Прелюдия (СИ) - Горохов Александр Викторович. Страница 49

Не только воевали в истории «моего» мира, но и воюют сейчас. Ведь, пока наша бригада только готовится к вступлению в бой, танкисты из «обычных» частей сейчас поддерживают пехоту, уже штурмующую предполье Линии Маннергейма. На этих самых «бэтэшках» и Т-26, произведших на меня угнетающее впечатление.

Фрагмент 23

45

Джон Смит, 10 декабря 1939 года

Парламент бушует. Неожиданное нападение большевиков на Финляндию могло бы стать причиной начала Большой войны, но тогда бы Британия выступила в качестве агрессора. И угораздило же того американского журналиста оказаться именно в той приграничной деревушке, из-за обстрела которой Советы объявили войну этой небольшой северной стране!

Финские власти, конечно, категорически отрицают свою причастность к инциденту, но так поступило бы каждое правительство, чтобы обелить себя. Ведь свидетельства этого американца о том, с какой стороны доносились выстрелы пушек, уже разошлись по лентам мировых телеграфных агентств, а потом их дополнили и фотографии, на которых видны воронки от взрывов. Маннергейм, конечно, доказывает, что никакой финской артиллерии у границы с Россией в этом месте не было, но военные специалисты по характеру воронок утверждают однозначно: стреляли из Финляндии. Не прессе, разумеется, комментируют, а в частых разговорах.

В этой обстановке, какие бы международные соглашения между Великобританией и Финляндией ни существовали, прямо вступить в войну с Советской Россией означало бы присоединение к агрессору и потерю нами международного авторитета. Вот поэтому наши парламентарии и требуют от правительства и военных выдумать повод для, если не военного удара по большевистскому государству, то хотя бы оказания военной помощи Финляндии. Тем более, финский представитель Георг Грипенберг уже на второй день войны обратился к лорду Галифаксу с просьбой разрешить поставки военных материалов в его страну. Принципиально решён вопрос и о поставке туда британских танков и самолётов, в настоящий момент оформляются «бумажные» формальности.

Франция отнеслась к этой войне куда более сдержанно, поскольку у них с финнами менее тесные военно-политические связи. А «кузены» из-за океана расценили данное событие именно как законный повод Советского Союза начать боевые действия. И виной тому — именно тот самый журналист: всё дело в пресловутой «свободе слова» и пресмыкательстве американцев перед мнением «пятой власти», как они называют газетчиков. Для «кузенов» он «свой», поэтому его свидетельствам они поверили безоговорочно.

Русские допустили иностранных журналистов и к финским пограничникам, захваченным 28 ноября на перешейке между полуостровами Средний и Рыбачий, а также в районе Сортавалы, где произошли приграничные инциденты, в ходе которых финские военные вторгались на советскую территорию. Эти люди также подтвердили то, что они были захвачены на русской территории и действовали по приказам своих командиров. Любой из этих случаев является формальным поводом для объявления войны, а тут сразу три, случившихся в один день.

Премьер-министр Нэвилл Чемберлен, разумеется, уже отдал распоряжение разработать соответствующие планы не только оказать помощь оружием воюющей Финляндии, но и, использовав какую-нибудь провокацию, расширить военный конфликт. Так, чтобы мы получили возможность стать его стороной. Пусть это будет ограниченная территорией русского Севера война, но и она ослабит Советскую Россию и создаст ей новые трудности. Уже определено кодовое название такой операции — «Кэтрин». Французский Генеральный штаб тоже приступает к разработке каких-то военных планов, которые потом будут согласованы с нашими. А поскольку природно-климатические условия в Мурманске и Архангельске, район которых интересует нас больше всего, очень суровые, то начала любой операции следует ожидать не раньше мая.

Да, силы небольшой Финляндии, столкнувшейся с гигантской Россией, невелики, но все шансы устоять до весны у неё имеются. Во-первых, финны прекрасно знают свои леса и болота, а русские в них чужаки. Во-вторых, по поступающим с фронта сведениям, многие русские подразделения оказались неподготовленными к ведению боевых действий. Наши агенты как в России, так и в Финляндии, докладывают, что среди красноармейцев велики потери от переохлаждения и обморожений, а их техника отказывает из-за морозов. В-третьих, у русских, как это показали и бои в Монголии, безобразно организована логистика. Их гигантские танковые соединения испытывают огромные трудности с топливом, которое просто не успевают подвезти со складов. В-четвёртых, у Советов нет серьёзного преимущества перед Финляндией в численности задействованных в операции войск. Расчётное соотношение сил сторон едва ли достигает «пять к четырём» в пользу русских, что совершенно не соответствует канонам наступательных военных действий.

Но главное преимущество финнов в наличии очень серьёзной линии обороны на Карельском перешейке, строившейся более пятнадцати лет. Финские и французские инженеры, проектировавшие её, очень удачно вписали укрепления в ландшафт и замаскировали их. А старые укрепления и вовсе слились с окружающей местностью до такой степени, что на крышах долговременных огневых точек выросли деревья. Всё это надёжно перекрыто системой «пассивной» обороны: каменными и бетонными надолбами, противотанковыми рвами, минными полями и «многослойными» проволочными заграждениями. На некоторых участков — свыше сорока таких линий колючей проволоки. Даже траншеи и стрелковые ячейки перекрыты от воздействия шрапнели на обороняющихся в них солдат. Пожалуй, после отказа французов от завершения строительства Линии Мажино это самая мощная укреплённая линия в мире.

Этот вывод подтверждается и тем, что, несмотря на эффект неожиданности и локальное численное преимущество, Красная Армия сумела одолеть предполье Линии Маннергейма и подойти к её первому рубежу ДОТов лишь через неделю после начала наступления.

Не очень хорошо идут дела у красных и на других направлениях. Так, на пространстве между Ладожским и Онежским озёрами они столкнулись с ожесточённым сопротивлением противника, постоянно атакующего их передовые части с флангов мелкими группами лыжников. И, по сведениям, поступающим из Финляндии, такая тактика, партизанская по своей сути, оказалась весьма успешной против русских войск.

Наступление вдоль единственной дороги в направлении населённого пункта Суомосалми им пришлось приостановить из-за угрозы рассечения движущейся по ней группировки на несколько частей. И наступающие в этом районе две русские дивизии вынуждены оборонять дорогу от малочисленных финских лыжных отрядов, а не продвигаться вперёд. Уже можно уверенно сказать: русский план перерезать Финляндию надвое в её самом узком месте провалился.

В этой обстановке был бы очень кстати если не удар польских войск по Советской России (мы прекрасно осознаём, что подготовка к Большой войне с СССР должна была завершиться лишь к весне следующего года), то хотя бы демонстрация подготовки к такому удару. Это вынудило бы Сталина и Молотова ослабить натиск на Финляндию и заняться переброской резервов не к ней, а на юг, в Белоруссию. Но, к сожалению, поляки ввязались в германскую авантюру и завязли в боях на территории Германии.

Да, им удалось прорвать укрепления между Любеком и Гамбургом и выйти к Килю. Даже смогли взять штурмом Любек, но в Гамбурге уличные бои всё ещё продолжаются. А впереди сражение за последний оплот германской военщины, город Киль. И оно будет нелёгким, поскольку сухопутные войска, среди которых очень много ополченцев и иностранных наёмников, поддерживает артиллерия германских военных кораблей.

Пожалуй, все эти бои уже закончились бы, если бы поляки, как и в Берлине, использовали против немцев отравляющие газы. Но данный факт получил очень широкую огласку, и с осуждением выступили не только Лига Наций, но и практически все цивилизованные страны. Включая нашу, поскольку правительству приходится прислушиваться к общественному мнению.