Черный орел. Дилогия (СИ) - Пересыпкин Алексей Александрович. Страница 82

– Ну что, мальчики и девочки! – обращаюсь к товарищам. Теперь можете сбросить тяготившие вас узы молчания!

Недоуменно смотрят на меня. Перехожу на тэйлир. Можно и поговорить теперь. Учится языку надо… Пока вы там изображали гордых рыцарей, я много чего узнал. Кратенько пересказываю товарищам обо всем, что услышал. Эльфа больше всего поразила информация о полукровках. А гном развеселился, узнав, что его 'произвели' в воинскую аристократию людей. Мне пришлось охладить его пыл, напомнив, что впредь нам нужно опасаться священников жрецов местного бога. Неспешно движемся по тракту. Солнце поднимается все выше и выше. Становится неуютно в кольчуге. По спине текут ручейки пока. Так и тянет снять тяжесть, но слегка поджившие раны периодически напоминают о себе. Нет уж. Лучше истечь потом нежели кровью.

– Ты говоришь, что меня там, в городе, приняли за полукровку сына человека и женщины моего народа? Внезапно проговорил Лерт. При этом он продолжал рассматривать подарок Гемелла.

– Да. Именно так. Мысль о том, что ты ээ, чистокровный эльф, не у кого даже и не возникла. Слишком это невероятно. Вот даже девушка, которую мы спасли, сетовала на жадность дяди, подарившего тебе оружие, мол, в руках неэльфа это просто куски собранных воедино дерева и кости.

– Нет, ты не прав, говоря, что никто не разглядел мою сущность. Тот человек, хозяин дома, он не просто подарил мне это творение. Лерт чуть приподнял лук. Он какимто образом понял, кто я. Так что это очень щедрый дар. Это великолепное оружие. Сделано оно еще в Старом мире. Я видел всего два подобных ему. Один в императорской оружейной, второй у старого отшельника на севере. Тот старик был из тех, кто первым прошел воротами на эту землю с нашей прародины. Он говорил, что когдато подобные луки были почти у каждого стрелка. Но время течет, старые знания забываются. А новых не предвидится. Наша раса растворяется в этом мире. Он так и не принял нас… Эль замолчал.

– Но почему этот, как его, дядя не выдал нас властям? нарушил затянувшееся молчание гном. Что ему помешало?

– Возможно, чувство благодарности. Мы всетаки спасли его родственницу, не забывай. И еще, может быть, вы не заметили, но Гемелл, несмотря на свою фамилию, не местный. У него другой разрез глаз, кожа желтоватая. Да, Евдоксия говорила, что ее дед брал на меч город. Значит, ее род играет большую роль в политической жизни Тарнополиса. Это так тот город называется. уточняю я. И вполне вероятно, что дядя Гемелл и есть власть. К тому же, если он или его род не местный, то вполне вероятно, что он просто не испытывает того всепоглощающего чувства ненависти к Империи.

– Тогда почему мы должны избегать городов, раз у нас появился такой покровитель? удивляется Сули.

– Потому, отвечает Лерт. Что он может приказать закрыть глаза на наше присутствие страже только своего города, а не всех в королевстве. Будем благодарны судьбе и за это. Антоний, ты не узнавал, сколько нам еще идти до побережья?

– По прямой пять переходов. А с учетом того, что дорога петляет, и все десять.

– Далеко, вздохнули гном с эльфом.

– Да. Так или иначе, придется выходить жилью. Хорошо, в деньгах вроде недостатка не испытываем. Сули, я вижу у тебя еще тот трофей остался, от бывшего владельца кольчуги. Сабля, да?

– А что тут такого? – говорит гном и по привычке тянется погладит бороду, но спохватывается и отдергивает руку от подбородка с едваедва проступающей щетиной. Законная добыча. И хлама, заметь, я не держу. И оружие и твоя кольчуга все сделано из нашей стали. Вещи ценные. А будет такая потребность, продадим оружие срубленного тобой разбойника. Никто же не против?

Второй день нашего путешествия прошел без всяких происшествий. Вечером, отужинав прихваченными из дома Гемеллов припасами, устроились на ночлег в рощице неподалеку от дороги. С первыми лучами солнца двинулись в путь. В этот день дорога была более оживленной. Дребезжали телеги крестьян, брели стада овец, усеивая за собой дорогу сотнями катышков. Потихоньку продвигалось обучение моих спутников языку. Память у них великолепная и ближе к вечеру они вполне могли улавливать смысл беседы на эллинском. И это было прекрасно, поскольку на эту ночь мы решили остановиться в одной из придорожных харчевен. Мальчишка слуга получив в награду медный фолл, отвел наших лошадей в конюшню, а мы втроем проследовали в дом, лавируя между расставленными возами. Внутри стоя плотный гул. Да, чтото многолюдно. Не стоит ли подыскать другое место? Хотя, куда там. Скоро стемнеет, опять в поле ночевать. Нет. Пробиваемся вперед, к трактирной стойке. Частенько задеваю гуляк. С негодующими возгласами они поднимаются было с мест, но тут же садятся обратно под тяжелой рукой гнома.

– Здравствуй, хозяин! приветствую я трактирщика и сажусь на лавку, ненароком потеснив захмелевшего паренька. Тот вскидывается, смотрит на меня мутным взором, мычит чтото нечленораздельное и пытается ударить пустой пивной кружкой. Легко уклоняюсь и раскрытой ладонью толкаю его в лицо. Все. Лавка свободна. Держатель харчевни здоровенный мужик с уже намечающимися животом, неодобрительно наблюдает за недолгим полетом полубесчувственного тела, но против ничего не говорит мечи и доспехи явственно говорят что я и мои товарищи не простые селяне. И тебе того же. Выговаривает он, тяжело ворочая массивной челюстью. Будете заказывать чего?

– Возможно. Но вначале скажи, есть ли у тебя свободные комнаты? Мы остановимся до утра.

– Комнат нет, видите, все забито. он указывает на зал, заполненный разнообразным людом. Но для хороших людей… И выжидательно смотрит на меня. Все понятно, жадность трактирщиков не изменилась и за тысячелетия. Сколько?

– Только для вас всего один солид! По нынешнему времени самая божеская цена!

– Да ты что, дядя, сдурел! не выдерживаю я. Да за такие деньги два десятка дней жить можно! Скажите, друзья!? Сули посмотрел мне в лицо и кивнул и сурово уставился на трактирщика. Лертомини пренебрежительным взглядом окидывает потемневший от времени и грязи зал. Здоровякхозяин пренебрежительно посмотрел на коротышку в плаще. Гном тяжело задышал. Осторожно кладу ему руку на плечо. Сули скашивает на нее глаза, но успокоился.

– Не хотите, не берите! равнодушно пожимает плечами хозяин. Но учтите, до ближайшего жилья вам до ночи не добраться, а я даю комнату, хороший ужин, овес для ваших лошадей, и всего за один солид.

– Ладно. Пусть тебя длинноухие поджарят за жадность. Согласен! Лерт вздрагивает от моих слов и осуждающе смотрит на меня. Достаю горсть серебра и кладу перед трактирщиком. Шевеля губами тот отсчитал свое, а две монетки отодвинул назад. Лишнего мне не надо! бурчит он. Сейчас пришлю слугу, покажет вам комнату. Еду доставят туда же. Будете еще вина в зале заказывать? Если хотите, могу позвать девочек. Вроде уже освободились.

– Нет, тут у вас и яблоку некуда упасть. И девочек не надо. Лучше скажите, у вас, что всегда такой наплыв посетителей?

– Такое впервые. Это дорожная стража из трапезитов шалит. Творит сущий разбой на дороге. Когото ищут, а под шумок и купцов можно потрясти. Уже не один жаловался, что товарец ополовинили. Вас не трогали?

– Мы вообще их не встречали. А что случилосьто? небрежно спрашиваю у трактирщика.

– Да вы что не слышали?! Какието ухари пристукнули сыночка дука вместе с его товарищами! И говорят, паладины засуетились, убитые в их братстве состояли. В общем, скорее бы уже убийц нашли, а то честным людям один убыток.

– Ну, тебе то грех жаловаться, выручка ручьем льется! усмехаюсь я.

– Да бог с вами, машет руками трактирщик. Какой прибыток! В полдень прискакал десяток, пива бочонок выхлестали, а командир лучшего вина кувшин. Так и не расплатились. Что вы!

– А как выглядят те, кого ищут, не говорят? с внутренним напряжением спрашиваю у словоохотливого хозяина. По всей видимости, не стоит задерживаться в этой стране. Если Юпитер позволит, и мы доберемся живыми к побережью, то надо уходить с товарищами..Да что ж так все неуклюже то выходит! До меня доходит голос трактирщика.