Всё сложно (ЛП) - Айсли Камилла. Страница 2

Я плюхаюсь на диван, устраиваясь между Лией, рыжей с полосками табби¹, и Чуи, моим рыжим длинношёрстным котёнком. Но даже это не помогает успокоить мои нервы. Во рту сухо, а сердце колотится в груди так, как будто я нахожусь на грани полномасштабной панической атаки. Я опускаю голову, обхватываю колени руками и делаю несколько глубоких, и, как я надеюсь, успокаивающих вдохов.

Гирлянда на ёлке ярко мигает мне прямо в лицо и, хотя обычно я наслаждаюсь этими вспышками, сейчас они усиливают наступающую тревогу. Конечно, праздники закончились. Просто я ещё не успела убрать ёлку. Хотя, не сказать, что я особо тороплюсь. Я люблю Рождество и тот уют, который дарят дому новогодние огоньки.

Наверняка Кирстен — одна из тех людей, которые убирают ёлку 26 декабря.

Вздрагиваю.

И, возможно, она подходит Эйдену. Ему нужен кто-то организованный и работоспособный, не обременённый багажом из примерно тысячи книг, четырёх кошек и шести кур. Возможно, увидев, как он женится, и услышав его клятву в вечной любви к другой женщине, я наконец-то излечусь от безответной любви к нему. От болезни, с которой я живу всю свою сознательную жизнь.

С того момента, как я встретила Эйдена в колледже, я поняла, что он — тот самый, но никогда не признавалась ему в своих чувствах. В самом начале я даже подталкивала его пригласить Кирстен на свидание, когда он думал, что она слишком шикарна для него (я была полностью согласна и до сих пор так думаю). Единственная причина, по которой я посоветовала ему пойти с ней на свидание, заключалась в том, что я считала, что она совершенно не подходит ему и что они не продержатся дольше пары свиданий.

Трусливая дура!

Я стала такой бесхребетной зимой на первом курсе, когда влюбилась в него по уши.

У нас с Эйдоном совпал курс «Введение в биологические исследования», самый странный из всех, которые были у нас в том семестре. Профессор Джордж Квиллиам был человеком неординарным и на первом занятии прочитал нам лекцию о том, что научные исследования на 90 % основаны на соблюдении правил, а 10 % — на их нарушении. Затем он спросил, кто из нас нарушал правила. Мы с Эйденом подняли руки. Джейс не поднял.

Биологические исследования были не единственным общим предметом, ведь мы втроём вместе учились на биомедицинском факультете. Но тогда мы ещё не дружили. Они были крутыми ребятами, совершенно не из моей лиги ботаников. Куда бы они ни пошли, все на них оборачивались. Джейс и Эйден были самыми сексуальными первокурсниками в кампусе. Оба высокие, спортивные и широкоплечие. Джейс, темноволосый, с глазами цвета океана и точёным профилем, который заставил бы Давида Микеланджело нервно курить в сторонке. С его пухлыми губами, уголки которых постоянно приподняты в кривой, уверенной ухмылке, он был воплощением непринуждённого, бесконечного очарования. И Эйден, блондин, мечта любой американской женщины. Его лицо красивое, элегантное и не тронутое морщинками — словно портрет на стене музея. Но выражение его лица никогда не было надменным, а голубые глаза всегда были нежными и тёплыми. Джейс был олицетворением опасности и острых ощущений. Эйден — ангел, случайно упавший на землю.

Так что, да, я и раньше их замечала. Но, несмотря на наши общие занятия, они ни разу не заговорили со мной, да и я с ними тоже. У меня никогда не получалось легко заводить друзей, а после четырёх месяцев проживания с соседкой по комнате, я едва чувствовала себя в своей зоне комфорта. Именно по этой причине, я точно не собиралась подкатывать к двум самым крутым парням своего курса с какой-нибудь нелепицей, я старалась придерживаться правила «не высовывайся».

Но в первый день весеннего семестра всё изменилось. Курс был факультативным, и народу там было гораздо меньше, чем обычно, — всего десять студентов. И именно на первом занятии я умудрилась поругаться с профессором. Научная среда — единственная, где у меня нет проблем с высказыванием своего мнения — особенно если это нужно для защиты одного из моих пациентов. Но, что я точно усвоила для себя в тот день, — уверенность в себе не всегда является плюсом.

Квиллиам посмотрел на нас, законопослушных неудачников с поднятыми руками, и ухмыльнулся.

— Итак, ребята. В качестве первого домашнего задания вам нужно будет немного нарушить правила. Фронт борьбы за освобождение садовых гномов недавно проник на мой задний двор и разорил мою коллекцию. Поэтому ваше первое задание, и вы должны выполнить его до следующего занятия — украсть садового гнома.

Студенты переглядывались между собой со смесью удивления и хмурых взглядов по типу «этот парень вообще в своём уме?». Но, конечно, мне пришлось быть той самой кретинкой, которая подняла руку и спросила:

— Простите, профессор, но какое отношение садовые гномы имеют к биологии?

— Ах, мисс… — он сделал паузу, чтобы свериться со списком студентов и уточнить мою фамилию. — Арчибальд. Как я уже сказал, ни одно великое научное открытие не было сделано без нарушения нескольких правил.

Я поморщилась, и он обратился ко мне:

— Вы хотите что-то добавить?

— Да. Если предположить, что мы принесём вам гнома, что заставит вас поверить в то, что мы действительно украли его, а не просто заказали по Интернету?

— Отличная мысль, мисс Арчибальд. Экспресс-доставка — это чума нашего века. Давайте договоримся, что каждый из ваших гномов должен выглядеть соответствующе, — он посмотрел на нас поверх очков, — и на случай, если вы надумаете схитрить, я должен предупредить вас: помимо биологии, я также имею степень по прикладной химии и смогу это определить.

Это заявление вызвало множество гневных взглядов на меня со стороны одногруппников, поэтому я воздержалась от комментариев по поводу того, что могу просто заказать старого гнома на eBay.

Оказалось, что не могу. К тому времени, как я вернулась домой и зашла на eBay, четыре из пяти гномов, на тот момент выставленных на продажу, и которые могли добраться до Урбаны к следующему уроку, уже были проданы. Оставшийся гном стоил четырёхзначную сумму, которая превышала мой студенческий бюджет. Видимо, непомерное ценообразование было ещё одной чумой нашего времени.

Вот так следующим вечером я, одетая во всё чёрное, в чёрной шапочке и чёрных перчатках, прогуливалась по жилым кварталам небольшого студенческого городка в поисках садовых гномов, которых можно было бы похитить. Я шла по переулку, стараясь быть незаметной, когда Джейс и Эйден догнали меня. Джейс стащил с моей головы шапку и покрутил её на пальце.

— Ты нас спалишь, разгуливая по улицам в такой подозрительной одежде. У тебя на лице написано — «воровка садовых гномов», Арчибальд.

— Неправда, — прошипела я, пытаясь вернуть свою шапку.

Но Джейс поднял руку, и я не могла её достать.

Эйден лишь улыбнулся.

— Ты выглядишь немного подозрительно, Лори. Можешь хотя бы снять перчатки?

Я была поражена тем, что он знает моё имя (что они оба знали), и пробурчала:

— Я не хотела оставлять отпечатки пальцев, к тому же, холодно.

Джейс ухмыльнулся.

— Даю слово, что следователь даже не будет заводить дело.

Я язвительно хмыкнула в ответ на его слова.

— А ты эксперт?

Именно тогда Эйден взъерошил мне чёлку (в то время это было в порядке вещей), и я обомлела.

— Мы сделаем это или нет? — спросил он. — Мы с Джейсом нашли идеальный дом, там весь сад обставлен жуткими гномами.

Джейс надел мою шапку и начал бежать трусцой, опережая нас.

— Как думаешь, мы получим дополнительные баллы за кражу Белоснежки?

К следующему занятию мы украли три отвратительных украшения для газона. Мы сдали их, получили обещанные баллы, и это стало началом нашей дружбы. Мне, обычно застенчивой и стеснительной, было необъяснимо легко тусоваться с ними.

Вероятно, потому что я не знала их в детстве. Для них я была просто Лори Арчибальд, занудой, и нарушительницей правил на занятиях по медицине, и никогда не была «тихоней», как меня называли в Сарасоте, городке во Флориде, где я выросла.