Черный орел. Дилогия (СИ) - Пересыпкин Алексей Александрович. Страница 86

– Я мужчина в полном расцвете сил! Степенно отвечает гном. Мне всего лишь пятьдесят семь лет.

Молча доедаю свою долю ужина. Затем поднимаюсь и говорю: Пора на отдых. Распределим дежурства. Сули будет первым, Не удержался от подковырки Как самый пожилой из нас! Гном только добродушно усмехнулся.

– Потом я, а под утро тебе Лерт.

– А я? Подала голос девушка. А вам надо набраться сил после такого трудного дня. Завтра день будет тоже нелегким. Все. Всем спокойной ночи!

Ложусь на землю и тут же засыпаю.

– Вставайте, молодой хозяин! голос домашнего раба звучит надтреснуто и больно бьет по ушам. Я ворочаюсь на ложе, зарываю голову пуфиком, но слуга неумолим. Вставайте, уже солнце давно поднялось! Господин Эмилий, ваш отец, строгонастрого наказал мне разбудить вас. Если вы сейчас же не выйдите, то он уедет без вас!

Я мигом поднялся. Ведь сегодня отец обещал подарить мне настоящего коня! Тогда

Луций и Сергий Сульпиции просто изойдут от бешенства! Они все время хвалились своим пони, а теперь у меня будет свой конь! Настоящий! Накинув тунику, босиком бегу по коридору. Несусь мимо комнаты ларов, замечаю, как мать отчитывает рабыню. Дальше, дальше! Выход, зелень парка и блек воды бассенаписцыны. Прыжок, пролетаю над ступенями лестницы, бегу вперед, мраморная крошка тропы колет ступни. В конце аллеи платанов садипподром. Там должен ждать меня подарок. Мне уже девять лет! Я взрослый! Наперерез мчится тень. Столкновение и я лечу в давно не стриженные лавровые кусты. От удара об землю темнеет в глазах. Отвратительный запах немытого тела. Чьято рука грубо вздергивает меня на ноги. Вижу только старый меч у своего горла. Он, как и держащая его рука, покрыт кровью. Мне страшно. Колени дрожат и подгибаются. Голос на незнакомом языке. Меня куда тащат. Позади, у дома слышатся крики полные боли и ужаса. Мимо проносятся деревья, я почти не касаюсь ногами земли. Сильный рывок, край одежды впивается в горло. За спиной страшный хрип и чтото теплое течет мне на шею. Ничто меня больше не держит, ничком падаю на землю, ударяясь головой о камень. Сильные руки переворачивают меня на спину и сквозь туман в глазах я вижу отца. На его одежде красные пятна. Он трясет меня и кричит: 'Антоний! Антоний!'

– Да проснись же ты! ревет над ухом знакомы бас и я вырываюсь из владений Морфея.

– Ну ты и спишь. Уже нормальным голосом говорит гном укладываясь у костра. Трясу тебя, трясу никакой реакции. Чтото хорошее приснилось?

– Дом отвечаю, медленно поднимаясь с земли. Мне приснился дом.

– Дом это хорошо, – сонным голосом говорит гном, закутываясь в плащ. Я тоже хочу чтобы мне приснился дом, родные… И через мгновенье он уже спал. А я, подбросив хвороста в угасающий костер, уставился во тьму. В тот день своего девятилетия я так и не получил подарка. Ватага беглых рабов ворвалась в главное здание наше виллы и перебила всех, не взирая на возраст и пол. Я чудом избежал этой участи. Мы долго с отцом прятались в кустах, пока не подоспел отряд расквартированных неподалеку легионеров. Половина рабов(а их было три десятка), упившихся вином из подвалов, была перебита в скоротечном бою, а оставшихся в живых развесили вдоль дороги для острастки. Но матери это мне не вернуло. Отец продал виллу и мы уехали в наш городской дом. Нехороший сон. К чему бы он? Боги не посылают нам просто так предупреждений. Этот эпизод из своей жизни я старался забыть, а сегодня он всплыл в памяти с пугающей четкостью. Фыркают лошади. Им тут не нравиться. Становиться зябко. От реки ползет туман и сырость. Костер в своей яме потрескивает и выстреливает искрами в ночное небо. Чтото он плохо горит. Временами его прибивает к земле и он шипит как змея. Мокрые дрова? Я сам собирал сушняк. Сырых там не было. Туман все ближе. Клубится, приобретая гротескные формы. При большом воображении можно представить, что это ладья Одиссоса, а это вот голова горгоны. Вот гигант держащий небо… Почему оно черное, а не голубое? Звезды окружаться, танцуют. Протягиваю к ним руку. Они так близко! Белый сад, весна… Запах апельсиновых цветов… Нет, речной тины. Тины?! Вонь хищника! Отшатываюсь назад перед лицом клацнула зубами волчья пасть, обдав меня каплями липкой слюны. Цепляюсь за спящего гнома, падаю на спину, левая рука попадает в костер. Виденье сада разлетается на мелкие осколки. Вне себя от дикой боли, хватаю пылающую головню и швыряю ее в темную фигуру. Искры разлетаются во все стороны, освещая огромного зверя. Короткого мига мне достаточно, что бы понять это не волк и ни какое другое известное мне животное. Лемур! В этом исчадии ночи все неправильно, только при одном взгляде на него охватывает страх… Стоя на задних лапах, тварь очумело мотает башкой и трет морду – полено попалось увесистое, и обиженно воет. Позади меня ему вторит еще один. Пронзительно визжат стреноженные кони. Выхватываю меч и бросаюсь к той твари, что передо мной. От своего же крика звенит в ушах. Наискось рублю по безволосой фигуре. Зверь уходит от удара и дикой скоростью бьет меня передней лапой в живот. Противный визг и скрежет стали. Перехватывает дыхание, невольно отхожу назад. Женский крик, ругань гнома. И тонкий нечеловеческий вопль за спиной. Прекрасно, есть кому прикрыть мне спину. Успеваю отбить выпад зверя, меч едва не вырвало из рук! Сильна тварь, ничего не скажешь. Удивительно, но клинок не нанес никаких повреждений! Бью ногой в тяжелом сапоге по задней конечности животного. Легкий хруст, тварь жалобно тявкает и, упав на четвереньки, отбегает в сторону, поджав раненую лапу. Бросаю взгляд за спину. Там все нормально. Гном теснит вторую тварь и, хотя попасть по ней не может, не дает той приблизиться к костру. Лерт натягивает тетиву на лук, позади него сжалась в комочек эльфийка. Мой подранок медленно пятится в темноту. Кидаюсь за ним. Не уйдешь! Внезапно тварь резко останавливается и оборачивается. На морде животного почти человеческая ухмылка. Это ловушка! Монстр взметнулся воздух, протягивая ко мне лапы с выпущенными длинными когтями. Бросаюсь на землю, выставив вверх перед собой меч. Боль в вывернутой кисти руки, и я больше не чувствую оружия. Тяжелый удар впечатывает меня в сырую почву. Задыхаюсь. Лицо и шею заливают потоки горячей жидкости. Кровь? Пытаюсь приподнять тушу, придавившую меня к земле. Тяжелая зараза! Ворочаюсь вод ней, как раздавленный червяк. И вдруг тяжесть резко исчезает. Вздыхаю полной грудью. Рядом стоит Сули. Это он сдвинул с меня тушу мертвого зверя. Вот она, лежит рядом. Нагибаюсь, вытаскиваю из брюха свой меч.

– Что ж ты так далеко забрался! бушует рядом гном. А если б их не двое было, а побольше? Оборачиваюсь, а тебя нет! Думаю, все, сожрали! Только слышу со стороны реки твой голос, да ругаешься так знатно! Понял живой! Ноги в руки и сюда.

Я посмотрел на костер. Он далеко, шагах в ста от нас. Как же так меня угораздило? А ведь даже не заметил! Как мальчишку обвела вокруг пальца эта тварь! Со злостью пинаю мертвое тело. Я разве ругался? Чтото не помню. Пойдем к огню, Сули. У вас то все в порядке?

– Еще как ругался! Лерт наш завалил вторую тварюку! Две стрелы и обе в глаза. Она и с копыт долой! А вот только мне не повезло. Вы с добычей я нет!

– Не сильно расстраивайся. Толку с нее, думаю, не будет. Взять с этих зверюг нечего ни меха ни мяса.

Ну и ночка! Рука болит. Одежда под кольчугой противно липнет к телу. Надо будет утром помыться. Наверное, всего залило кровью. Эльф все так же стоит настороже у костра, стрела на тетиве. Отблески костра временами выхватывают из темноты лежащее неподалеку тело ночного монстра. Когда мы с гномом подошли к костру, Алиста охнула: Да вы весь в крови! Оглядываю себя. Видок еще тот. Кольчуга вся в бурых потеках, правая штанина исполосована в клочья. Плаща вообще нет. Думаю, и искать его не стоит. Осторожно касаюсь того места на теле, куда пришелся удар лапы зверя. Несколько искореженных колец кольчуги сыпятся на землю. Ого! Удивленно произносит Сули. Это тебя так та тварюка?

Киваю и снимаю кольчугу. Под бельем на животе огромный кровоподтек. Ты бы одел кольчужку. замечают мне Неровен час еще кто набежит! Это верно. Завтра, при свете солнца буду считать синяки и шишки. Но кто эти монстры? Неужели и впрямь лемурыголодные души мертвых, что выходят по ночам пить кровь живых людей. Днем все разъясниться. Если они то с лучами солнца рассеются как дым. Остаток ночи никто из нас не спит. Все тревожно вглядываются в ночную тьму. Но больше ничего не случилось. Утром ведем нервно вздрагивающих коней к реке на водопой. Тут же на берегу, ниже по течению, устраиваю стирку. Яростно тру песком кольчугу, стирая засохшую кровь. Бурое облако медленно уносит течением. Вроде бы все. Хорошо бы теперь смазать жиром, да гном говорит, что и так не заржавеет. Придется поверить, тем более что ни жира, ни масла у нас нет. Интересно все же взглянуть на наших ночных гостей при дневном свете. Того, что завалил Лерт, мы еще ночью оттащили в сторону, чтобы не пугал лошадей. Он ближе, пойду к нему. Вот, под ветками чтото белеет. Осторожно убираю их и застываю в удивлении. Предо мной обнаженная женщина. Голова и лицо изуродована страшными ранами от стрел. Где же зверь? Он был тут! Ошибки не может быть, я сам заваливал его тело срубленным молодым деревцем. И стрелы, что кошмарным украшением торчат из глазных впадин, принадлежат нашему Лерту. Неужели мы ошиблись и не разобравшись в темноте убили простых людей? Но как тогда объяснить прорехи в моей кольчуге? Сули утверждает, что ее можно пробить только их же оружием, выкованном в подземных мастерских. Бросаюсь ко второму телу, в надежде найти хоть какое оружие. Рядом с трупом массивного мужчины, взрезанного от груди до паха, ничего нет. Что происходит?. Почти неслышно подходит эльф. Спокойно смотрит на мертвеца. Оборотень.