Беспредел в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.. Страница 70
Я провела ладонями вверх по груди Аарона и положила их ему на плечи. Он улыбнулся мне, закуривая косяк на удачу. Каштановые волосы были уложены гелем, а от узких джинсов на заднице мне стало не по себе. Если какая-то девушка на этой трассе подойдет этой ночью к моему мужчине… быть беде. Большой, гребаной беде.
— С кем, блять, ты, по-твоему, говоришь? — спросил он, предлагая мне косяк. Я взяла его и сделала затяжку, прежде чем передать Каллуму. Аарон наклонился и поцеловал меня в губы, и я выдохнула сладкий, густой дым в его рот. Он посмеялся — Думаешь я умру, прежде чем еще раз вкушу тебя? — он сжал мою задницу своей рукой и поцеловал в шею, нежно посасывая плоть, пока я не вздрогнула и не прижалась к нему. — Я выиграю гонку, пока ты перерезаешь несколько глоток. Идет?
— Да, — сказала я, когда он подарил мне последний, обжигающий поцелуй, прежде чем залезть в камаро.
Остальные из нас приехали на украденной машине. На этот раз это был белый мерседес G-класса. Чертовски уродливый, но пойдет.
— Не разъеби машину, — крикнул Хаэль, фыркая, когда Аарон толкнул его, а потом закрыл дверь и выехал на дорогу, чтобы подождать нас. Хаэль обратил свое внимание на меня.
— Они позволят ему участвовать в гонке, прежде чем попытаются убить, Блэкберд. Не переживай.
— О, что ж, от этого мне стало гораздо лучше, — пробормотала я, залезая на заднее сиденье, пока Каллум и Оскар садились по обе стороны от меня. Виктор сел на пассажирское место, а Хаэль вел машину.
Мое бедро прижато к бедру Оскара, слишком близко для комфорта. Он посмотрел на меня, взглядом просканировал мое тело, а потом отвернулся. Я еще немного приблизилась, просто чтобы посмотреть на его реакцию
— Не испытывай меня сегодня, Бернадетт, — сказал он, и я фыркнула, когда Хаэль завел двигатель и мы выехали на дорогу.
Вы думали, Хаэль будет участвовать в гонке, но у него есть навыки, которых нет у Аарона и которые нужны, чтобы наш план сработал.
Мы собираемся взорвать несколько машин, детка.
— Испытывать тебя? — спросила я, проводя своей рукой по бедру Оскара. Этой ночью на нем были джинсы, а не костюм. Они тоже были красивыми и узкими, так что трогать его было очень приятно. Он сжал мою руку и сплел свои чернильные пальцы с моими. Это не должно было быть милым жестом. Парень впился ногтями в мою ладонь, заставляя вздрогнуть. — Я даже не начинала, Оскар.
— Руки прочь, — сказал, убирая мою руку. — Мне не нравится, когда меня трогают.
— Правда? Потому что ты, казалось, наслаждался тем, как я касалась твоего члена, — я уставилась прямо на него, когда Каллум хихикнул из-под своего капюшона, а Вик слегка оглянулся через плечо, изучая нас. — И для того, кто не любит, когда его касаются, у тебя чертовски много татуировок.
— Бернадетт, — предупредил Виктор, удивив меня. Я оглянулась на него и обнаружила, что он смотрел на Оскара. А только что упомянутый ублюдок уставился в окно, стиснув челюсть. — Забудь об этом сейчас, — Вик на мгновение замолчал. — Но Оскар…в Хавок нет секретов.
— Я прекрасно осведомлен, спасибо, — резко ответил Оскар, продолжая игнорировать меня до конца поездки.
Я чертовски умирала от любопытства, хотелось узнать, о чем сейчас шла речь, но понимала, что сегодняшняя ночь не подходящее время. Вздохнув, я опустилась на свое место и повернулась к Каллуму.
— Не возражаешь, если я спрошу, что случилось с твоими родителями? — спросила, потому что, насколько помнила, он жил со своей бабушкой. Однажды, в шестом классе, она приготовила капкейки, сделала маленькие, праздничные мешочки и принесла их к нам в класс. В то время она на самом деле казалась милой, но это все, что я знала. — Не думаю, что ты когда-либо упоминал их.
Кэл какое-то время смотрел вниз на свои пальцы, проводя по ним большим пальцем, пока обдумывал, что сказать.
— Моя мама мертва, а кто мой отец я понятия не имею, — он посмотрел на меня с улыбкой. — Бабушка годами растила меня как собственного сына. До четырнадцати лет я и не знал, что на самом деле она не была моей матерью, — он пожал плечами. — Моя настоящая мама умерла, задыхаясь от пепла и костей… — он замолчал, когда мои глаза расширились, тело задрожало. Господи. Каллум снова улыбнулся мне, прищурившись и потирая шрамы на горле. — Все думают, что моя бабушка убила ее, но не зная всей истории, как я могу осуждать?
— Твоя бабушка… — начала я, голова шла кругом. Ух ты. Такое ощущение будто мы все были созданы друг для друга жесткой и непрощающей Вселенной. Опять-таки, очень мало учеников в школе Прескотт, чьи жизни не пропитаны кровью, секретами и дерьмом. История Каллума должна быть странной, ошеломляющей, но это не так. Не в Прескотте. — Ого.
— В смысле не недавно, — объяснил он, прислоняясь ко мне плечом и жестикулируя руками. — До того, как мне исполнилось три года. Так что, это не что-то важное, как могло бы показаться, — Каллум достал из кармана упаковку M&Ms и высыпал немного себе на ладонь. Он предложил мне, но я подняла руку, чтобы отказаться. — Когда-то моя бабушка была прима-балериной в Нью-Йорке. Она хотела, чтобы я стал всем, чем она не была, — Кэл уставился на конфеты в своей руке с отдаленным выражением во взгляде. — Какое же должно быть разочарование, — размышлял он, но не так, словно сам расстроен из-за этого.
Он закинул конфеты за раз и задумчиво пережевал.
— Ты рассказал, что твоя семья однажды снялась в шоу о расследовании убийства? — спросил Хаэль, и Кэл рассмеялся.
— Ах, это, — проговорил он, когда я вытаращилась на него. — Что? Серия вышла, когда мне было пять, пытаясь повесить убийство моей матери на бабушку. В любом случае, ничего не вышло.
— Зачем бы твоя бабушка стала убивать собственного ребенка? — спросила я, в ужасе от такой мысли. Но опять-таки… Памела, разве я не права? Она бы определенно убила меня, Пен и Хизер, если бы ей это было выгодно. Оскар позади меня издал звук отвращения.
— Ходят слухи, что бабуля убила своего мужа, когда маме было тринадцать, и заставила ее помочь разобраться с телом, — Каллум высыпал еще M&Ms на свою ладонь и закинул голубенькую в рот. — Видимо, моя мама призналась во всем моей тете до ее исчезновения, — Кэл прижался к двери, чтобы лучше видеть меня. — Тебе жаль меня, Бернадетт? Похоже, что да.
— Конечно, да, — сказала я, но Каллум лишь снова посмеялся.
— Не стоит. Я ничего из этого не помню. Лишь слышал истории, — Кэл закинул еще M&M в рот. — Моя бабушка всегда была добра ко мне. Даже не уверен, что верю в какую-то из этих историй, — он замолчал на время, улыбка погасла, взгляд остекленел. — Даже когда я получил свои травмы… — он похлопал рукой по колену со шрамом, — и ее мечты насчет меня были разбиты, она, не жалуясь, заботилась обо мне.
— Почему я никогда не слышала об этом? — спросила я, и Каллум снова пожал плечами.
— Я не был в опасности с моей бабушкой, Берни. Хоть и жил всегда в Южном Прескотте, у меня была хорошая жизнь. Я танцевал. Какое-то время я был лучшим. Это чувство, которое невозможно забыть, — Каллум доел M&Ms, а затем поднял винтовку с пола, кладя себе на колени. — Что, если наш отвлекающий маневр не сработает? — спросил, быстро сменив тему.
Полагаю, он имел на это право. Это его история.
Я села обратно, когда Оскар повернулся и присоединился к разговору.
Большая часть нашего плана заключалась в том, что парни Картер будут заняты Аароном, пока он участвует в первой гонке на камаро Хаэля.
Митч, Логан и братья Энсбрук примут участие в гонке позже. Нужно лишь выиграть Хаэлю время, чтобы незаметно добраться до их машин. Он сделает свое дело, а потом… что ж, надеюсь, команда Картера станет безголовой гидрой.
— Сработает, — заверила нас Оскар, словно у него был способ гарантировать это. — Люди предсказуемы. Как только они увидят Аарона, будут, словно акулы, унюхавшие кровь в воде. Самое важное, чтобы мы убедились, что он выйдет оттуда живым.
Моя кровь застыла.
Это пиздец, как опасно, но также и не что-то новое, с чем бы мы не смогли справиться.