Беспредел в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.. Страница 54

— Немедленного решения, — повторила, фыркнув и поворачивая голову, чтобы взглянуть на него. Он прислонился одним плечом к кирпичной стене, скрестив ноги в лодыжках, пока руки оставались сложенными на груди. Клянусь, даже несмотря на декабрьский холод, я чувствовала в воздухе запах корицы. — Ты не робот, так что перестань говорить так. У нас был беспорядочный, странный, неловкий секс, Оскар Монток. Какой иногда бывает у людей. Несмотря на твои мысли об обратном, но ты все еще человек.

— Я не человек, — сказал он, но не повысил свой голос или сменил позу. Фраза была сказана, как факт. — Не был человеком много лет. Не совершай ошибку, принимая меня за такого.

— Не человек, но все же, ты запаниковал и сбежал от меня. Ты все еще слишком труслив, чтобы честно поговорить об этом. Ладно. Виктор сказал, что мы должны определить наши отношения, — я покачала головой и вздохнула, поворачиваясь обратно в сторону школы. Видела ее кирпичный экстерьер, возвышающийся всего в нескольких кварталах отсюда. — Вижу, что для тебя девушка Хавок — это очередной новичок, которым можно командовать и с кем можно говорить свысока. Сообщение дошло, Оскар.

Я собиралась уходить, когда его длинные пальцы обхватили мое запястье и сильно потянули в переулок. Он прижал меня к кирпичной стене и ударил своим ладонями по обеим сторонам от моей головы.

— Перестань задирать и копаться во мне, Бернадетт, — огрызнулся он, но очевидно, затащил меня сюда не просто так. Оскар на мгновение закрыл свои глаза, дав мне возможность изучить его лицо. Сейчас он был в ярости, кожа натянулась, рот сжался в тоненькую линию. Но из-за кого или чего, я не знала. Он ведь не человек, помните? Оскар открыл свои глаза, чтобы снова посмотреть на меня, и я ничего не могла поделать, кроме как восхищаться акварельным эффектом его серых радужек. Если вы на самом деле всмотритесь, полагаю, они будут голубыми, но пигмента слишком мало. — Почему ты просто не можешь быть счастлива с четырьмя ничего не стоящими членами, борющимися за твое внимание?

— Отношения с любым из остальных парней никак не связаны с моими отношениями с тобой, — сказала я, двигаясь так, словно хотела нырнуть под руку Оскара и уйти.

Он остановил меня, левой рукой взяв за горло и прижимая к стене. Прежде чем я смогла подумать, что сказать, он обрушил свой рот на мой, целуя с таким запалом страсти, что мои колени слегка подогнулись. Пальцы вцепились в кирпичную стену позади меня, когда левая рука Оскара слегка сжалась, а затем ее хватка ослабла, резко отпустив.

— Пошли со мной, — сказал он, поднимаясь и выбегая из переулка до того, как я смогла разглядеть выражение его лица.

Побежала, чтобы не отставать, а затем пересилила себя, чтобы соответствовать его шагу. Это было наказанием, но я могла использовать это упражнение.

— Куда мы идем? — спросила, но он лишь быстро опустил на меня взгляд и ничего не сказал.

Оскар настолько чертовски многословен, когда надо обсудить дело, к нему за словом в карман не лезь. Но поднимите тему чувств, и он блять закрывается. Решила, что куда бы мы не пошли, я должна получить какие-то ответы, поэтому продолжила идти.

Моим вознаграждением стал маленький белый дом с красными навесами на окнах и крыльцом. Он сохранил свой старинный вид, хотя было очевидно, что у владельцев нет миллиардов. Я имею в виду, если бы у них были деньги, они бы не жили в самом сердце Южного Прескотта.

Оскар подмел дорожку перед домом, затем достал из кармана пиджака ключ, отпер дверь и, прижавшись спиной, открыл и ее, и дверь-ширму. Он жестом пригласил войти, и с пребольшим любопытством я вошла.

— Оскар, это ты? — донесся голос с кухни, и я заметила, как он бросил на меня предостерегающий взгляд.

— Это я, — подтвердил он, захлопнув дверь и закрывая ее. Здесь пахло жаренной картошкой и зеленым луком. — Я привел с собой гостя.

Из кухни вышла улыбающаяся женщина, которая держала газировку в правой руке. На ней были узкие джинсы и свободная черная майка. Я бы дала ей тридцать лет. Она выглядит немного молодо, чтобы быть матерью Оскара, но, опять-таки, знала девочек, которые залетели в четырнадцать и пятнадцать, так что, полагаю, все возможно. Опять-таки, я так же знала, что оба родителя Оскара мертвы.

— Бернадетт, это моя приемная мать Ребекка, — сказал Оскар, его серые глаза переместились с нее на меня. — Бернадетт и я иногда трахаемся.

— О, перестань, — отчитала она, ухмыляясь. — Получается, ты — его девушка.

Она выглядела так, будто ликует от этой мысли. Ребекка сделала глоток своей газировки и хихикнула, кудрявые волосы рассыпались по плечам, макияж был хорошо выполнен и отчетливо напоминал Южный Прескотт. Мы любим тяжелый макияж на губах и глазах — днем или ночью. Черная или, по крайней мере, очень темная подводка, накладные ресницы, мало или совсем нет румян. Классика.

— Мы будем в моей комнате, если что-то понадобится. Будь добра постучаться, — Оскар направился вниз по коридору, и я последовала за ним.

— Я готовлю картофельные оладьи, если захотите, — прокричала она, предложение явно был направлен быстро удаляющейся спине Оскара. Она улыбнулась мне. — Можешь звать меня Бекка. Если что-то понадобится, просто прокричи.

Она снова исчезла на кухне, когда я пошла вниз по коридору и через заднюю дверь вышла на небольшую площадку. Видимо сбоку была пристройка для гаража со своим входом. Когда ступила внутрь, то обнаружила комнату Оскара Монтока.

Чертовски странно.

Это было небольшое помещение с фиолетовыми стенами и двуспальной кроватью с черными одеялами и простынями. На стене висело несколько непонятных картин, как будто Оскар сам их нарисовал или что-то в этом роде. Кроме этого, я увидела комод, на котором лежали какие-то личные вещи, книжную полку, забитую триллерами и романами о преступлениях, и все.

Коротко говоря, комната абсолютно ничего мне не сказала.

Оскар захлопнул за мной дверь, не пропуская естественный свет. На всех окнах в этой комнате опущены жалюзи и плотно задернуты шторы. Моим глазам потребовалась минута, чтобы привыкнуть, но Оскар, казалось, точно знал, что делает, опускаясь и доставая из-под кровати прозрачную корзину.

— Почему мы здесь? — спросила, немного сбитая с толку.

Это дом Питерсов? Здесь оставалась Алисса? Как получилось так, что Оскар живет здесь? Я знала, что родителей больше нет и что был какой-то скандал, связанный с этим, но большая часть информации о деле никогда не придавалось огласке. Я помнила время, когда это случилось, как изменилось его лицо и уже ничего не могло стать прежним. Я бы сказала, нам тогда было по тринадцать.

— Сегодня у меня встреча с Корали, — сказал он, снимая крышку корзины и бросая на безупречно чистый стол. — Офелия давит на нее, чтобы приманить на свою сторону. Она говорит, что может защитить ее. Хочу убедиться, что она понимает: это не тот случай.

Оскар достал из корзины длинную бледно розовую веревку, а затем скрутил вокруг своих рук, проверяя на прочность. Он улыбнулся. Говорил, что хорош в завязывании узлов. Могу только представить, какие у него планы на эту вещь. Он повесит Ли, как сделал с Дональдом? Или нечто похуже?

— Зачем было вообще утруждаться и приходить в школу? — спросила я, так как никто из нас не пошел на первый урок.

— Чтобы увидеть тебя, очевидно, — ответил он с абсолютно невозмутимым лицом.

Это могло быть шуткой, конечно же, но… нет? Я не могла понять. Прислонилась спиной к двери Оскара, прикусывая нижнюю губу, пытаясь понять его, когда он обернулся через плечо, чтобы посмотреть на меня, веревка все еще была обвязана вокруг его длинных, татуированных пальцев.

— Подойди, Бернадетт, — скомандовал он.

Оскар повернулся ко мне и сердце подпрыгнуло. Я не могла понять, мне возбудиться или убежать?

— Что? — спросила, смотря на веревку в его руках. Я была так шокирована резким поворотом событий, что мне потребовалось чертовски много времени, чтобы понять, что эта розовая веревка в его руках предназначалась для меня, а не для Ли. Он сделал лишь маленький шажок, чтобы прислонить меня спиной к двери спальни. — Я думала, ты сказал, что у тебя встреча с Ли?