Будь для меня стеной - Губина Мотя. Страница 10

Обречённо простонав из-под подушки, я всё же сползла с кровати на коврик, пытаясь понять, почему так сильно устала накануне, ведь был выходной.

– Блииин, работа!!! – воспоминания о том, что я теперь не вольная птица, имеющая право все выходные проторчать в библиотеке за учебниками или в лаборатории, а потом отсыпаться за всю нелегкую неделю, ударили будто обухом по голове. Мало того, что я сегодня не высплюсь, так еще и после работы придется в спешке делать заданное на выходные. Часть я сделала еще в пятницу вечером, остальное доделывать придется вечером.

С мученическим стоном я поднялась, взяла полотенце и поплелась на озеро – хоть что-то в этой жизни должно оставаться неизменным и дарить бодрость на целый день.

Кувшинки вновь встретили меня мелодичным перезвоном, а я, кисло улыбнувшись, залезла в воду.

– Лия устала! Лия недовольна! – шелестело со всех сторон.

Пусть цветы не очень умны, но вот эмоции умеют улавливать замечательно. Я воспользовалась моментом и начала жаловаться на жизнь единственным слушателям.

– Теперь мне придется каждое утро вставать ни свет ни заря, а ложиться в ночи! Я и так не высыпалась, а теперь совсем не буду! И эксперименты с семицветом придется отложить на неопределенный срок! Это меня больше всего раздражает! Нет, я рада, что меня взяли, очень рада! И зарплата хорошая, и хозяева нормальные, и кормят ужасно вкусно, но я так мечтала, что смогу вдали от семьи учиться и экспериментировать с зельями! Ведь никто в Истриге бы мне не дал такой возможности… И я так счастлива была всё это время! Пусть меня здесь презирают, но, по крайней мере, я могла учиться! А теперь для меня будет недоступна вся внеурочная деятельность! И всё это только потому, что семья тети не хочет работать. Ни тетя, ни дядя, ни, Боже упаси, сестры! Для меня всегда это было в порядке вещей, они же моя семья… Но теперь я начинаю сомневаться в том, что это честно… Чем больше я живу от них далеко, тем меньше мне хочется им помогать… Я плохая сестра, да?

– Нет, ты хорошая! Хорошая! – неслось со всех сторон.

Я глубоко вздохнула. Для цветов я всегда хорошая, а вот себе уже такой не казалась. Живя всю жизнь под крылом тетки, обязанная ей тем, что она приютила меня после смерти родителей, а не сдала на государственное обеспечение, я старалась из-за всех сил заслужить хоть капельку любви и уважения от своих родных, отблагодарить их за дом… Пусть они и не всегда были справедливы и добры, но всё же заботились обо мне… насколько были способны…

Прохладная вода взбодрила, улучшила настроение. Я перестала ныть и сетовать на судьбу. В конце концов, всё совсем неплохо! Я нашла работу, я всё еще учусь, а скоро у меня даже будут деньги! Выше нос, человек!

Я вылезла из воды, накинула на плечи полотенце и, быстро попрощавшись с цветами, побежала в мужскую раздевалку – смывать с себя озерный запах. Она находилась как раз между озером и тренировочным полигоном. А вот до женской пилить было еще минимум минут десять через всё поле. Но, так как в это время здесь никогда никого не было, то можно было в свое удовольствие постоять под теплыми струями воды, не боясь быть застигнутой врасплох.

После озера я сознательно мылась в раздевалках, а не шла в общежитие, где тоже был душ, чтобы не беспокоить Крину, которая на выходных старалась отоспаться, а также не хотелось распространять по комнате специфический запах тины.

Рабочий день в таверне начинался не очень рано, так что я могла себе позволить еще немного поблаженствовать, а потом не спеша собраться, прежде чем окунуться во второй рабочий день.

Хорошенько вымыв волосы и замотав их в полотенце, я, не покидая кабинки, оделась, а потом уже вышла в общее пространство раздевалки за сумкой.

Именно в этот момент окно в помещение распахнулось, и на каменный пол широким прыжком приземлился огромный черный волк.

Сумка выпала у меня из рук, глаза широко распахнулись, а тело будто заледенело, не в силах сдвинуться с места. Я в ужасе посмотрела на хищника, а потом, не отдавая себе отчета в своих действиях, оглушительно завизжала.

Не ожидавший встретить в такую рань здесь кого-либо, а тем более визжащего, волк резко развернулся, увидел меня и попятился, прижав уши к голове. На его морде было написано явное неудовольствие, даже раздражение, но я, не замечая ничего, продолжала визжать. А когда волк мотнул головой в сторону кабинок, проход к которым был закрыт мной, и негромко рыкнул, то здравый смысл совершенно меня оставил и, попятившись от зверя, я в панике затрясла руками и закричала:

– Не подходи, не подходи! Не подходи!!! – слезы брызнули из глаз и потекли по щекам. Не удержавшись на ногах, я упала, но при этом продолжала уползать от зверя, бормоча что-то невнятное даже для меня самой.

Волк совершенно растерялся и несколько раз попытался меня обойти, прорываясь к кабинкам, но, видя мою реакцию, отпрыгивал назад и растерянно озирался по сторонам, не понимая, что происходит, и что с этим делать.

Наконец, он сообразил выпрыгнуть обратно в окно, а там обратиться молодым парнем.

Я запнулась в своем бормотании и сделала несколько рваных вдохов, пытаясь успокоиться.

Парень же, оказавшийся нашим новым куратором, посмотрел на меня, как на ядовитую змею, пытаясь понять, взорвет ли меня снова или же нет. В окне была видна только его голова и голые мощные плечи, но мне и этого хватило, чтобы трястись от ужаса.

– Так… спокойно… – растягивая слова и медленно поднимая вверх руки, обратился он ко мне. – Я не собираюсь делать ничего плохого, не нужно кричать…

Я снова глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Но когда парень сделал осторожный шаг к окну, я вновь вся сжалась и затряслась.

– Троллья печенка! – выругался куратор, снова отступая на шаг назад. – Откуда здесь эта ненормальная?! Не съем я тебя! Слышишь? Я пришел в душ после тренировки, у меня в одной из кабинок лежит одежда, а ты не даешь мне её забрать. Оборотень я. Оборотень, понимаешь?

Я судорожно кивнула. Да, оборотень, я знаю.

– Можно мне забрать свою одежду? – спросил он, и я опять судорожно кивнула. Но потом, как только он опять попытался влезть в окно, замотала головой и испуганно заскулила.

– Да что такое! – рассердился чернявый, стукнув рукой по подоконнику. От этого движения я опять вздрогнула, а у него дёрнулся глаз. – Так! Адептка! Идти можешь? Я буду стоять здесь, никуда не сдвинусь, пока ты не выйдешь за эту дверь. Только после того, как ты уйдешь, я залезу внутрь за своей одеждой. Потом я выйду к тебе, поэтому дождись меня, поняла? Есть я тебя не буду, нападать тоже. Всё ясно?

Я опять кивнула, но даже не шелохнулась, продолжая смотреть на парня широко раскрытыми глазами.

Он тоже смотрел на меня, потом перевел взгляд на дверь, потом опять на меня.

Подняв брови, он поинтересовался:

– Так ты идёшь? Мне как-то не очень комфортно стоять под открытым окном раздевалки с голым задом.

Как только смысл этих слов дошёл до меня, ко мне вернулось самообладание и, покраснев до корней волос, я стрелой вылетела за дверь. А там отошла к ближайшему дереву и прислонилась лбом к могучему стволу.

Господи, какой позор! Никогда не думала, что окажусь в подобной ситуации! Но кто же мог знать, что страхи проявят себя в академии?! Никогда же оборотни-волки не посещали её раньше!

Дверь открылась, заставив меня внутренне сжаться, но, так как бессознательный ужас уже прошел, я усилием воли повернулась и попыталась изобразить на лице виноватую улыбку.

Сейчас куратор стоял на достаточном расстоянии от меня, одетый в белую майку и свободные штаны, руки предусмотрительно убрал в карманы. Он хмуро сверлил меня взглядом и молчал.

– Про… Простите… – заикаясь, пробормотала я, понимая, как дико выглядит мое поведение. – Я… Я не знала, что кто-то в это время может быть в раздевалках, иначе бы я никогда… Ни за что… Не пошла бы в нее… Просто женская дальше… А я всегда сюда хожу и…

– Ты боишься оборотней? – прервал он моё лепетание, продолжая сверлить меня чернотой глаз.