Не будите спящую собаку (СИ) - Мах Макс. Страница 29

— Парашютист?

— Вот уж, не знаю.

— У него есть специальные навыки?

— Что вы имеете в виду? — ей очень не нравились их расспросы, создавалось впечатление, что эти люди воспринимают Роберта, по меньшей мере, как преступника. Кем они считают его, на самом деле, Лиза боялась даже думать.

— Он умеет стрелять?

— У него есть пистолет, но ведь он частный детектив, и это нормально, разве нет?

— А что он умеет еще?

— В каком смысле?

— Он умеет делать что-нибудь интересное?

— Я не понимаю, о чем вы, — Лиза, и в самом деле, не понимала, о чем, собственно, идет речь.

— Ну, например, чтение мыслей, — тихо, но отчетливо сказал Эверт. — Вам никогда не казалось, что Роберт Хелш способен читать мысли?

Кажется, Роб, наконец, вошел в ритм. Движения стали увереннее. Плавные, осторожные, они практически не вызывали шума. Дыхание выровнялось. Сердце билось ровно и сильно.

Добравшись до стены форта, он прошел вдоль нее до ограждения из стальной сетки, укрепленной на довольно высоких железных столбах, с загнутыми вперед концами. Поверху для надежности была уложена спираль Бруно, а многочисленные тронутые ржавчиной таблички предупреждали, об опасности, связанной с аварийным состоянием объекта, и ответственности, которую непременно понесут нарушители, проникшие в частное владение.

«Надо же, — ухмыльнулся мысленно Роб, — какая забота о ближнем: и тебе предупреждение, — сразу два, — и противопехотные заграждения, явно предназначенные не для отпугивания туристов. Для этих законопослушных граждан и простой нитки колючей проволоки хватило бы за глаза и… за уши!»

Новая табличка предупреждала об опасности подрыва. Оказывается, в недрах равелина находились артиллерийские склады, оставшиеся со времён Первой и, что куда важнее, Второй мировой войны.

— Вижу вертолет, — сообщил по радио Дюк. — Охраны нет, но пилот в кабине.

— Возьми его! Я справлюсь сам, — Роб добрался до ворот, но они, как ни странно, оказались открытыми. Кто-то прошел здесь раньше — то ли внутрь объекта, то ли наоборот, — не потрудившись даже «прикрыть за собой дверь».

Роб внимательно изучил пространство перед воротами и за ними, но ничего подозрительного не заметил. Тогда он быстро пересек освещенное луной пространство, вбежал в ворота и, сместившись вправо, спрятался в глубокой тени, отбрасываемой внутренней стеной равелина. Сместился еще правее, присел, уходя с траектории огня, если бы по нему вдруг начали палить, прислушался. Все было тихо.

Выждав еще несколько секунд для надежности, Роб двинулся вдоль стены, а значит, все время, оставаясь в тени, к входу в укрепления. Он уже рассмотрел, что утопленная в бетонный блок железная дверь тоже открыта, и откуда-то из глубины равелина пробивается наружу слабый свет. Приблизившись, Роб осторожно заглянул внутрь и увидел стальную решетку, перегораживающую древний кирпичной кладки коридор метрах в трех от старой — по-видимому, времен второй мировой войны — броневой двери. Калитка в решетке была открыта, как и дверь в деревянном щите, построенном с отступом еще в три метра в глубине коридора. Свет пробивался как раз из-за этой, деревянной двери.

«Простенько, но со вкусом», — оценил Роб конструкцию охраняемого входа на объект.

Судя по всему, дежурка располагалась именно там, за деревянной перегородкой, а наблюдение осуществлялось с помощью двух видеокамер, укрепленных на потолке. Там же наверху нашлись и лампы, способные залить коридор ярким «хирургическим» светом. Тогда становилось понятно и назначение отверстий в щите — это были всего лишь бойницы, а калитка в решетке наверняка открывалась дистанционно.

«Весьма разумно», — согласился Роб, пробираясь по коридору. Он был уверен, что мощные лампы и видеокамеры установлены и снаружи, но сейчас все это казалось брошенным на произвол судьбы.

«Похоже на паническое бегство», — Робу не хотелось думать о том, что это могло означать, и он приказал себе не думать. Боевая операция не время для рефлексий, вот после боя — хоть с ума сходите. Но только после, а не во время.

Впрочем, его недоумение разрешилось само собой, когда он достиг дежурки, хотя тревога от этого только возросла. В пункте управления работала вся аппаратура. Светились экраны, на которые подавалась картинка с видеокамер, установленных во дворе, в коридоре, и даже где-то на деревьях, откуда просматривалась импровизированная вертолетная площадка. Работала и многоканальная радиостанция СВЧ-диапозона, предназначенная, как помнилось Робу, «для обеспечения радиодоступа в высокоскоростных сетях тактического звена управления».

«Недурно!»

Вот только оператор, призванный вести наблюдение и осуществлять связь, был мертв. Его застрелили в упор, тут сомнений быть не могло, как и в том, что целью стрелявшего было пройти дальше. С другой стороны дежурки стояла еще одна перегородка с дверью, за которой, судя по изображению на одном из экранов, находилась стальная решетка.

Что ж, если у них внизу что-то вроде тюрьмы, устроено тут все весьма грамотно. При таком разумном подходе к делу, один человек — ныне мертвый — вполне мог обеспечить безопасность объекта, предотвращая, как проникновение извне, так и побег изнутри.

Роб задержался в дежурке на минуту. Он как раз успел увидеть, как Дюк захватывает вертолет. На экране это выглядело весьма устрашающе. Смазанная тень, стремительно приближающаяся к геликоптеру со стороны хвоста, бросок внутрь — дверь кабины была приоткрыта — и вот уже пилот обездвижен, рот его заткнут кляпом, и Дюк укладывает летчика за колесом шасси, где фиг его увидишь, не включив освещения.

— Дело сделано, — сообщил Дюк, но Роб уже на него не смотрел. Он изучал коридор за второй решеткой. Там горела неяркая лампа, скверно освещавшая сводчатую наклонную штольню, вырубленную в гранитной скале. Коридор вел вниз и в нескольких метрах впереди сворачивал направо.

— Отлично, — шепнул Роб в микрофон. — Подтягивайся.

Он хотел было идти дальше, но вдруг насторожился. Возникло знакомое ощущение, и даже если бы Роб никогда в прошлом не встречался с подобным феноменом, он не успел еще забыть встречу со странным наблюдателем недалеко от своего дома прошедшей ночью.

«Он?»

— Внимание! — шепнул он в микрофон. — Десять! Повторяю — десять!

Это был обычный код егерей. Десять — значит, на местности могут быть замаскированные огневые и наблюдательные точки противника. А противником у егерей считался любой, кто не мог доказать обратное.

Роб прикинул угол, под которым смотрит человек, засевший за поворотом коридора, и потихоньку двинулся вперед. Он прошел практически бесшумно большую часть пути и остановился, прислушиваясь. Все-таки человек в засаде, похоже, не знал о присутствии Роба, а потому, довольствуясь своей невидимостью и полагаясь на слух, сам вел себя довольно шумно. Звуки были отчетливыми и всего за полминуты, Роб вычислил позицию человека за поворотом с достаточной для атаки точностью. Остальное, что называется, дело техники. Роб швырнул вперед и вверх большой болт, подобранный в дежурке, дождался, когда железо ударит о камень, и бросился вперед. Он рассчитал верно: человек, поджидавший незваных гостей за поворотом коридора, среагировал на неожиданный раздражитель самым естественным образом — он вскинул голову вверх и пропустил атаку снизу. Роб опрокинул мужчину, прижал к полу и отключил коротким ударом по горлу. Замер, осмотрелся, но они с поверженным противником были здесь одни. Тогда Роб вытащил у лежащего без сознания мужчины брючный ремень и связал ему руки. Затем соорудил кляп из куска рубашки и для надежности связал еще и ноги, воспользовавшись куском альпинистской веревки из рюкзака. Теперь можно разобраться и с трофеями. Роб на некоторые из них уже глянул мимоходом, и увиденное, честно сказать, ему не понравилось. Неизвестный, все еще пребывавший без сознания, оказался вооружен пистолетом Глок 22 в наплечной кобуре и Мини Узи с коробчатым магазином на двадцать патронов. Роб полюбопытствовал, магазин был снаряжен усиленными патронами 9мм +Р+ Но и это еще не все: под левой брючиной скрывался боевой нож Глок 78.