Неодаренный (СИ) - Руз Алекс. Страница 46

— Ириш, я сам с ним позже поговорю, успокойся, — сказал Филиппов старший.

— Это твоя мать? — спросил я.

— Последняя жена отца. И считает, что главная. Только вот наследник все ровно я, — довольно улыбнулся Филиппов, — пусть хоть сто сыновей нарожает…

Ох уж мне эти обычаи здешних аристократов… Они тут точно не скучают, имея столько жен.

— После того, что ты вчера провернул, теперь все до единой копейки наследство будет твоим, — усмехнулся Луцкий.

— Не думаю, — спокойно ответил Филиппов, — но, как минимум расположение отца точно, а значит больше воли в действиях.

Филиппов закрыл дверь на засов и достал из полки коньяк и бокалы.

— Что ж, мы не успели вчера отметить. Благодарю за помощь! Теперь я с гордостью могу назвать вас своими друзьями, соратниками и…

— Ой, ну пафоса то нагнал! — перебил его Луцкий. Быстро разлил коньяк в бокалы и поднял один. — Вздрогнем!

Мы стукнули бокалами и выпили залпом коньяк. Как только стаканы коснулись стола Луцкий вновь стал разливать коньяк.

— Ты только так не расслабляйся. Рогачёв привык доводить дело до конца. Он так просто не отстанет, — сказал Луцкий, — но ты всегда можешь рассчитывать на меня.

— Кстати, что именно хочет от вас Рогачёв? — спросил я.

— Да тоже самое, что и от семьи Луцких, — сделав глоток, сказал Филиппов.

— Только вот в нашем случае он добился своего и отжал наш бизнес. Скотина. Я все же думаю, где-то он прячет ментала. Как еще объяснить такое влияние на императора? — сказал Луцкий.

— Главное, чтобы он не стал бороться за власть, а то страшно подумать, что за делишки он будет проворачивать, — сделав глоток сказал Филиппов.

— Не станет. Кишка тонка.

Я внимательно слушал разговор Луцкого и Филиппова, стараясь уловить все детали.

Они довольно-таки осведомлены. Видимо специально рыли информацию, чтобы с Рогочевым справиться. Одно не давало мне покоя. Рогачев свои дела проворачивает в нашей губернии, как же он может воздействовать на императора?

— А он, как с императором связан? — спросил я.

— Так он действительный статский советник. Руководитель департамента экономической безопасности при тайной канцелярии, — сказал Луцкий.

Благо не стал акцентировать на том, что я и этого не знаю.

— И что он забыл в Нижегородской губернии?

— Да вот и нам всем очень интересно, — нахмурил брови Филиппов. — Отец недавно был в Воронеже. Так он два месяца назад там такие же делишки проворачивал. Они с Карпухиным рейд по губерниям проводят. Один разведку проводит внутриполитическую, второй эконмическую безопасность проверяет…

— А по факту оба что-то замышляют не доброе. Один бизнес отнимает, второй заговоры строит… Он так кстати приехал за день до того инцидента с Коганом… А ведь никто и не знал, что он над тем артефактом в нашей губернии работал.

— Вот ты сказал, и я задумался, а ведь он тогда тот разлом и закрыл…

— Карпухин? Так он руководитель департамента безопасности… Еще бы не закрыл.

— Оказался в нужном месте, в нужное время, так еще и с нужным артефактом… Странно это…

— А потом еще и у Когана имение Рогачев забрал в свое пользование. Теперь где бы не ступала нога Рогачева у него появляется новая жилплощадь. И наша Губерния не исключение. Так удачно он с дружком скооперировался.

— И куда Рогачеву все эти имения и бизнесы? Неужели все себе? — сдвинул брови я.

— Друзьям, себе, родственникам, — сжав губы сказал Луцкий. — Многие своих сынков из столицы перевезли сюда, вести дела.

— Что же тогда им нужно от семьи Когана? — продекларировал свои мысли я.

— Слушай, здесь что-то посерьёзнее захвата бизнеса, — задумался Филиппов.

— Да и не было его у Когана. Он всю жизнь на правительство работал. Как война закончилась… — сказал Луцкий.

— И какие у тебя предположения? Зачем под него роют? — спросил Филиппов.

— Может и правда виновен. Умышленно или нет… — пожал плечами Луцкий.

— Мне так не кажется, — потер подбородок я.

— Что-то прочитал в тех письмах?

— Да, но там слишком все расплывчато. Главное, что было понятно — рукописи к Когану попали не случайно.

— Мммм, а поподробнее, — оживился Луцкий.

— Не стоит, — сухо сказал Филиппов.

— Ты что ж считаешь мне нельзя доверять? — вспылил охмелевший Луцкий.

— Я считаю, что в наши с тобой головы Льву, да и любому менталу, уровня выше третьего, проход открыт, а вот Алексею пока единственному удалось мало-мальски закрыть свой разум.

— Здесь ты прав… — успокоился Луцкий.

— Почему вы так не доверяете Льву? — спросил я.

— Во-первых по тому, что он не замешан ни в одном заговоре и на него не ведется охота, — спокойно ответил Филиппов.

— И в его альтруистские мотивы слабо верится, — усмехнулся Луцкий.

— Во-вторых, он скрытный, он открыт только с Вячеславом, который тоже не сильно общительный. Ну и третье, даже, если поверить в его честность с нами и благородные намерения, все же он ментал седьмого уровня… — замялся Филиппов.

— И? — нахмурился я.

— И значит он может в любой момент, — покрутил у виска Луцкий, — и как это отразиться на нас не известно. Может разболтает, может будет использовать информацию против…

— А возможно сможет исползать знания о нас, чтобы затуманить наш разум.

— А такое случалось? — уточнил я.

— Он даже газет не читал, пока лежал в кровати, — закатил глаза Луцкий. — Эх, Леха, Леха.

— Бывали, — сказал Филиппов. — И не раз. Поэтому чем меньше он роется у тебя в голове, тем лучше. Он и сам это понимает, поэтому сильно не пристает.

— Я бы не сказал, — уж слишком он ко мне липнет. Явно что-то ему от меня нужно. А главное при любом удобном случае лезет в голову.

— Ты новенький… — спокойно ответил Филиппов.

— А может, ты его чем-то привлек, — лукаво улыбнулся Луцкий, — ты же у нас такой особенный. Богиня, вон, тебе даровала магию…

— И все же мне не дают покоя два вопроса…

— Какие? — нахмурился Филиппов.

— Что делал вчера на том собрании Столыпин, и что за Иван Абрамович… На это имя была странная реакция у окружающих.

— Ну с первым все просто, — сказал Луцкий. — Отец Антошки имеет обширные связи. Ко многим подлизался. Нет в Новгородской губернии аристократа с кем бы он не был знаком. Видать через сына решили на него воздействовать.

— За то, что не предупредил про Милославского прошу прошения… — сказал Филиппов. — Это приглашения попало мне в руки совершенно случайно, и я решил воспользоваться этим шансом.

— Так кто он? — нахмурившись спросил я.

— Его последний раз видели в десятилетнем возрасте, — сказал Луцкий, — сейчас ему примерно столько же лет, что и тебе.

— В десятилетнем возрасте у него погибли родители и его взял под опеку дядя — граф Стольников. Который тоже стал нелюдимым. Он конечно покидает имение по своим делам, но ни с кем не общается. Вроде к ним ходят проверки. Но слухи ходят разные.

— Например?

— Я не доверяю неподтверждённым суждениям, — сухо сказал Филиппов.

— Например, что дядя его давно кокнул, — улыбнулся Луцкий, — его дядя занимается демонологией и давно уже одержимый бесами. Мало ли что он натворил.

— Николай, хорош, никакой он не одержимый. Общался я с ним. Вполне себе адекватный дядька. Пуганый только и тревожный. Но рассуждает здраво.

— Благодарю за пояснение, — сказал я.

— В любом случае, если понадобится помощь — я в твоем распоряжении, — сказал Филиппов.

— Я, вообще, за любой кипишь, — ухмыльнулся Луцкий. — И за это надо выпить, — поднял он бокал.

— Вздрогнем! — прокричали мы.

— Это мой последний, — поставил я бокал на стол, — мне еще завтра на соревнования.

— Говорят, в этом году Воронежская академия участвует, — покрутил коньяк в бокале Луцкий. Я кивнул. — Тогда не парься, ты все ровно не победишь.

Как спортсмена, меня такие слова только еще больше подзадоривают. И судя по тому, каким тоном сказал это Николай, он тоже это понимал.