Волшебник Земноморья - Ле Гуин Урсула Кребер. Страница 22

В отличие от «Тени», корабля, на котором Гед приплыл на Рокк, на этом судне совершенно отсутствовало чувство товарищества. Матросы андрадских и гонтийских кораблей – партнеры, работающие для общей выгоды. Торговцы же Осскила или пользуются трудом рабов и крепостных, или же нанимают гребцов, платя им маленькими золотыми кружочками. Золото может быть чем угодно, но только не источником дружбы между людьми. Это относится и к драконам, которые также ценят его весьма высоко. Половина гребцов на корабле была крепостными крестьянами, и поэтому корабельные офицеры являлись скорее надсмотрщиками, причем весьма жестокими. Они не трогали лишь гребцов, работающих за плату или за проезд. Вряд ли можно было ожидать добрых отношений в экипаже, половину которого разрешается бить, а половину – нет. Соседи Геда редко говорили друг с другом, и еще реже – с ним. В большинстве своем они были уроженцами Осскила и объяснялись не на языке Архипелага, а на своем собственном наречии. Они были угрюмыми людьми, с бледной кожей, обвислыми усами и длинными волосами. Между собой они называли Геда «Келуб», что означает «красный». Гребцы хотя и знали, что он волшебник, относились к нему безо всякого почтения, а даже с каким-то осторожным злорадством. Да и сам Гед был не в том настроении, чтобы набиваться в приятели. Даже на своей скамье, захваченный могучим ритмом гребли, в окружении шестидесяти крепких мужчин, на огромном корабле, летящем по серому морю, он чувствовал себя беззащитным. Когда с наступлением ночи они заходили в очередной незнакомый порт и Гед пытался заснуть, завернувшись в свой плащ, его начинали мучить кошмары. Он просыпался и снова проваливался в сон только для того, чтобы проснуться через несколько минут. От ужаса Гед не помнил своих снов, но они, казалось, были связаны с кораблем и матросами. Юноша не доверял уже никому.

Все свободные осскилианцы носили на поясе длинные ножи и как-то, когда смена Геда обедала, один из них спросил:

– Келуб, ты кто – раб или клятвопреступник?

– Ни то, ни другое.

– Тогда почему у тебя нет ножа? Боишься драться? – спросил, ухмыляясь, человек, которого звали Скиорх.

– Нет.

– Так значит за тебя дерется твоя маленькая собачка?

– Отак, – поправил его один из гребцов. – Это не собака, а отак, – и прошептал осскилианцу нечто такое, что заставило того помрачнеть и отвернуться. Гед заметил, что на какое-то мгновение лицо Скиорха изменилось – черты его расплылись и сдвинулись, словно что-то посмотрело на Геда его глазами. Но уже в следующую секунду лицо стало обычным и Гед постарался убедить себя, что это его собственное отчаяние и страх отразились в чужих глазах. Но в следующую ночь на стоянке в порту Эсена ему приснился этот человек. Впоследствии Гед всячески избегал его, да и осскилианец старался держаться от волшебника подальше, больше не пытаясь с ним заговорить.

Вскоре покрытые снегом вершины Хавнора растворились в промозглом тумане. Корабль прошел мимо входа в Море Эа, на дне которого с давних пор покоятся останки прекрасной Эльфарран, и вошел в Энлады. Здесь он два дня простоял в порту Берила, который прозвали Городом Китовой Кости за белизну его башен, вздымающихся над водами легендарных Энлад. Во всех портах, в которые они заходили, экипаж всегда оставался на борту судна. На третий день с первыми лучами красноватого зимнего солнца они вошли в Осскильское Море. Навстречу с необъятных морских равнин Северного Предела дул сильный ветер. Еще через два дня исхлестанный жгучим морем корабль вошел в Несхум – торговый порт на восточном побережье Осскила, доставив свой груз в целости и сохранности.

Гед увидел перед собой пологий, продуваемый всеми ветрами берег, серый, притаившийся под защитой образовывающих гавань длинных волноломов город, а за ним – голые холмы и свинцовое небо. Этот остров лежал вдали от обласканных солнцем вод Внутреннего Моря.

На борт поднялись грузчики Морской Гильдии Несхума и принялись таскать на берег груз – золото, серебро, драгоценные камни, тончайший шелк и южные ковры, короче, все то, что так любят Лорды Осскила. Экипаж был распущен. Гед остановил одного из матросов, чтобы спросить дорогу – до этого он держал в секрете цель своего путешествия, но сейчас просто вынужден был открыть ее, оказавшись совершенно один на незнакомом острове. Матрос терпеливо ответил, что первый раз слышит о подобном месте, но стоявший поблизости Скиорх сказал:

– Двор Терренона? Это на болотах Кексемт. Я тоже иду в ту сторону.

Такая компания была Геду не по душе, но выбора не было – юноша не знал ни языка, ни дороги. Гед сказал себе, что теперь ему все равно – привела же его сюда чужая воля, она и ведет его дальше. Он натянул на голову капюшон, взял в руки посох, мешок с книгами и последовал за своим провожатым вверх по улицам города к заснеженным холмам. Маленький отак не пожелал оставаться у него на плече – прячась от холода, он забрался под плащ, в карман куртки. Они шли молча. Тишина зимы сковала холмы, которые постепенно перешли в поросшую вереском пустынную равнину.

– Далеко ли нам идти? – спросил Гед после нескольких миль пути, на котором им не встретилось ни единой деревни или фермы. Еды у них с собой не было ни крошки.

Скиорх обернулся, поплотнее закутался в плащ и ответил:

– Нет…

У него было отвратительное лицо – болезненно бледное, грубое и жестокое. Гед не боялся Скиорха, но юношу беспокоила мысль, куда тот может его завести. Дорога казалась тонким шрамом на пустоши, покрытой толстым слоем снега и поросшей низкорослым кустарником. В нескольких местах ее пересекали какие-то тропинки. Дымки Несхума скрылись за холмами, и в опускающихся сумерках Гед потерял всякое представление о том, откуда и куда они идут. Единственным ориентиром был ветер – он дул всегда с востока. Прошло еще несколько часов. Геду показалось, что впереди, на склоне далекого холма, к которому вела тропа, он видит какую-то крохотную царапинку. Но дневной свет угасал, и Гед никак не мог разобрать, что это такое – башня, дерево или еще что-нибудь.

– Мы идем туда? – спросил он, указав рукой вперед.

Скиорх не ответил, но упрямо продолжал шагать, закутавшись в свой грубый плащ с подбитым мехом капюшоном. Гед догнал его. Шли они уже долго и от размеренного ритма и усталости, наложившейся на долгие корабельные дни и ночи, Гед стал дремать на ходу. Ему начинало казаться, что он идет испокон веков и будет так же шагать сквозь темное безмолвие рядом с молчаливым спутником до конца времен. Осторожность покинула юношу. Он шагал словно в полусне, не чувствуя под собой ног.

Отак заворочался в кармане и смутный страх Геда начал расти. Он заставил себя проговорить:

– Скоро пойдет снег и станет совсем темно. Далеко еще, Скиорх?

Не оборачиваясь, тот ответил, немного помедлив:

– Нет…

Но голос его уже не был похож на человеческий – хриплый и невнятный, он больше напоминал рычание дикого зверя, пытающегося говорить. Гед остановился.

– Скиорх! – позвал он его, и тот обернулся, остановившись. Под капюшоном была пустота.

Прежде чем Гед смог что-либо сказать или собраться с силами, геббет, в которого превратился Скиорх, прохрипел:

– Гед!

Услыхав свое Настоящее Имя, Гед понял, что вся его магическая сила потеряна и он, вынужденный оставаться в человеческом облике, беззащитен. В этой чужой стране неоткуда ждать помощи, никто не откликнется на его зов. Между Гедом и врагом не было ничего, кроме тисового посоха, зажатого в правой руке юноши.

Существо, сожравшее разум Скиорха и завладевшее его плотью, заставило тело осскилианца сделать шаг вперед и поднять руки, нащупывая Геда. Смешанная с ужасом ярость наполнила юношу и подняв свой посох, он со свистом обрушил его на капюшон, скрывающий Тень. Под страшным ударом плащ сжался почти до земли, но сразу же, извиваясь и размахивая пустыми рукавами, поднялся опять. Геббет высосал из тела плоть, и теперь оно напоминало скорлупу в форме человека, прикрывающую Тень, которая совершенно реальна. Дергаясь и колыхаясь как от ветра, Тень распростерла руки и попыталась схватить Геда, как в свое время на Холме Рокка. Если бы ей это удалось, она отбросила бы шелуху, оставшуюся от Скиорха и вошла в Геда, уничтожив его разум и овладев его телом. Это было ее единственным желанием. Гед снова ударил ее тяжелым, уже дымящимся посохом и на мгновение Тень отступила, но тут же атаковала вновь. Еще один удар, и раскаленный посох, опалив ему руку, упал на землю. Гед отступил на несколько шагов, повернулся и побежал.