимфомании, вульгарны, как подростки, особенно когда они возводят все это в ранг религии, что разрешается законами штата Калифорния, а вы как считаете? Кроме того, они какие-то ненужные.

Марихуановый лабиринт на спортивной площадке «Гамильтон»:

— Эта тяжба дошла до самого Верховного Суда. Что вправе, а что не вправе делать имеющие удостоверение родители в плане воспитания своих собственных детей? Суд определил, что в соответствии с четырнадцатой поправкой, официальный контроль за такими семьями является дискриминационным, если нет свидетельств, что детям наносятся телесные повреждения.

Потемневшие руины Окленда вдалеке:

— Все это слишком трагично. Но я думаю, при такой нагрузке на лечебные учреждения, не считая очереди жаждущих туда попасть, намного превышающей возможности этих учреждений в размещении пациентов, врачей следует простить за веру в то, что какого-нибудь поджигателя таким образом вылечат.

Толпа мужчин и женщин, голых, но живописно раскрашенных, позирующих перед кинокамерами супружеской пары, по-видимому, иностранных туристов:

— Мне кажется, эти туристы — русские. В последнее время к нам приезжает много русских. Они постоянно смеются. Не знаю, почему.

Когда автомобиль остановился, Бейли сделал глубокий вдох и заставил работать мозг хотя бы вполовину своих возможностей. В старых домах, выстроившихся вдоль улицы, стекла были выбиты, двери перекошены, кровельная дранка болталась, а облупленные рамы грозились вот-вот сорваться с петель. Тротуары покрывал слой мусора в несколько сантиметров. Дальше проезда не было: когда-то давно два автомобиля столкнулись и так и остались на дороге; теперь от них остались только проржавевшие кузова; из одного выскочила крыса. Вокруг никого не было, только одинокий наркоман сидел на разрушенном крыльце ближайшего дома и со счастливым видом впрыскивал себе наркотик. Холодный бриз разносил вонь от мусора; покосившиеся стены домов тонули в сумраке. Кто-то где-то кричал, громко и с ужасающей регулярностью.

Джулес почувствовал тревогу Бейли и похлопал его по руке:

— Не сомневайтесь, — сказал этот маленький человек. — Я знаю, все это шокирует вас, кажется вам немного… зловещим? Но, на самом деле, ваша красивая головка не подвергается никакой опасности. Все очень просто — да, у тэсси есть свои районы, но ведь они не могут прибрать к рукам весь город, верно? Эта часть города отдана несчастным, чтобы они делали здесь все, что им нравится. Разве не чрезмерные требования соответствия общепринятым правилам стали причиной их болезни?

Бейли собрался с духом и последовал за Джулесом в особняк в стиле короля Эдуарда — трехэтажного здания с башенками и черепицей, разделенного на отдельные квартиры.

— Может быть, нам следовало бы… м-мм… принести что-то с собой? — спросил Бейли. — Ну, если мы вторгаемся без приглашения… бутылку или что-нибудь из еды?

Джулес топнул ногой:

— Немедленно выбросьте из головы все заботы! — закричал он. — Что может быть скучнее «вечеринки»? — Интонацией он отчетливо выделил кавычки.

— Как обычно организуют веселье? А что касается напитков, если у вас действительно нет внутренних ресурсов самому себе поднять настроение усилием воли, то пожалуйста, будут вам напитки. Видите ли, Чингисхан знаком с Лысым Джо.

— Да?

Джулес успокоился и объяснил:

— Один из наших знакомых считает, что он — Лысый Джо. Вы, конечно же, помните классику. Лысый Джо занимался изготовлением крепких напитков. Следовательно, каждому, кто считает себя Лысым Джо, необходимо разрешить практику изготовления крепких напитков. Но лицензирование или обложение налогом могло бы травмировать его психику. Поэтому цена напитков совсем небольшая. — Он подмигнул и ткнул Бейли в бок. — Ему было нелегко получить удостоверение. Лысый Джо — это самый проницательный человек, которого я когда-либо встречал.

Из темного, затянутого паутиной холла наверх вела лестница; оттуда доносились голоса и звуки, которые, по предположению Бейли, должны были быть музыкой.

— Ммм, кто, вы сказали, хозяин? — спросил он.

— О! — Джулес ударил себя в грудь. — Замечательно, что вы мне напомнили! Было бы просто ужасно, если бы вы не были осведомлены о том, что следует всячески ублажать его заблуждение. Не забывайте называть его Чингисханом. Его имя… раньше, на самом деле, его звали Оле Свенсон, но мы это имя никогда не упоминаем. Если вы угодите ему, используя способы, не требующие особых усилий — ну, скажем, выразите подобострастие низким поклоном, когда вас будут знакомить, или будете дрожать от страха, а может быть, поинтересуетесь, как идет кампания по завоеванию Китая, — он станет просто душечкой. Но, в противном случае, надо признать, он становиться ужасным.

— Бешеным?

— Да нет же! Боже мой, конечно, нет! — Джулес всплеснул руками. — Откуда у вас такое восприятие? Я согласен с тем, что у некоторых моих друзей действительно есть свои маленькие странности, но это не их вина, это вина общества, а все они, я в этом уверен, в глубине души славные, хорошие люди. — Он понизил голос до шепота. — Но однако, что касается Чингиса — будьте осторожны. Если вы не будете обращаться с ним как с императором всех народов, он… затаскаетвас по судам. За моральный ущерб. Он часто выигрывает такие процессы.

Бейли облизал пересохшие губы и нетвердой походкой последовал за Джулесом.

Но как только он окунулся в атмосферу вечеринки, оказалось, что это вполне безобидное времяпрепровождение. Вечеринка напомнила ему студенческие годы в Беркли. Странная одежда, немытые тела, откровенные и несколько помпезные разговоры, обнимающиеся по углам парочки, окрашенные в черный цвет стены, завешанные парашютным шелком или, наоборот, оформленные с учетом новейшего, неконформистского направления — все это было знакомо Бейли. Он вспомнил, что у представителей этой компании в удостоверениях указывалась безопасная форма заболевания, эти люди могли приспосабливаться к окружающему миру, правда, при условии, что мир будет оплачивать выбранный ими образ жизни. Как и в случае с Бейли.

С наступлением ночи вечеринка становилась все более людной и шумной. Желающие устроили складчину — в отличие от других представителей богемы, эти не чувствовали недостатка в деньгах — и сходили за сандвичами. Бейли оставался с гостями — прохаживался по квартире, знакомился, беседовал и внутренне соглашался с тем, что Джулес, похоже, действительно оказал ему хорошую услугу. Все оказалось неожиданно интересным.

Правда, кое-что его разочаровало. Например, молодой человек в халате, с волосами по пояс, перебил беседу Бейли с бывшим профессором экономики:

— Эй, Фил, ты слышал, что случилось с Томми?

— Нет, а что? — ответил профессор. Это был кроткий седой человечек с тихим голосом, скорее смирившийся со своей неопрятностью, чем приветствовавший ее.

— Его схватили с поличным, — сказал молодой человек. — Полицейские застукали его со своей женой.

— Так-так. — Профессор покачал головой. — Не могу сказать, что я ему очень сочувствую. Ты же знаешь, я никогда этого не одобрял.

— Перестань радоваться, как тэсси, — сказал молодой человек. — Мы не должны позволять полиции вытворять такие штучки. Надо что-то делать.

— А в чем дело? — спросил Бейли. К тому времени, когда один стакан вина согревал ему руку, а содержимое другого — желудок, он чувствовал себя почти смелым.